Несомненно, что чувство ущербности, неполноценности (и, как следствие, - недовольства) у мужчины, как у представителя, в общем-то, физически более сильного пола, оказавшегося в семье на вторых ролях в качестве добытчика (кормильца), возникало всегда, во все времена (и в древности, и в наше время). Однако при этом многие мужчины раннеземледельческой большесемейной общины всё же заслуживали значительное уважение и нередко обретали высокое общественное положение. На этот факт указывают, к примеру, захоронения в Чатал Хююке (VII тыс. до н.э.). Так, поскольку останки лиц с высоким статусом хоронились в Чатал Хююке отдельно от черепов, было сопоставлено количество подобных (без черепов) мужских и женских захоронений и, как выяснилось, число и тех, и других оказалось примерно одинаковым (I. Hodder «A Journey to 9000 years ago». 2008).
Любопытно, что ещё этнограф Генрих Шурц, вводя (1902 г) термин «мужской союз», подметил связь между некоторыми мужскими союзами и матриархальным обществом. Позднейшие исследования показали, что отдельные мужские союзы служили формой защиты мужчин от матриархального гнёта! Так, одной из лагашских реформ Уруинимгины (2318-2312 гг. до н.э.) явилась ликвидация полиандрии, доставшейся шумерам (носителям скотоводческо-кочевой культуры) в наследство от убейдцев-протодравидов (раннеземледельческая культура) Месопотамии (в тексте Уруинимгины говорится: «В прошлые времена женщины имели у нас обычай брать себе многих мужей; женщина, которая отважится сделать то же сегодня, побивается камнями»).
С наступлением эры патриорхата видение (содержание) бытия на земле и в небесах заметно изменилось. Так (проф. С.М. Георгиевский), в Китае император Пуси, он же и бог-отец (обладал туловищем дракона) с 2952 г. до н.э. заложил начала патриархальной семейственности и (помимо прочего (в частности, изобретения письменности)) обучил людей скотоводству (содержать домашних животных).
Так, материалы, обнаруженные в Персеполе (509-438 гг. до н.э.), Сузах, Вавилонии и др. городах Двуречья того времени («Жизнь в Древней Персии». 2010. http://www.femme-status.ru/), проливают яркий свет на социально-экономический статус персиянки в ахеменидском обществе (отметим, что в державе Ахеменидов этнические персы (потомки праариев Древнего Ирана) занимали превилигированное положение). В частности, в документах отражены доходы различных работников и расходы как мужчин, так и женщин. Выясняется, что женщины ахеменидской Персии пользовались, в определённых пределах, экономической независимостью. Так, персиянки, практически, самостоятельно управляли не только своими доходами (т.е., вероятно, имели возможность достаточно свободно заниматься предпренимательством), но и состоянием (т.е. женщины обладали имуществом на законном основании). Примечательно, что каждая из царственных особ (ранжированы по уровню статуса): мать царя царей, мать наследного ахеменидского принца или главная жена царя, сёстры и дочери царя, - содержала собственную администрацию для управления своим имуществом, а также обладала собственной (личной) печатью.
Хотя и род занятий (профессии) у персов ахеменидского общества по большей части разделялся по половому признаку, тем не менее, известны случаи, когда женщины делали карьеру в типично мужской сфере деятельности. Так, женщины, продвигаясь по служебной лестнице, нередко достигали весьма высокого ранга, именуемого в документах как «arashshara» («великий руководитель»). Такие начальники управляли как большими группами женщин, так нередко и мужчин.
Отголосок канувшей в Лету близости прав (равенства) мужчины и женщины в семейной жизни, просматривается, к примеру, в следующем свадебном обычае персов: новобрачные ели от одного и того же хлеба, разрубленного мечом на две равные части.
Таким образом, у персов сер. I тыс. до н.э., ещё бытовали (и в части отношения к женщине) некоорые воззрения раннеземледельческой культуры (элементы которой отчасти сохранялись ариями издревле, а частично были заимствованы у автохтонного населения захваченных земель см. ниже).
Как известно, преобладающая (доминирующая) роль мужчины в семье и обществе большинства современных стран мира сложилась исторически очень давно и проявляется, практически, во всех сферах: и в области семейных отношений, и в деловой среде, в науке и искусстве, и в области политики. Эта тысячелетняя традиция нередко полагается естественной, извечной, ниспосланной свыше как часть миропорядка (архаичная раннеземледельческая, «матриархальная» культура Ойкумены была в своё время заметно потеснена и трансформирована патриархальными скотоводческими представлениями номадов - ариев и семитов).
