Заметим, что и у древних шумеров стрела ассоциировалась с фаллосом (так, поминая недавно умершую жену (мать семи сыновей) добрым словом, безутешный вдовец говорит о том, каким замечательным «колчаном» она была для его «стрел» (51.)).
Следует отметить, что пиктская конфигурация в виде уголка (острый, равнолучевой, вершиной к низу) - обычная эмблема дождевой тучи-груди богини Неба. "Стрела" же в Z-образном виде (молния) могла означать и у пиктов пребывание бога-отца на небесах (где и совершался священный брак). Так, в частности, на фаллосе, изображённом на урне из Дании (Рёгинда) тоже показаны зигзагообразные символы (см. выше).
Нередко у и пиктов встречается графема в виде «гантели», как и у скандинавов (см. выше), несомненно, символизирующая яичники (но при этом у пиктов сама матка («омега - Ω») не изображается). Подобная «гантель» обычно показана пересечённой (по середине «ручки») «стрелой» (вошедшим фаллосом). В таком случае (при пересечении) "стрела" обычно снабжена либо пятью S-образными завитками, свободные концы которых направлены в сторону «острия стрелы» (т.е. бог-отец представлен в виде пяти змей), либо пятью деталями стилизованной «омега - Ω», т.е. здесь «стрела» (бог-отец) участвует в действе, носящем явно хтоническую окраску (созидание инотел). Следовательно, это граффити (в целом) натуралистически повествует о перманентном священном браке матери-отца с целью порождения инотел пиктов для инобытия в «Мире предков» преисподней (такое граффити обычно расположено в среднем ряду).
Так, на одном из «камней» показаны: наверху - огромный змей (без Z-образной «стрелы»), т.е. бог-отец не на небосводе; в середине картинки - «гантель» (яичники) со «стрелой» (акт священного брака); и внизу - открытая матка (конфигурация типа «омега - Ω»), слева от которой (снаружи) изображены, предположительно, два созданных, но ещё не разделённых и не персонифицированных дискообразных инотела, аналогичных объекту, находящемуся внутри матки, показанной на урне из Дании (Рёгинда). Подобная графема являет собой моление о скорейшем и благополучном созидании инотела.
На другом «камне» показано всё то же самое, за исключением того, что вместо змея (наверху) изображена стилизованная птица (богиня-птица), чего не могло бы быть у патриархальных скандинавов (у них выше всех - бык). И ещё на одном «камне»: наверху - силуэт мужчины (бог-отец на земле) с огромным фаллосом (изображение подобно такому же, как на крышке урны из Мальтегордена (Дания), а также и «Человеку с топором» со скалы в Симрислунде). В среднем же ряду граффити показано, что змей «парит» над крупной рыбой (призыв к священному браку). И в нижнем ряду граффити, как и на двух предыдущих «камнях», изображена стилизованная конфигурация типа «омега - Ω», - матка, готовая порождать «инотела».
Примечательно, что в качестве особо настоятельного призыва к Великой матери о скорейшем порождении инотела и доставке его в мир инобытия преисподней, в одну из гальштаттских могил в Трейхтлинген-Шамбахе (Hoppe. 1983) были помещены две рыбы. Так, у скандинавов, на котле из Гундеструпа (I в. до н.э.) изображена рыба, (Botheroyd. 1992) переправляющая умерших в иномир (обнажённое инотело сидит верхом на рыбе), видимо, в «Мир предков» в преисподнй (поскольку рыба как "транспортное средство" с небом не соотносится). Судя по изображениям из погребения в Бредарёре (Швеция), инотела добирались до иномира в преисподней и пешком.
Так, у датчан (Мальтегорден) на крышке погребальной урны (песчаник, форма эллипсовидная (длина ок. 11 см), круглое отверстие в центре, окаймленное кольцом) изображена прелюдия к обряду священного брака. Здесь, в центре композиции (обрамлённой орнаментом из множества лестниц (на небосвод), т.е. действо (брак) совершается на земле/в преисподней), стоят: (слева) богиня-мать в облике стройной птицы (фигурка напоминает птиц плиты 8 из курганного захоронения в Бредарёре), за спиной которой (рядом) находится «дерево» типа "ёлочки" (либо это, предположительно, подобие Мирового "древа", связующего небо и землю (3 по 10 - хтоничекая символика, связанная с Небом); либо данное "дерево" указывает на то, что действо совершается на земле). Если же эту "ёлочку" рассматривать как совокупность (стопку из 30) уголков-"грудей" богини-матери, то такая "ёлочка" (стопка) может говорить и о том, что богиня-мать готова к вскармливанию порождённых ею созданий. Справа на картинке стоит бог-отец в антропоморфном виде (он явно крупнее и с большой, круглой головой), его длиннющий эрегированный фаллос готов к соитию. Оба супруга тянутся друг к другу, - их протянутые четырёхпалые руки почти касаются пальцами (над отверстием в центре крышки урны).
