Древний человек и божество, Том 2

Итак, в т.н. общеарийскую эпоху праарии составляли группу кровнородственных племён, имеющих общие (по мифологии - северные) этничекие корни, и говоривших на диалектах одного и того же протоязыка. Согласно повествованию Авесты (гл. I Видевдата) праарии обитали (кочевали) в регионе довольно высоких широт - примерно параллели 62 град. северной широты и выше, что подтверждается и исследованиями ряда корнесловов раннеиндоевро­пейского языка, проведённых Н.Д. Андреевым и земледелием (возможно, в силу суровых природно-климатических условий) не занимались.

В Авесте рассказано и о том, что некая священная гора «Березайти», на которой жили великие боги, протянулась «по всей земле с за­пада на восток». Вполне возможно, что за "священную гору" принималось Северное (полярное) сияние (сполохи света различных форм), видимое праариями и на западе, и на востоке (т.е. они могли находиться между Кольским полуостровом и Уралом).

Как известно (хорошо установленный факт), что в течение ледникового периода, ок. 18000 г. до н.э., уровень моря был ниже современного на 130 м. В период же ХI-V тыс. до н.э. один из оптимумов (тёплый период) голоцена инициировал в VIII-VI тыс. до н.э. многометровое повышение уровня мирового океана. Так, средняя глубина Белого моря (66°28′ с. ш.), образование которого и относят примерно к X-VIII тыс. до н.э., составляет 67 м; северная же часть моря с глубинами до 50 м в Двинском и Онежском заливах, переходит в склон, а потом во впадину в центральной части моря с глубинами 100-200 м. Примечательно и то, что Карское море расположено преимущественно на  шельфе с глубинами 50-100 м. Следовательно, до поры затопления прибрежных районов, праарии там (на ушедших под воду землях) могли веками (сезонно) кочевать ("Бореальная" гипотеза).

По всей вероятности, затопление суши, исконных мест обитания, и вынудило племена праариев-номадов мигрировать (по Н.Д. Андрееву, а также и по Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванову - в V-IV тыс. до н.э.) в более низкие широты (а их разнонаправленная миграция ("расхождение" языков) вполне может вписаться во все выше рассмотренные гипотезы по «арийской проблеме»).  

Показательно (лингвисты С. Жарникова, Н. Гусева), что при сопоставлении современных гидронимов Индии и старинных гидронимов российского Севера было выявлено, что помимо таких главных рек Индии, как  Инд или Ганга, на севере России (в Архангельской и др. губерниях) существуют: река Индера,  озеро Индель, остров Ганга и залив Гангас (Г. Соколова "Следы древних ариев на Кольском полуострове"; ж-л "Митра" № 10 (14), 2009).

Несомненно (вероятность велика), что и у охотников, занявшихся кочевым скотоводст­вом, должна была существовать, сохраняться, вера в изначальное, всеобъемлющее, палеолитическое Двуединое божество, каждая из ипостасей которого универсальна (и амбивалентна, подобно двум вселенским началам «инь» и «янь» древнекитайской мифологии либо сходным воззрениям индуизма). В таком случае у кочевников-скотоводством, могла (должна была) выстроиться своя (оригинальная, специфиче­ская) религиозная система (концепция), отличная от раннеземледельческой и, видимо, параллельная ей.

Если же какие-то племена протоариев до возникновения кочевого скотоводства (которое моложе земледелия бо­лее чем на тысячу лет) и веровали в постулаты раннеземледельческой религии (также генетически связанные с культом палеолитического Двуединого божества), то складывающееся у них специфическое скотовод­ческо-кочевое бытиё (диаметрально отличное от земледельческого) должно было обусловить переосмысливание (переоценку) прежних религиозных догматов, в результате чего, по-видимому, и произошла кардинальная адаптация мировоззрения к иному характеру производящего хозяйства, к патриархальным условиям существования (веду­щей роли мужчины), и как следствие - переперсонификация (по гендерному признаку) основных (важ­нейших) природных явлений, субстанций и объектов Вселенной (см. выше). Вместе с тем, представление о том, что боже­ства Небо и Земля - родители богов, - сохранилось, однако в большей части Ойкумены произошла инверсия: Небо - уже не мать, но демиург-отец, а Земля - более не бог-отец, но - мать-земля (к примеру, Гея). Так, у египтян в качестве божества Неба в «Книге Мёртвых» упоминается бог Ну, а не богиня Нут; у греков при оскоплении Урана капли «небесной влаги» упали на землю-мать (в море) и дали жизнь Афродите; у индоариев воспевается  неразрывная связь бога неба Дьяуса и бо­гини земли Притхиви (постепенно главными богами Неба у праариев сделались громовержцы). И, как образно пишет Мирча Элиаде, «В эротико-космогонической символике Небо заключает Землю в свои объятья и оплодотворяет её дождем».

