Наиболее известные антагонисты демиургов это - древнеиндийские Вритра и Раху, хеттский Иллуянка (шум. имя «Il(l)y-an-ka» может говорть о размерах дракона - «Божество (демон) от земли до неба»; любопытно, что название "Ил-лу(я)н-ка", практически совпадает с китайским "Ин-лун" (термины "ил" и "ин" сакрально адекватны), - змеем (драконом), помогавшим культурному герою Юю прекратить потоп), а также идревнегреческий Тифон, скандинавский Ёрмунганд («Змей Мидгарда (Мидгардсорм)», он же «Мировой Змей»), славянский «Велес», а также египетский Апоп и аккадский Лебиатан (т.е. формально мифопоэтический конфликт (антогонизм) Змея (Земли) и представителя небесных сил (Неба) сохранился). Самый же популярный среди змееборцев - Георгий Победоносец (всадник, вооружён (огненным) копьём). Подмечено (57.), что в древнеиранском искусстве обнаружено изображение всадника, поражающего копьём вепря (как бога преисподней).
Показательно, что помимо стереотипных палеолитических воззрений охотников-собирателей (прешедших к скотоводству, минуя земледелие) на значение Всеобщей матери в творении Вселенной (особенно жизни на Земле), определённые «воспоминания» о высокой значимости культа Великой богини эпохи раннеземледельческой культуры (о величии её образа), тем неменее, весьма устойчивы и отчётливо высвечиваются в мифологии некоторых племён праариев, в особенностях архитектуры их строений (святилищ, «дворцов»), а так же и в некоторых обрядах (что, видимо, свидетельствует об их первоначальном (перед занятием кочевым скотоводством) земледельческом прошлом, либо о быстрой адаптации праариев, осевших и занявшихся земледелием, практически, сразу после иммиграции).
Так, роль образа праарийской Великой богини отображена и в Ригведе и Аюрведе (RV10, 125 = AV 4, 30): «Я [богиня «Vac»] рождаю «Отца» на вершине этого (мира)»; и в «Дэва-упанишада»: «Это я (богиня Дэви), в начале, сотворила Отца мира».
Согласно Гесиоду («Теогония») «Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом широкогрудая Гея». Богиня - первое порождение первозданного Хаоса, старшая сестра (и супруга) Тартара (недра Земли), мать Неба (Уран), Моря (Понт) и гор (которые Гея породила без мужа). Следует отметить, что в Орфическом гимне «К Ночи» говориться, что не Гея, а «(Чёрная) Ночь же Эфир родила и сияющий День, иль Гемеру».
У оседлых древних греков бытовало верование (быть может, заимствованное у египтян, поскольку у последних вдувала в тела людей (через ноздри) дыхание жизни богиня Хекет), что душа человеческая - дыхание Великой матери (именно она «вдувает» душу, а не мужское божество). Об этом ещё в IV в. до н.э. писал поэт Пиндар (Ода, посвященная Олимпийским играм): «Есть племя людей, есть племя богов. Дыхание в нас - от единой матери» (заметим, что у индоариев и евреев (семитов) душу вдувало мужское божество-демиург).
Число всевозможных детей, которых порождает Гея (изначально - астральное божество), кратно трём (изредка четырём). Примечательно (подмечено Л.С. Клейном), что у индоиранцев и индоариев число 9 (3 раза по 3 - астральная символика, связанная с культом богини Неба) тоже традиционно считалось сакральным. Так, в гимнах в честь Дисани, дочери Йимы, упоминаются «9 ворот благости». «Дворец» на Дашлы III (территория Бактрии и Маргианы) имел 9 ворот в наружной стене и 9 - во внутренней части. То же (сакральность числа 9) отмечено у скифов (и у китайцев).
Характерно, что представление о том, что Великая мать - творец Вселенной, сохранилось не только у нидоевропейцев. Так в Ригведе и Аюрведе «некая женщина» по имени «Vac» ("Речь") «утверждает себя как основу [существования] Вселенной», видимо, как демиург, творивший словом: "От речи (от «Vac»), - говорит она, - зависят все боги, животные и люди, на речи основываются все творения... Речь есть непреходящее [видимо, предполагается творение словом], она - первородство вечного закона, мать Вед, пуп мира богов". Именно «Я [«Vac»] заполнила (наполнила) небо и землю»... «Я двигаюсь с Рудрами.... с Адитьями и со всеми Богами, Я несу... Митру и Варуну... Индру и Агни... обоих Ашвинов» (идея о том, что все божества - суть проявления Великой богини, - отражение палеолитической эпохи единства амбивалентных ипостасей Двуединого божества). «Мое [богини «Vac»] лоно в водах, в океане... Я ведь вею, как ветер» (она же и дух над водами). Богиня «Vac» заботится не только о пропитании животных: «Благодаря мне ест пищу тот, кто смотрит, кто дышит и кто слышит», но и обеспечивает основные потребности человека (третья часть мифа). Великая богиня - борец с силами зла (стоит на страже мирового порядка): именно она натягивает смертоносный лук для Рудры, непримиримого противника демонов, нарушителей миропорядка.
