Примерно с сер. IV тыс. до н.э. проникновение стремительных потоков индоевропейских номадов в центр и на север Европы (иммиграция) приняло устойчивый характер. Именно с сер. IV тыс. до н.э. центр и запад Европы начали покрываться множеством курганов - «этим видимым нетленным символом непосредственного присутствия» праиндоевропейцев в Европе (М. Алинеи. «Курганная культура». 2000). Отметим, что праарии принесли, в частности, в Элладу практику возведения курганов с мемориальными стелами на них.
Так, в свете новейших археологических данных, связанных с обнаружением, в частности, в восточной Анатолии костных остатков лошади (раскопки немецких археологических экспедиций в Демирджи-Хююк, в Ярыккая и Норшунтепе), появление праариев в этих областях Малой Азии относят ко второй пол. IV тыс. до н.э..
О направлении волн миграции праариев может также свидетельствовать и родство (общность структуры и семантики) причерноморских стел со стелами второй пол. IV тыс. до н. э., найденных в альпийских долинах, в Болгарии и Румынии, в Южной Франции и Северной Италии (Формозов. 1965; Лесков. 1981), Западной Швейцарии, а также и в Южной Аравии (Rodionov 1997; Vogt. 2006), юго-восточной Турции, Азербайджане (Sevin.2000,2005; Schachner. 2001; Леус. 2007), в Центральной Азии (чемурчекская культура, Ковалев. 2007). Характерно, что хотя и во многих регионах, где обнаружены подобные стелы, местное население говорит на неарийских языках, тем не менее, основная терминология, относящаяся к стелам, - индоевропейская или индоарийская.
Резные каменные стелы (общей особенностью характера (структуры) изображения на стеле считается членение антропоморфной в целом композиции по вертикали на ряд тематических панелей (Vassilkov. 2010)) встречаются не только в древнеямной (степи Северного Причерноморья), но затем и в ассимилированных ею нижнемихайловской (Южное Поднепровье) и кемиобинской (Крым) культурах.
Выявлено, что уже в древнейших стелах (посмертных памятниках прижизненного героизма) нашла художественное выражение специфическая концепция «пастушеского (скотоводческого) героизма» (атрибуты героя: изогнутый посох («пастуший крюк») и его «героическая нагота»). Так, на юге Индии (в Тамилленде) найдены мемориальные стелы, датированные III в. до н.э. (И. Махадеван. 2006), содержание надписей на которых однозначно свидетельствует о том, что эти стелы были возведены в честь героев, погибших при защите своих стад и своей семьи (бытует мнение (Савостина. 1988), что в общем случае концепция индийских стел идентична мифологической концепции древнегреческих погребальных ваз геометрического периода и куросов (памятников героям); при этом частично совпадают и многие из выражающих общую идею изобразительных мотивов).
Принято полагать, что через Среднюю Грецию и Пелопоннес в период 2200-2000/1900 гг. до н.э. прошло две волны мигрантов: одна - из северобалканского регионана, и другая, - по-видимому, из Северного Причерноморья, которые осели и ассимилировались и с автохтонным населением, и между собой (Ю.В. Андреев. «От Евразии к Европе». 2002).
На возможные направления миграции праариев через Кавказ проливает свет исследование лингвиста Г.А. Климова («Древнейшие индоевропеизмы картвельских языков». 1994). В частности, учёным выявлено «15 параллелизмов [к «индоевропеизмам»], претендующих на общекартвельский характер; 40 параллелизмов грузинско-занского хронологического уровня (и) 40 параллелизмов более позднего, но все еще «доисторического» уровня, т.е. до появления армян, греков, персов». Подчеркнём, что существование общекартвельского (южнокавказского) языка Г.А. Климов датирует IV-III тыс. до н.э..
Показательно, что среди обнаруженных 15 параллелизмов между пракартвельским и индоевропейскими языками ряд корнесловов имеет продолжение в германских, кельтских, балтийских и славянских языках. В 18 из 40 параллелизмах грузинско-занских и индоевропейских языков корнесловы имеют наиболее близкие аналогии в германских, кельтских, балтийских, славянских, а также в италийских диалектах. Остальные корнесловы грузинско-занского языка представлены преимущественно в индоиранских и индоарийских языках.
Заселение индоевропейцами Запада Европы с северо-востока связывается с носителями культуры воронковидных кубков (примерно 4000-2700 гг. до н.э.). Предполагается, что ареал распространения этой культуры, предшественницей которой считается археологическая культура Эртебёлле, на юге достигал Чехии, на западе - Нидерландов, на севере шведского города Уппсала, на востоке - устья Вислы (Brzesc Kujawski).
Миграция носителей ямной культуры (ок. 3000 г. до н.э.) «представляла собой массированное нашествие [массовый исход с территории прежнего обитания]» (М. Гимбутас). Известно, что волна племён, - носителей «позднеямной» культуры (праариев), пронеслась в 2500-2100 гг. до н.э. по ряду территорий Анатолии, Сирии и Ханаана (М. Алиней, ун-т Утрехта. 2000 г.), а также, по-видимому, достигла и Египта (см. ниже).