Вместе с тем, в Древнем Египте (патриархальном, но где земледелие издревле играло важнейшую роль), тем не менее, мужские (все солярные боги, Гор, Шу, Осирис) и женские (Нейт, Нут, Хатхор, Мут, Исида) божества Неба функцонировали, "не мешая" друг другу. Более того, даже в IV в. н.э., как сообщает Гор-египтянин ("Иероглифика") "египтяне... полагают странным показывать Небо в мужском облике. Изображают же Небо в женском облике, поскольку там происходит рождение и Солнца, и Луны, и остальных звезд, а это - дело женское (sc. рождение)" (так, эллинизированные египтяне считали, что "Афина" получила в удел верхнее полушарие Неба, а "Гера" - нижнее (с Герой должна ассоциироваться богиня Мут, поскольку она - супруга царя богов Амона)).

Следует отметить (57.), что и "индоевропейская богиня земли, по известным (сохранившимся) её скупым характеристикам, напоминает доиндоевропейскую богиню Неба, так же как индоевропейский бог Неба - доиндоевропейского бога земли" (так, этимологически родственны индоевропейские: латин. "humus" -  "земля", и немец. "himmel" - "небо"). Следует отметить, что у индоевропейцев не акцентировалось (непосредственно не выявляется) почитание (и персонификация) конкретных звёзд либо планет (в отличие от шумеров или арабов-номадов), даже таких унаследованных как Венера или Сатурн (в той же степени как, к примеру, у египтян - Сириус, а у шумеров - Нибиру или Гибел). Известно лишь то, что вокруг го­ловы Тора изображался звёздный круг (видимо, знаки Зодиака).

Как известно, весьма важной частью исходных (не модифицированных различными влияниями) ре­лигиозных воззрений любого этноса  являются его культово-мифологические представления о посмерт­ной участи, проявляющиеся в совокупности похоронных обрядов и ритуалов, обычно более устойчивых (живучих), нежели, к примеру, пантеон богов или язык общения. Изменения же в похоронной практике (консервативной по природе в русле культа предков) могут свидетельствовать, в частности, о заметных социальных инновациях (сдвигах), углублении ассими­ляции или сильном политическом давлении.

Обратимся к многочисленным артефактам из захоронений праариев (и их возможных предков), говорящих о бытовавших у них палеолитических традициях и их изменениях в части сакральных воззрений, связанных со смертью, с характером погребений, с представлениями о посмертной участи.

Так, ожерелья, изготовленные из распиленных и просверленных раковин морских моллюсков, бу­сины из белемнита, найденные в палеолитическом (возраст 36 тыс. лет) поселении Костенки 17 (Дон, Воронежская обл.), говорят о вере в концепцию посмертного возрождения человека к новой жизни на земле (либо в "Мире предков" преисподней, если трупу сопутствовал погребальный инвентарь хозяйственного назначения). При раскопках «съезжевского» могильника (нач.V тыс. до н.э.) тоже обнаружены раковины,  посы­панные  красной  охрой (трупоположение скрюченное - "эмбрион" на спине; по классифиации Д.Я. Телегина - трупоположение II (скорченное на спине)). Следовательно, и у праариев VI-V тыс. до н.э. сохранялись определённые обряды (и основные представления) палеолитической кон­цепции посмертного возрождения, основными «действующими лицами» которого являлись архаичные богиня-мать и бог-отец.

 Среднестоговцы, культура которых процветала (5300-4200/4500-3500 гг. до н.э.) в степях Приазо­вья между Днепром и Доном, как выяснилось, были преимущественно земледельцами (выращивались пшеница, ячмень, просо и горох). Примерно третья-четвёртая часть потребно­стей населения в пропитании удовлетворялась за счет рыбной ловли и охоты (в меньшей сте­пени). Практиковалось также  стойловое и отгонное скотоводство (пастушество): держали сви­ней, овец и коз, приручали лошадей. Характерно, что своих умерших среднесто­говцы (преимущественно почитавшие Великую богиню) хоронили в могилах ещё без курган­ных насыпей и снабжали соответствующим погребальным инвентарём. Трупоположение при этом - «поза эмбриона» (например, погребение 19, курган 1 у села Староселье).

У скотоводов-номадов ямной культуры (ямные памятники 3600-2300 гг. до н.э.) характер­ное трупоположение - лёжа на спине с согнутыми коленями. Показательно и то, что могила кургана «Цыганча», Одесская обл. (позднеямное погребение 3), имела «букраниевидные очер­тания» (Ю.А. Шилов «Святилища...». 1989); т.е. здесь наиболее настойчиво взывали к богу-отцу. Замечено  (Д.Я. Телегин), что в период перехода от ямного времени к срубному, заметно возросло число трупоположений в «позе эмбриона» (на левом боку, головой на север (покровская срубная культура) и на восток (бережновско-маёвская)), что, по-видимому, обусловлено весьма важной ролью (пой­менного) земледелия в производящем хозяйстве этой культуры (основа же хозяйствования - стойловое и отгонное скотоводство в степной и лесостепной полосе между Днепром и Уралом (Археология.  2006)). Однако при этом (подчеркнём патриархальность символики) обряд ингу­мации предусматривал захоронение умершего в подпрямоугольных ямах, иногда в каменных ящиках или деревянных (прямоугольных) срубах (и здесь преимущественно уповали на бога-отца).