Сходство «утверждений» богини «Vac»: «Я рождаю «Отца» на вершине этого (мира)», и богини Деви («Дэва-упанишада»): «Это я, в начале, сотворила Отца мира» (М. Элиаде) говорит о том, что, по всей вероятности, повествование ведётся о богине Дэви (имя «Vac» («речь») - её синоним), которая в священных текстах представляется (отзвуки влияния представлений раннеземледельческой культуры) и как верховная властительница («regna-trix»), т.е. как глава пантеона богов. Боги и Вселенная возникли благодаря Дэви и подчиняются богине. Как о Великой матери в Атхарваведе сказано и об Адити (см. выше). Заметим, что в раннеземледельческий период и течение времени было подвластно Великой матери. Так, в йоговской системе символов категория «Время» воплощена в образе «черной» богини (т.е. Кали), создающей его ход.
В соответствии с законами природы ранненеолитические представления скотоводческо-кочевой культуры о прародителях, - изначальной божественной паре (о мире, состоящем из «двух половин»), связаны у индоариев с Великой матерью Притхиви (обычно - как с матерью-землёй) и богом-отцом Дьяусом («Небо и Земля… отец и мать («широкая»)), которая (эта пара) обозначалась специальным термином - «дванва». В Ригведе неразрывная связь бога неба Дьяуса и богини Притхиви, их слияние, как представляется, сотносилась с образом Единого бога (с его неразделёными ипостасями "Небо - Земля" (он-она)) под именем «Дьяуапритхиви», который соответственно и представлял изначальный образ «мира целостного, единого» (как у шумеров или египтян).
"Индийский пантеон, - весьма эмоционально пишет специалист по религиям и философии Индии М.Ф. Альбедиль («Индия. Беспредельная мудрость». 2003), - производит впечатление некоего вида духовной палеонтологии, где громоздятся, иногда причудливо перемешиваясь, ведийский, брахманистский, индуистский, джайнский, буддийский и др. слои; при это самый мощный пласт составляют божества индуизма. Индуистские боги опрокидывают наши прочно сложившиеся иудео-христианские стереотипы о том, как должен выглядеть бог, чего от него можно ждать и как человек должен строить свои отношения с ним; их облик скорее отсылает к архаическому мифопоэтическому субстрату. Но и с известными и привычными греческими богами индийские не имеют ничего общего. Те, даже если они схвачены художником в движении, как правило, закончены по своему внутреннему облику и в этом смысле неподвижны, статуарны. Они - сложившиеся красивые мужчины и женщины, с двумя руками и двумя ногами, то есть имеют вполне человеческий вид. Индийские же боги, даже в застывшей позе, вызывают в памяти танец масок, когда мелькает то одно, то другое лицо, то женское, то мужское тело, когда мелькание рук и ног складывается в затейливый меняющийся рисунок. Эти боги, веселые и ужасные, разноцветные и усатые, благостные и устрашающие, гневные и сострадательные, смотрят со стен храмов, с икон, лубков, статуэток. Средний индиец... видит божественный лик и в улыбке юного Кришны, и в танцующем Шиве, и в нежной Сарасвати, и в грозной Кали. Индийский национальный бог совсем не обязательно имеет антропоморфный облик... Не менее священны и животные, и реки, и деревья, и камни, и планеты, и звезды - словом, все, что обитает на земле, в земле и под землей".
Уместно заметить, что проявление верований дравидов в религиозных представлениях ариев Индии зачастую весьма ощутимо. Как выяснилось, специфической чертой дравидийской мифологии Индии является отсутствие упорядоченного пантеона и развитых (узко специализированных) персоницицированных образов богов, что может свидетельствовать о стойкости культовых традиций, сложившихся в глубоко архаичные времёна (например, вера в древнеэламскую «Пинаннакур»). Отсюда, по-видимому, и поклонение божествам, связанное у дравидов Индии наших дней с символами (ещё времён хараппской эпохи, - такими, как свастика; равноконечные и мальийские кресты; двойной топор (лабрис) с изображением птиц; трилистник; орнаменты исключительно из всевозможных стилизованных треугольников (Г. Чайлд. 1956, Рис. 69)), отражающими, в основном, исключительно эпифании богини-матери (преимущественно, раннеземледельческой культуры) и всерхнепалеолитического бога-отца (в хараппской культуре были широко распространены такие сакральные эмблемы как изображения быков, (каменных) козлов, змей).
[justify]Так,
С уважением, Андрей.