Предполагается (см. Т1), что убеждённость (существовавшая ещё в палеолите), вера в адекватную связи личности (индивидуальных особенностей характера человека) с конкретной внешностью (особенно чертами его лица, головой), видимо, ставшая предтечей более поздних представлений (концепций) о душе, особенно ярко проявилась в воспроизведении индивидуального облика предка (на уровне «портретности») при специальной подготовке черепов к захоронению (хранению), в особенности, в период 7500-6000 гг. до н.э. или несколько ранее у натуфийцев.
Так, к примеру, и археолог М. Боноговский убеждён, что в традиции "портретного" моделирования черепов проявилось представление о лице (голове), как о воплощении сущности человека (М.Б. Медникова. 2004). «Мысль о том, что идея души умершего обязана своим происхождением погребальной обрядности, - отнюдь не нова», - писал С.А. Токарев. Ещё Дж. Толанд в начале XVIII в. высказал предположение о том, что «погребальные обряды и способы увековечивания памяти выдающихся людей и могли явиться причиной, породившей веру в бессмертие» (души).
Как известно, представления о посмертной участи человека являют собой не только чрезвычайно консервативный (к примеру, религиозная реформа фараона Эхнатона не коснулась похоронной практики египтян), но и весьма важный аспект любой веры (точка зрения на возможную посмертную долю и в наше время нередко определяет поступки человека, его линию жизни).
Артефакты и некоторые тексты свидетельствуют, что религиозно-мифологические представления о тени, духе, душе, вероятно, начали формироваться примерно с сер. эпохи неолита. Заметим, что ещё в нач. II тыс. до н.э. у шумеров ("черноголовых") и даже в VIII в. до н.э. у греков (по Гомеру), бытовало представление, что живое тело человека - это и есть он сам (как личность), а его инотело усопшего ("тень") в Куре или в Аиде - лишь бледная тень былого ("бестелесное тело" - по И.М. Дьяконову). Увы! у умерших - "крепкие жилы уже не связуют ни мышц, ни костей их" ("Одиссея"). Характерно, что о какой-либо трудовой деятельности в шум.-акк. Куре или в хан.- евр. Шеоле даже не упоминается; а в Аиде - в некоторых его ("светлых") зонах и по разным поводам (нередко - как наказание). Вместе с тем, у древних греков не сложилось единого мнения о "телесности" души. Так, Эпикур был убеждён, что «Те, кто говорят, что душа бестелесна, говорят бессмысленные вещи, потому что она не могла бы ни делать, ни чувствовать что бы то ни было, если бы имела такие свойства». Считается, что представления о душе Демокрита и Платона представляли собой полярные позиции (и Эпикур отвергал учение Платона), а согласовать их воззрения пытался Аристотель в трактате «О душе».
Как известно, слово "дух" связано с понятиями "дыхание" (как эманация бога или человека) и "дуновение" (как, примерно, "ветер"; - "и дух Божий носился над водою" (Бытиё)). Вместе с тем, понятие "дух, духи" адекватно и представлению "тень" (посмертному состоянию (облику) усопшего). Так, шум. термин "duh" означает "мякина (полова)" ("Мякина - отброс, получающийся при молотьбе хозяйственных растений. Состоит из мелких, легко опадающих частей колосовых [как пыль]... растений... По своему составу она ближе всего подходит к соломе" (Энциклопедия Брокгауза и Ефрона); т.е. это то, что после молотьбы (колос разрушается) остаётся от цельного, наполненного зерном, колоса ("мякина" - жалкая "тень" колоса). Показательно (Э.Б. Тайлор), что "в диалекте цыган (потомков дравидов) также встречается слово «дук» со значением «дыхание, душа, жизнь»".
Любопытно, что и у шумеров, и у древних греков (несмотря на регулярное общение последних с ханаанеями), в отличие от многих иных племён праариев или древних египтян, не существовало развитого представления о Небесном мире инобытия (возможно, сказалось влияние шумеров (Кур и Аид структурированы и во многом схожи)).
3.4.1 Концепции инобытия у шумеров, ханаанеев и египтян.
Как известно, у шумеров индивидуальность человека (характер и способности) определялась его жизненной знергией (шум. «te.e.ma» (акк. «этему»)), а также набором «МЕ» (сутей, сущностей человека при жизни), - шумерским эквивалентом одной из душ (душой «духовной»), выдаваемым человеку личной богиней иштари при рождении, и изымаемым у него после смерти («тень, инотело» шумера сохраняет память, оно способно испытывать чувства и думать, есть и пить, выходить на землю).
Шумерская преисподняя (поры в царства Шумера и Аккада, а также и империи III династии Ура) - «Страна без возврата» (Кур, "жилище Иркаллы"), это - «место, где пищей служит прах, едой - земля, где не видят света и живут во мраке, где одеты, как птицы, в перья, где на вратах и засовах прах». Поэтому и погребальный инвентарь «черноголовых» (как, вероятно, и у ханаанеев) - исключительно умилостивительные дары подземным богам, призванные обеспечить «тени» усопшего более-менее комфортные условия пребывания в преисподней. И поскольку место "тени" шумера в преисподней, преимущественно, определялось числом его сыновей, то и погребальный инвентарь простого умершего весьма скромен: нитка бус, один-два медных браслета, личная печать, нож, немного провизии в глиняной посуде (заметим, что в постнеолитическом Куре проводился посмертный суд, см. «Отцы Авраама»). Вместе с тем, в Куре нередко «практиковались» (проводились) увеселительные пиры даже в присутствии гостей-богов, а тени (образы) достойных людей (царей, героев и отцов многих сыновей), их «инотела», услаждались музыкой и танцами.
