Обнаружена также масса разнообразных женских статуэток, среди которых встречаются и вотивные (к примеру, молодая женщина, стоящая на коленях с молитвенно прижатыми к груди руками (фигурка из Явнгида, Фангель)). В виде стройной женщины с обнаженной грудью и шейной гривной (торквес - типичное украшение божества кельтов) выполнена ручка ножа из Итцехое, Гольштиния (здесь, видимо, богиня).
Поскольку скотоводство (в т.ч. и пастушество) возникло значительно позже, нежели земледелие (в частности, «в сирийско-палестинском секторе корни скотоводческого кочевничества и животноводства не совпадают [что естественно]» (Ж. Ковен, Лион)), то и стереотипные архаичные раннеземледельческие представления этносов, в силу обстоятельств ставших потомственными кочевниками-скотоводами, несомненно (в условиях процветания кочевого скотоводческого производящего хозяйства) изживались (трансформировались) постепенно и с трудом. Ряд культово-мифологических текстов свидетельствует, как непросто изживалось скотоводам-кочевникам духовное наследие эпохи верхнего палеолита и, особенно, периода раннеземледельческой культуры («увязать концы с концами» жрецам удавалось невсегда). Так (как и у предков), «В первую эру богов из He-Сущего Сущее родилось. Тогда потом Части Света родились, выйдя из Роженицы [букв, из той, у кого ноги вытянуты, как при человеческих родах]» (знаменитая теогония ЦУ 10, 72, 4-5). Однако торжество патриархальных представлений (активизированное характером производящего хозяйства) было неотвратимо: хотя и «Мир родился из Роженицы [Адити], а из Мира - части света родились... [и пусть] от Адити [бог] Дакша родился, и [тем не менее] от Дакши - [родилась] Адити... Ведь Адити родилась, о Дакша, она, которая является твоей дочерью. После неё боги родились...». Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация: бог Дакша (понятие «dаksa» означает - «энергия в действии»), оставаясь одним из Адитьев, оказывался в тоже время отцом своей собственной матери Адити и дедом своих братьев (Ж. Дюмезиль).
Постепенно наиболее важные сакральные понятия (определения) начинают соотноситься с мужским родом (богами). Так, в баскском языке, очень древнем по своей форме (Н. Марр), термин «an-der-e» означает «женщина» (у басков и в быту сохранилось много пережитков т.н. «матриархата»), но уже греческое слово «andr (an-der)» значит «человек, мужчина, мужской», а баск. "an-aia" - "брат" (коль скоро термин "an" дуален, то он, вероятно, отражает эволюцию видения образа Неба).
Характерно, что и изначально цельный образ архаичной Махадеви был "расщеплён" на "Семь матерей" («Сапта-матрикас», чаще всего ассоциировавшихся с Кали), которые, с одной стороны, соотносились с главными богами пантеона как их "божественные матери" (носят имена: Брахми, Индрани, Вайшнави и т.п.), а с другой, - изображались как уродливые ведьмы, пожирательницы мертвых, духи болезней (Э.Н. Тёмкин, В.Г. Эрман "Мифы Древней Индии". 1982); т.е. отдельные ипостаси (эпифании) Великой «Махадеви» были либо низведены до положения демонов (57.), либо «переданы» другим богам (Махадеви утратила статус и богини Неба (перешёл к Индре, ставшему громовержцем), и владыки растений (эта ипостась богини «досталась» богу Луны Соме)).
Так, порождение Всеобщей матерью убейд.-шум. Нинхурсаг (миф «Энки и Нинхурсаг») восьми богинь тоже может быть рассмотрено как расщепление образа раннеземледельческой Великой богини: среди вновь созданных богинь есть такие, как «Госпожа растений», «Госпожа гор», богиня ткачества Утту, богиня Nin-umma (персонификация женских половых органов) и знаменитая "Нин-ти".
Изменилось у номадов (у семитов и у ариев) и отношение, в частности, к воде (Книга Еноха): «вода же, которая вверху на небе [прежде порождение и достояние богини Неба - «птичье молоко»], есть мужская [нередко ассоциировалась с мужским семенем]; а вода [пресная], которая внизу на земле [ранее у «черноголовых» воды бога-отца Эа], есть женская» (поизошла инверсия). Об этом, к примеру, могут свидетельствовать название такой реки, как Эльба (Лаба) или гор Альпы (Альбы), наименования которых соотносятся с понятием "белый" (латин. "albens, albus" либо сем. "lavan, laban"), одной из важнейших раннеземледельческих характеристик Великой богини как богини Неба.
В патриархальной ведийской мифологии дождями «управлял» громовержец Индра, но повелителем небесных вод считался Варуна (еще на ранней стадии Варуна приобрел лунарные свойства), который (Варуна), однако, в Ригведе занимает (представлен) подчиненное положение по отношению к Индре (громовику и богу Неба).