Как известно, в III-II тыс. до н.э. уже освоившиеся в регионах, оседлые и процветающие индоевропейские и индоарийские общности неоднократно подвергались нашествиям своих же сородичей, изгонявших предшественников с обжитых мест. Так (X. Тодорова, Д. Телегин «Степное Поднепровье и Нижнее Подунавье в неолите - энеолите». 1990) носители позднеямной культуры вторгались на Балканы и в Подунавье и в конце III тыс. до н.э. вытеснили, в частности, с Балкан в Восточную часть Малой Азии мигрировавших туда еще в IV тыс. до н.э. индоевропейцев-хеттов. Считается, что мощнейшая волна праарийских племен оттеснила прежние народы Анатолии в сторону Кавказа (к примеру, хурритов и, вероятно, протоармян), в определённой степени ассимилировав их. По данным археологии, предгорные районы Западной и Центральной части Северного Кавказа начали заселяться носителями центрально-европейской культурной традиции во второй пол. III тыс. до н.э.
Уместно отметить, что во второй пол. XXIII в. до н.э. из-за северных окраин известного «черноголовым» мира, появилась некая «загадочая» группа племён, упоминаемая в месопотамских источниках как «умман-манда» (досл. «воинство манда»), - объединение племён западной части Иранского нагорья (явно не праарии или хурриты, поскольку о лошадях нигде не упоминается). Сплотив вокруг себя население Армянского нагорья и Загроса (видимо, гутиев и, вероятно, горцев-луллубеев и хурритов), «умман-манда» вторглись в царство Шумера и Аккада, где в ту пору правил Нарам-Син, внук Саргона Великого. По-видимому, после нескольких тяжелых поражений Нарам-Син все-таки сокрушил пришельцев, поскольку объединение «умман-манда» распалось и они отошли обратно на север.
Предполагается, что свет на этническую принадлежность этих «умман-манда» могут пролить знаменитые майкопские курганы, сооруженные в последние века III тыс. до н.э. В результате раскопок в них было обнаружено множество драгоценных вещей и искусных подделок, сделанных ремесленниками Передней Азии и Месопотамии в XXV-XXIV вв. до н. э.. Существует мнение, что возвращаясь в предгорья Кавказа, «умман-манда» и их союзники вывезли богатую добычу (не исключено, что в курганах могли лежать их вожди). В тоже время следует ометить, что известен и индийский этнос с наименованием «мунда», - дравидийские племена из штатов Бихар, Орисса и Западная Бенгалия, которые «по языку близки шумерам» (И.М. Дьяконов). Так, слово "умман", представленное в виде шум. выражения "умма-ан", означает "небесная мать". В полнее возможно, что эти матриархальные дравидийские племена (заметим, что др.-инд. термин «мандала» в буддизме означает «круг», - эмблема «йони» («манда-(а)ла» - лоно богини-матери; в тюрк. (татар.) «манда» - (матерщина, ругательство) женск. половой огран); и тогда «умман-манда» может значить "лоно небесной матери") в своё время были вытеснены из Месопотамии протошумерами.
Должно отметить и то, что в Малой Азии хеттами была создана могущественнейшая держава (примерно с 1800 по 1180 гг. до н. э.), успешно противостоящая Древнему Египту.
Считается, что индоевропейцы-хетты прибыли в восточную часть Малой Азии (согласно гипотезе Л.А. Гиндина (1996) - с Балкан, куда они мигрировали еще в IV тыс. до н.э.) в конце III тыс. до н.э., вероятно, вытесненные оттуда носителями «позднеямной» культуры.
В Анатолии хетты впервые обнаруживаются на территориях между Канесом (ныне Кюльтепе) и верховьями Евфрата (Singer. 1981). Так, ок. 2100 г. до н.э. в Центральной Анатолии (Кюльтепе, Богазкёй (Хатусса) и Аладжа), внезапно появилась гончарная керамика с ангобом и блестящим лощением, по формам напоминающая металлическую (Mellaart. 1966). В Финикии и Палестине хетты появились в XIX-XVII вв. до н.э. (т.е. не ранее, чем хаабири (праотец Авраам)). В одном из катакомбных погребений, датированных этим же временем (Jirka 1956; Kenyon 1957; 1960) и обнаруженном в Газе, найдена (Schaeffer 1948, fig. 127) передняя половина коня, рассечённого надвое. Характерно, что подобные ритуальные захоронения обнаруживаются у хеттов и в катакомбных могилах Причерноморья (Мошкова, Максименко. 1974).
[justify]Типичными атрибутами одежды хеттов являлись высокие ботинки с загнутыми вверх носками и остроконечная шапка. Примечательно, что такие же (очень похожие) шапки встречаются на изображениях степных кочевников, как в персидском, так и в греко-скифском искусстве. Так, скифы носили длинные штаны, сапоги из мягкой кожи и остроконечные или закругленные войлочные шапки-шлемы (или обходились без шапок). Примечательно, что на некоторых парфянских монетах царский головной убор изображён в виде «островерхой шапки саков». Штаны же носили и кельты (в евразийских степях штаны были и остались основным атрибутом мужской одежды), а парфяне ходили в шароварах (греки и римляне, как известно, штанов не носили). Внешний вид и одежда мидян (как и парфян родственных персам)
С уважением, Андрей.