Обратимся к тексту (Эпос о Гильгамеше), в котором «Страна без возврата» охарактеризована как «Дом мрака, жилище Иркаллы... дом, откуда вошедший никогда не выходит... а засовы и двери покрыты пылью!». Бытует мнение, что акк. термин «Иркалла» - это один из синонимов к имени «Нергал», поскольку Кур («Дом мрака») - его «жилище». Рассмотрим этимологию «наименования» «Ир-калла». Очевидно, что здесь «ир» - «селение, город», а акк.-ивр. слово «калл(а), кал(л)ь» - «лёгкий». И тогда выражение «Ир-калла» может означать «селение (как место обитания) лёгких» («лёгких» - т.е. (согласно контексту) лишившихся земных тел теней, инотел, обитающих в преисподней). В таком случае весьма вероятно, что «черноголовые» называли «тень» из Кура - «лёгкий», а прочтение выше приведённого текста как «Дом мрака, жилище Иркаллы... дом, откуда вошедший никогда не выходит», - нуждается в коррекции, например, в виде: «Поселение «лёгких» ("теней") - «дом мрака»... дом (жилище), откуда вошедший никогда не выходит» (и тогда термин «Иркалла» - не имя собственное).
Как известно, Нергал (акк. «Нер-гал(ь)», где "нер" - "светильник, светоч" ("н-ер" - "высокий (божественный) свет"), означает "Великий свет(оч)" огня преисподней (недр земли), что адекватно термину шум. «Еn-uru-gal») - второй муж царицы подземного царства Эрешкигаль (Нергал до этого брака - акк. бог войны, игиг; он считался владыкой и покровителем города Куты (4Цар.17.30), расположенного вблизи исконно аккадского Киша). Первый же супруг Эрешкигаль носил наименование "Гугальан(а/у)" (что, согласно И.М. Дьяконову, означает «Ведающий оросительными каналами неба»). Однако заметим, что наименование "Гу-галь-ан(а/у)" (где шум. «гу» означает "бык", "галь" - "великий", "ан" - "небо", а "а/у" - окончание, но не понятие "вода" - "а") дословно означает "Великий небесный бык" (тоже игиг), которого, как представляется, Ан и послал наказать Гильгамеша за оскорбление Инанны (по её просьбе), и которого герой убивает. После чего скорбящая Инанна, с чувством вины за гибель мужа сестры, и отправляется "С великих небес к великим недрам" дабы принести Эрешкигаль соболезнование и извинения, принять участие в погребении Гугальаны (но внезапно овдовевшая владычица преисподней проклинает Инанну, виновницу гибели её мужа, и жестоко мстит сестре (убивает, а затем и лишает мужа). Показательно, что ни Гугальана, ни Нергал постоянно в преисподней (в Куре) не находились (как бог Аид), т.е. преисподней (и иномиром в ней) практически правила Эрешкигаль (как и хан. богиня Шеол или сканд. Хель(хейма)).
Согласно воззрениям финикийцев (50.), сложившимся в русле раннеземледельческой культуры, каждый ханаанеянин имеет две души: "растительную" ("тень"), связанную с телом и обличьем подобную ему (уходит после кончины в иномир преисподней, обретя «инотело» - ("тень"); и душу (божественного) "дыхания" («дух»), пребывающую после смерти человека в царстве богов, на небесах (с богом). Эта концепция (о двух душах) выражена, например, в «Сказании о Карату» (перевод И. Шифмана): богиня Шаатикату, излечившая (оживившая) царя Карату, «душу его [божественного "дыхания"] хлебу [как владычица жизни] она (Шаатикату) отворила (цитировалось выше), а дух его плоти [т.е. «растительную», телесную, душу] - «говядине [жертвенному тельцу]», т.е. богу-отцу, целителю тела.
Уместно отметить, что известный теософ Елена Блаватская ("Хроники познания истины") твёрдо убеждена, в том, что "Двойственность души - не вымысел; и возможно, что когда-нибудь... это будет объяснено научно. Наши физические чувства не имеют ничего общего с духовными, психологическими способностями. Последние начинают действовать там, где заканчивают первые".
И далее. Очевидно, что "растительная" душа ("тень") и после смерти требует для сохранения своего облика всего того, в чём нуждалась плоть человека и при жизни. По всей вероятности, предполагалось, что и душе «дыхание жизни» непосредственно после смерти какое-то время также были необходимы пища и питьё, поскольку в могилу каждого финикийца (106.) обязательно помещались два кувшина с питьём и две амфоры с едой. Финикийцы (как и прочие этносы) весьма заботились о сохранности могил, дабы никто не мог потревожить "растительную", телесную душу их предков.
[justify]Следует отметить, что у ханаанеев боги часто устраивали пиры во дворцах земных правителей (не в преисподней, как у шумеров), и на этих пирах обязательно присутствовали живые и умершие полубоги-рапаиты («Земля Ханаанейская»), служители культа
С уважением, Андрей.