В сцене на торцевой стенке одного минойского саркофага (Рис. 115; Ю.В. Андреев), изображена колесница с двумя женщинами на ней (по-видимому, "Владычица" (госпожа) и возница-колесничая). И поскольку в колесницу запряжено два горных козла, то очевидно (козёл - эмблема подземного огня), что "Владычица" направляется (спешит) в мир преисподней (а возница - одна из "белых" жриц святилища подземного мира (см. выше)), дабы "активизировать" (возобновить) процесс созидания инотел. Характерно (H. Radau "Sumerian Hymns and Prayers to God Dumuzi". 1913), что в ряде шум. текстов (к примеру, миф о Энлиле и Нинлиль в Куре), а также на изображениях иных этносов (к примеру, датчан или пиктов) подземный мир часто является местом совершения священного брака. Заметим, что и в палеолитических погребениях иногда даже наличествуют изображения беременных женских фигур (как символика возрождения к новой земной жизни).
И, как представляется, у людей Древнего Мира, видимо, сложилось впечатление, что с ростом народонаселения в Ойкумене, Великим Матери и Отцу всё труднее и труднее справляться с делом созидания инотел для мира инобытия (веровали, что огромная очередь из усопших постоянно возрастала, - отсюда и настоятельные моления (обильный молебственный (умилостивительный) погребальный инвентарь и соответствующая символика), призванные создать приоритет для конкретного усопшего в очерёдности возрожнения). Так, Финн Мак Кумхайл («Похищение быка из Куальгне») возродился только через 200 лет после смерти (частичная реинкарнация). О том, что великий воин Кухулин возродится лишь через 2-3 поколения (в одном из своих потомков), говорится в саге «Сватовство к Эмер». При этом (57.) "в Ирландии почитали за благо умереть в пятницу [день богини Неба (в частности, шум.-акк. Иштар)] и быть похороненным в субботу [акк. слово «шаббату (суббота)» означает - "семь ", а сакральное число 7 - эмблема бога земли]", - поскольку это, как предполагалось, гарантировало, что умерший будет "принят богиней-матерью, богиней Неба, и богом Земли" (им займутся вне очереди).
Разумеется, теософское творчество индоарийских (вероятно, ещё праарийских, см. ниже) жрецов изыскало выход и из этой, казалось бы, тупиковой ситуации: была измышлена и развита доктрина, согласно которой забота об обзаведении инотелом (дабы ускорить процесс) была частично снята с Матери и Отца и возложена на самого усопшего: его инотело обязана была родить ему его жена, что называется, «сделать мужа одиннадцатым сыном», как сказано в «Шатапатха-брахмана». При этом мертвецу надлежало и самому произвести зачатие, ибо в арийских верованиях совокупление с трупом считалось вполне действенным. Так, в одном из др.-инд. мифов жена магараджи родила от такого «брака» семерых сыновей (Фишер. 1969), а в бретонском рассказе мертвый муж регулярно посещает свою жену, и она зачинает от него (Дж. Маккалох). Один из Хеттских законов (Пар.190) гласит: "Если они (мужчины) сойдутся с мертвым мужчиной или женщиной, - это не преступление". У древних египтян умерший Осирис произвёл потомство от Изиды. Однако, что весьма существенно, по условиям данной концепции родить инотело предстояло уже не живой (но умершей) женщине (т.е. родить в преисподней), а «зачинать» от покойника, ей, видимо, следовало перед смертью (в могиле или на костре).
Данное патриархальное ведическое воззрение, по всей вероятности, и повлекло за собой довольно широкое развитие обычая «соумирания» - погребение вдовы вместе с трупом мужа при его захоронении (в начале в могиле (ингумация), а позднее, с внедрением кремации, появился и обряд «сахамарана» - сожжение жены умершего на его погребальном костре). Существует мнение, что уже в парных погребениях праариев бронзового века подобная смерть женщины всегда была «добровольна, но обязательна». Характерно, что обоих кладут в позе соития (либо лицом к лицу, - обнимающих друг друга; либо мужчина позади женщины, тесно прижавшись). Так, подобное парное погребение, обнаруженное в нерушайской культуре (в кургане под Олонэшть, Румыния; ок. сер. III тыс. до н.э.), описывает Яровой (1992): «Мужчина и женщина лежали скорчившись на боку, лицом друг к другу, плотно прижавшись... мужчина обнимал ее... их ноги были переплетены между собой… [обнаружен и медный нож], его тонкое листовидное лезвие лежало… между ребрами… на уровне сердца [женщины]… [которая] сама себе нанесла смертельную рану».
Характерно, что, в частности, в срубной и андроновских культурах (Клейн. 1979) такие погребения ещё очень редки. В ту эпоху (Итина. 1954; Сорокин. 1959) почивших мужа или жену изредка «подхоронивали» в могилу ранее умершего супруга. Так, по данным Рычкова (1982), среди «срубников» совместные погребения составляют 1,5%, тогда как среди «катакомбников» - 19,4 % (рассмотрено ок. тысячи погребений обеих культур). Отмечается (М. Гимбутас), что обычай «соумирания» (в т.ч. и в виде «сахамарана») в «ямной культурной общности налицо».
[justify]Как выяснилось (Т. Райс «Скифы». 2002; Т. Сулимирский «Сарматы». 2008), у скифских и сарматских племён вдову тоже погребали вместе с усопшим мужем (несмотря на то, что у сарматов были весьма сильны проявления матриархальной культуры; к примеру, в одном из Филлиповских курганов (Оренбургская обл.) найдено богатое захоронение
С уважением, Андрей.