Однако, как представляется, с приходом новой волны протогреков (дорийцев), вследствие заимствований, в частности, у "черноголовых" (или хурритов), после Х в. до н.э. кардинально изменилась концепция видения посмертной участи (погребальный инвентарь становился всё беднее и беднее (В.М. Зубарь)): греки надолго восприняли верование в то, что смерть - конец жизни, конец всего, (Ричмонд) «неизбежный переход в мерзкий подземный мир мрака и молчания [по Лукиану "Аид обширен, мрачен и лишен солнечного свет"], страну мрачных пещер и унылых болот (в дальнейшем Гадес/Аид), где даже сами боги мертвенно-бледны и лишены биения жизни; а римляне… воображали его (подземный мир) еще более угрюмым и зловещим» (Гадес/Аид - «Гадес - ha-дес - А-(и)дес», здесь термин «Гадес (ha-деш)», где др.-инд. «деш(а)» - «страна, область», означает «Эта страна», что вполне соотносится с шум.-акк. «Страна без возврата» - шум. "kur-nu-gi-a" (видимо, кратко - "kur" (Кур)).
Пребывание в Гадесе/Аиде Э.Б. Тейлор изображает так: это - "темная обитель образов умерших людей, где тени, сохраняя свои земные черты и предсмертные раны, живут неслышно скользящими, тихо шепчущими толпами, будучи лишь призраками настоящей жизни". И лишь со временем было введено в обиход представление об Элизиуме, Елисейских полях.
Интересно, что у греков, в пору жизни Лукиана Самосатского (ок. 120 - после 180 гг. н.э.) или несколько ранее, была восстановлена (в дополнение к бытовавшим предыдущим) и сделалась популярной, первоначальная (древняя) концепция видения посмертной участи как инобытия (подобного земной жизни) в иномире предков. И Э.Б. Тейлор ("Миф и обряд в первобытной культуре". 2000. стр. 199) говорит об этом новшестве: "Лукиан саркастически, но, по-видимому, верно описывает греческие погребальные церемонии и упоминает о жертвоприношениях лошадей, невольниц и виночерпиев, о сожженных или погребенных одеждах и украшениях, назначенных для употребления в будущей жизни, о съестных припасах и напитках, которые приносятся на могилу для пищи бестелесным теням в Аиде... Для Цербера (же) предназначался медовый пирог, положенный в гроб, а монета (обол), которую клали в рот умершему, должна была служить платой Харону". Э.Б. Тайлор приводит историю (и весьма показательную) некоего "Евкрата, умершая жена которого явилась ему ночью требовать одну из своих золотых сандалий, которая упала под сундук и не была сожжена вместе с прочей её одеждой".
И в результате существования разновременных, неоднозначных по сути концепций о посмертной участи (в свете упования на лучшую долю), так сложилось, что у древних греков «Представления о смерти и пребывании человека в загробном мире отличались сложностью, непоследовательностью и строго не регламентировались. Пожалуй, единственное, что объединяло всех жителей Эллады, - это страх перед местью мертвых живым за пренебрежительное отношение к обряду захоронения. Поэтому погребение умершего считалось священной обязанностью родственников и неукоснительно соблюдалось всеми членами общества несмотря на то, каких конкретных богов они почитали и какие особенности были характерны для религиозных представлений их родного полиса» (В.М. Зубарь «О некоторых особенностях погребального обряда…»; ВДИ №3, 2006).
Характерно, что и в Риме III-I вв. до н.э., как следует из опуса сторонника атомистического материализма, последователя учения Эпикура, Тита Лукреция Кара "О природе вещей" (I в. до н.э.), бытовал целый спектр разновремённых представлений о посмертной участи и о душе: "по смерти должны все вечной кары страшиться, так как природа души неизвестна: вместе ли с нами она погибает, расторгнута смертью, или же к Орку во тьму [лат. "Orcus" - римский бог смерти] и к пустынным озерам нисходит, в животных иных воплощается вышнею волей... Помимо того,.. Энний [лат. Quintus Ennius (239-169 гг. до н. э.) - древнеримский поэт], как оракул, вещает, что есть Ахерузии некая область, - место [где находились врата (вход) в преисподнюю], куда не тела и не души являются наши, но только призраки их удивительно бледного вида". А в преисподней, как образно живописует Эдуард Тейлор, "Свирепый римский Оркус (Орк; лат. "Orcus" - бог смерти; предположительно был божеством загробного мира у этрусков) держит бледные души, не щадя ни добрых, ни злых". Вместе с тем (Э.Б. Тайлор), римляне веровали, что "когда камень, запиравший вход в царство теней, отодвигался в торжественные дни, духи умерших выходили на землю и пользовались приношениями близких".