Позднее же зороастризм («u-ru-va-na» в богазкейских надписях XIV в. до н.э.) сделал Варуну Верховным божеством. И Варуна уже воспринимался как царь богов, олицетворяющий Небо, как творец, как воплощение (организатор и устроитель) мирового порядка, как охранитель истины и справндливости, как вездесущий и всеведущий, грозный и всемогущий бог-каратель (к нему обращаются с покаянием и мольбою о прощении). Варуна (З.А. Рагозина "История Мидии". 1904): "Солнце - его око; Огонь, в виде небесной молнии - его сын, а видимое звёздное небо - его царственная риза".
И, тем не менее, отголоски веры в то, что когда-то давно владычицей небесных вод считалась Великая богиня, что именно она порождает "высокие, небесные" воды, всё же сохранились у индоариев и встречаются в Ригведе (гимн "Воды жизни"), где богиня Неба представлена как источник животворной небесной влаги, а также в персонификации этих вод (например, небесная Ганга) богинями - матерями и жёнами с обобщающим наименованием «Апас», но которыми руководит бог Савитар (солярное архаичное проявление богини Неба). Как и много ранее, все Апас, подобно Великой богине, соотносятся с молоком и мёдом (49.). Подобные атавизмы существуют и у славян (В. Шуклин «Мифы русского народа». 1995). Так, талая весенняя вода, образовавшаяся при таянии снега (выпавшего с неба) и льда (белого), считалась «роженицей».
Представляется, что слово (или выражение), обозначающее у праариев понятие «вода», с веками слабо менялось. Так, в различных его модификациях (вариациях) содержатся (в разных сочетаниях) одни и те же термины (возможно (см. выше), даже содержащиеся в ностратическом лексиконе): в рус. «вода», в белар. «вада» и польск. «wody» - корень [а, д-] (здесь «д» с гласной или без неё), где «вода» - «а», шум. (убейд.) и «д-» - божество»; в латыш. «ūdens», у хеттов - «vаdar», в англ. «water», датск. «vand», исланд. «vatn», швед. «vatten», финск. «veden», словац. «vodné» - корень [а, н, д(т)-] (здесь возможна замена «а» иной гласной), где «н» - «высокое, верхнее, высшее» (т.е. акцентируется связь воды с божеством Неба, тучами, дождём). В др.-инд. «naras» - «воды» и новогреч. «νερό (неро)» - «вода», общие термины этих (последних) выражений ([н, а, р-]) тоже означают «высокое, верхнее», «вода» и «свечение, свет, светлое» (светлые воды верха).
Примечательно, что наименования рек индоевропейцев и индоариев (иранское происхождение гидронимов таких рек, как Дунай, Днепр, Днестр и Дон показано Н.Л. Членовой и В.И. Абаевым (1984)) содержат архаичные термины из того же «водного» словарного набора (соответственно): Дунай, Двина и Десна, корень - [д-, н]; Днепр - [д-, н, р]; швед. Этран (Ätran) - [д(т)-, р-, н], а также Тунгабхадра - [н, д-, р-]; Бхадра, Годавари, Сарасвати (первоначально богиня-покровительница рек) и Нармада - [д(т)-, р-]; Карамана и Субарнарекха [р-, н,]; Ганга [а, н]. Заметим, что скифское "dan(n)" ([н, д]) значит "воды, река", а осетинское «дон» - "река".
Характерно, что наименование «Ганга» упоминается в «Ригведе» только два раза, поскольку оно - доарийское. В Древней Индии, в эпоху хараппской культуры, река Ганга, текущая с небес на землю (индусы считают, что небесная Ганга это - Млечный путь), персонифицировалась в женском образе (в Мохенджо-Даро найдена табличка, где изображена река, извергающаяся из лона богини Неба (см. выше)). Считается, что, слившись с океаном, Ганга ушла в подземный мир, в «паталу» («Матсьяпур»), в страну предков (в царстве бога смерти Ямы), где протекает под дравидийским именем «Вайтарани» («Махабхарата»).
Как известно, в переводе с санскрита слово «Ганг(а)» букв. означает «поток». Если же воспользоваться значениями архаичных терминов [а] и [н], содержащимися в теофорном выражении, образующем дравидийское название этой реки («Ганг(а)» - «(Это) высокая (небесная) вода (АН)» Великой богини), то вновь подтверждается мифологическая связь древнего названия («Ганга») с хараппскими раннеземледельческими верованиями. Заметим, что у индоариев сохранялись и другие мифопоэтические представления, соотносящие Гангу с богиней Неба (за счёт использования соответствующей сакральной символики). Так, Ганга вышла замуж за царя из «Лунной» династии (традиционная связь вод с Луной - приливы и отливы) и родила 8 сыновей.
Обратимся к наименованиям таких рек, как индоевропейский «Дон» ([д-, н]) или индоарийский «Инд» (персидский вариант санскритского имени реки «Sindhu»), (корень [н, д]). Очевидно, что в свете архаичной терминологии, выражения, образующие эти названия, идентичны и могут означать «Высший (высокий) бог» (либо "Высокий отец" - как бог Неба).
С уважением, Андрей.