Итак, в хеттском ритуале «Туннави» уже говорится: «Те, которые сделали его [некий сакральный объект, связанный с культом мужского божества] тёмным, сделали жёлтым [т.е. соотнесли его с растительным плодородием богини-матери], - осквернили его». Индийская «женщина, - говорит Ману, а с ним и такие «законники» как Гаутама, Баудхаяна, Апастамба и др., - никогда не должна быть свободной» (всегда находиться под присмотром мужчины). У древних семитов (а также и у «черноголовых» Месопотамии) отцу (патриарху семейной общины) принадлежала вся полнота власти над женой, детьми и внуками. Характерно, что «те же отношения мы находим также в семье богов у древних арабов» (Д. Нильсен «О древнеарабской культуре и религии». 1938). Характерно, что социальную приниженность женщины («Бабе дорога - от печи до порога»; «Курица - не птица, баба - не человек», русские пословицы «Домостроя»), её «гражданскую несостоятельность» даже такие выдающиеся мыслители как И. Кант или А. Шопенгауэр полагали естественной в силу «природного назначения пола» и, как следствие, - «умственной ограниченности» женщины («чоловик» по-украински означает «мужчина», а на иврите «человек» - «бен Адам (сын Адама)»; женщина и создана то из ребра мужчины (т.е. вторична)). Даже по мнению Зигмунда Фрейда, женщина, по причине своей физиологии, является неполноценной в социальном и культурном отношении и, следовательно, участие женщины в общественной жизни тормозит развитие общества. Основное (и даже единственное) предназначение женщины обычно усматривается в воспроизведении ею потомства, радении о своём муже и заботе о доме и семье (пример - «Война и мир» Л.Н. Толстого).
Однако история свидетельствует (эпоха палеолита), что утверждение З. Фрейда о том, что между мужчиной и женщиной не может быть равенства в принципе (согласно физиологии), является таким же «откровением», как, к примеру, рассуждение об «арийском» превосходстве. Очевидно, что отсутствие ролевого паритета между женщиной и мужчиной, социальное неравенство между ними в современном обществе и, нередко, в семье (приниженность по признаку пола) - это явно не природная (боговдохновенная, спустившаяся с небес) данность, но социально-экономическое явление (а что сказать о партеногенезе?).
2. Образ Великой богини.
«Моя... богиня, будь милосердна ко мне»
«Покаянный» псалм шумеров.
Как известно, изумление, восторг и преклонение перед чудом рождения, появлением на свет нового живого существа, материнством, возникло у будущего человечества ещё на заре его зарождения. Так (см. выше), наиболее древние антропоморфные женские фигурки из Африки датированы 500-300 тыс. лет до н.э., и из Ханаана - примерно 250-200 тыс. лет до н.э.. Показательно, что первые изображения Великой матери ("палеолитические венеры") - только антропоморфны, т.е. первоначально соотносятся исключительно с деторождением.
Древнейшую верхнепалеолитическую "мелкую пластику" обычно относят к ориньякской (32- 26 тыс. лет назад), граветтской (28-22 тыс. лет назад) и, вероятно, солютрейской (21-17 тыс. лет назад) культурами. Наиболее широкое распространение (Пиренеи, Франция, Италия, Австрия, Восточная Европа и Россия до Байкала) получают женские фигурки (в стиле пышных, натуралистических "венер") и изображения из камня, мамонтовой кости, оленьего рога, а также барельефы и контурные рисунки, высеченные в камне (петроглифы).
Характерно, что сходство (единообразие) не тольно наименований, но и важнейших аспектов культа Великих богини-матери и бога-отца, отчётливо выявляется у натуфийцев (преемников "грацильного" этноса, мигрировавшего на восток предположительно в 28-18 тыс. лет до н.э. (в период оледенения «вюрм III») из ориньякской Южной Европы), анатолийцев (также испытавщих влияние культуры "грацильного" этноса), протоханаанеев и древних египтян (унаследовавших многие аспекты религии натуфийцев и анатолийцев, как, в значительной степени, своих прапредков ("Земля Ханаанейская")), шумеров и эламитов (воспринявших многое из материальной и духовной культуры протодравидов и протоевфратцев), в индуизме (сфорировавшемся не без заметного влияния дравидийской хараппской культуры), в Китае и Америке.
[justify]Показательно, что "почти все данные о женских божествах эпохи неолита, - констатирует Ариэль Голан, - сливаются в один общий образ". И, как полагает Дж. Мелларт: «Чатал-Хююк и Хаджилар [в полной мере] доказывают преемственность религии от палеолита до периода Древнего мира (в том числе и классического), где центральное место занимает образ [Всеобщей]
С уважением, Андрей.