Знаменательно (и весьма существенно), что на одной из фресок (Ю.В. Андреев. 2002; Рис. 60, фреска слева) на ахейско-минойском саркофаге из Айя Триады (Крит, ок. 1400 г. до н.э.) изображены две, стоящие рядом, колонны с лабрисами (как навершиями) и птицами на них (что символизирует перманентное присутствие Великой богини (здесь - "Владычицы") в неком храме "Мира предков"); а между колонн, на постаменте (возвышении), стоит большая ритуальная ваза (с ручками), в которую три жрицы этого святилища иномира преисподней совершают возлияние из трёх различных сосудов ("Владычица" - и богиня Неба). При этом на голову средней из жриц надета маска в виде головы, как представляется, медведицы (вероятно, Великой матери Артемиды (ассоциируемой с "Владычицей")).
Таким, обряд возлияния, совершаемый в святилище иномира (видимо, показана главная, внутренняя, часть храма) - соотносится с культом Великой матери.
Отметим, что весьма храктерен (символичен) и цвет платьев жриц богини - (у первой слева) белый, (у центральной) синеголубой и (у правой) коричневый (т.е., по-видимому, и сами жрицы, и их возлияния Великой богине соотносятся с эпифаниями последней, соотносимыми соответственно с белым, светящимся небом; с погребением в земле (богиня - Владычица смерти)"; а также и с землёй/преисподней (коричневый цвет), где порождаются инотела. И это предположение находит подтверждение в том, что у двух первых (слева направо) жриц белые тела и лица (т.е. они (эти жрицы) связаны с эпифаниями культа Великой богини, сотносимыми с "этим миром"), но у третьей (правой) - тело (и лицо) того же цвета (краснокоричневого), что и у инотел обитателей "Мира предков" преисподней, изображённых на других фресках того же саркофага (к примеру, фреска с процессией вхождения инотел ("теней") в иномир преисподней).
Как представляется, изображённое возлияние - часть обряда, посвящённого завершению процесса созидания инотел, - их порождения (на саркофаге из Айя Триады сцена возлияния в святилище "Мира предков" показана слева, т.е. хронологически ранее, чем процессия вхождения "готовых" инотел в иномир преисподней). Так, изображено, как в "Мир предков" входят трое (в своё время почивших) мужчин: один из них - усопший правитель (именно он лежит в саркофаге, поскольку у него нарядная трёхрядная юбка и наиболее ценный дар богам подземного мира - ладья), другие - его слуги (возможно, рабы), тоже с заупокойными дарами в руках (одеты "в курьезные [древние], скроенные из шкур юбки" (Ю.В. Андреев. 2002)).
Так (Ю.В. Андреев; Рис. 114-2), "Странная фигура с как бы спрятанными под (длинной) одеждой руками, неподвижно (и важно) стоящая у входа в низкую (прямоугольную) украшенную (сложным) спиральным орнаментом постройку (видимо, показан вход этого храма иномира, частично соотносимый и с богом-отцом)", - главный жрец храма. Он стоит слева у пальмы с тремя большими ветвями (т.е. атрибутика, (статистически) преимущественно соотносит этот храм с богиней-матерью (с её важнейшей ролью в порождении инотел), и, в определённой степени, с богом-отцом, как владыкой земли и её недр (конфигурация постройки)). Характерно, что вся картина обрамлена (перманентная связь ("священный брак") "птицы" и "змеи"): слева (с "женской" стороны) - две спирали (светлые ("птица")), а также одна (светлая) полуспираль (столько же таких же голубых (синеголубых), здесь хтонических) и 5 (белых, но хтонических) розеток с 10 лепестками каждая (Великая мать и богиня Неба - владычица жизни (и в "том", и в "этом") и смерти)); справа же - три спирали и 6 (как 2 по 3 (здесь амбивалентность Единого бога)) розеток (две спирали и две полуспирали синеголубые); а сверху и снизу данная картина обрамлена соответственно линиями (по 20 (2 по 10 (бог-отец)) и 19 розеток в ряд (число 19 указывает на астральный характер, связь с небосводом, космосом Великих матери-отца).
[justify]Таким образом, согласно сакральной символике, - данная хтоничекая "постройка" - святилище иномира ("Мира
С уважением, Андрей.