Древний человек и божество, Том 2

Так, у индоариев бог (первоначально) небесного огня Агни (в Ригведе Агни однажды соотносится и с Сурьей (когда "Агни в небе", то он - как Сурья) связан и с солнечным огнём. При этом Агни - «сын (божества высоких, небесных) вод», так как он - сын амбивалентного Варуны.

Согласно представлениям индоиранцев, «огонь (Атар) был распределён» во всём (и в небе, и на земле, и в её недрах) творцом Ахура-Маздой, «первым» отцом Атара (огня); т.е. как демиург (как Двуединое божество), Ахура-Мазда соотосился и с небесным, и с земным огнём; а бог Атар (воплощавшийся в огне любой природы - и небесном, и земном), - амбиполярное его проявление.

Заметим, что отец Сурьи - бог Неба Дьяус, мать -  Адити, а Ушас иногда упоминается как его супруга (VII 75, 5). Обратимся к наименованию "Сурья" (с таким именем фигурируют и муж. и жен. солярные божества). Любопытно, что чеченское/нахчи (хурритское) "суьйре" означает "вечер", а эстонское слово (финно-угорская языковая семья) "surra" значит "умереть". И поскольку Савитар ("Са-вита-(а)р" - "(По)рождение света жизни") нередко воспринимался как утреннее (восходящее) солнце (49.), то не исключено, что в Сурье (возможно, какое-то время до отождествлений) виделось солнце заходящее, вечернее (умирающее); но тогда Митра (аналогия с Ра) - дневное (полуденное) светило.

 Как известно, вся земледельческая Ойкумена - от Западной Европы и Египта до Индии и Китая, примерно до VI/V тыс. до н.э. воспринимала Землю и её недра как мужское божество. Однако если Небо полагать отцом (патриархальное представление), то что же тогда, по большому счёту, остаётся Земле? И поскольку у палеолитического Двуединого божеств ипостасей всего две, то тогда Земля - мать (женское божество). Следует подчеркнуть, что сакральная сущность изначального Двуединого божества в любом случае оставалась неизменной (его ипостаси взаимно обратимы).

Согласно А.Н. Афанасьеву («Поэтические воззрения славян на природу». 1965), у древних славян небо воспринималось как мужская оплодотворяющая сила, проливающая на землю дождь, «издревле уподобляемый плотскому семени», а земля же - как женское начало, принимающее в свое лоно теплоту и влагу семени и дающее (рождающее) плоды. «После открытия плуга земледельческий труд [пахота] уподобляется соитию», констатирует М. Элиаде. В др.-егип. языке плуг, обрабатывающий землю, и слово «фаллос» одинаково произносятся -  «hnn (хенен)», хотя и соответствующие им иероглифы несколько различны. В «Ригведе» и более поздних текстах, начиная с «Атхарваведы», для обозначения понятия «плуг» используется  (предположительно, мундский) термин «лангалам», фонетически близкий к «линга» (несмотря на то, что индоарии-номады считали земледельцев «рабами земли», они всёже были вынуждены осесть и заняться её возделыванием). Так, в одном ассирийском тексте молитва обращена к богу (вероятно, к владыке Ашшуру), чей «плуг оплодотворил землю» (S. Langdon «Semitic Mythology»). С веками (в патриархальной ментальности) земля стала видеться исключительно как чисто женский образ - плодоносное поле, борозда, которую супруг непременно должен тщательно и регулярно возделывать, исполняя свой супружеский долг. Так, в «Видеват (фрагард III)» невозделанная (и не засеянная) земля сравнивается с бездетной девицей, ждущей мужа. В регионах, в которых издревле преобладали воззрения скотоводческо-кочевой культуры, мать-земля (Великая мать-земля Нинхурсаг (Нинмах, Нинки) в Месопотамии (Нинхурсаг - весьма архаичная (убейдская, возможно, протодравидийская) богиня: один из её сыновей имел зооморфный облик (осла)), богиня Эр(е)ц - у ханаанеев и евреев (и, вероятно, хурритов), Деметра (принятое толкование - «земля-мать») и Гея - в Греции, Теллус - в Риме, у хеттов - «Dagan-zipas» («душа («зерно») земли»), Притхиви («prthivi matar» - «земля-мать») - в Индии, Ерд - в Скандинавии (Тацит говорит о германцах: «Они все вместе поклоняются матери-земле  («Terra Mater») Нерте»; а «Н-Ерт» может означать «Высокая богиня (мать-земля)»). Так, у прибалтов - латыш. «Земес мате» обычно изображалась весьма ограниченным божеством, - способным лишь исполнять функции матери (супруги и сестры). Культ Матерей (Matres, Matrae, Matronae) широко засвидетельствован и во всём кельтском мире.

Итак, «жил один из мужей... произведённый... на свет землёю» (Платон). «Земля - мать... Смертные, рождённые от тебя (двуногие и четвероногие), ходят по тебе... Твои пять [рас] людей» (Атхарваведа). Древние германцы верили (Тацит), что мать-земля «вмешивается в дела человеческие и навещает их».

Весьма наглядно выражено отношение к Земле, женскому божеству, у семитов. Так, богиня Земля, «зная, что будет проклята из-за Адама» («проклята земля за тебя» (Быт.3.16-19)) отвергла притязания архангела, посланного Всевышним набрать земли для сотворения человека. И посему пришлось Богу самому «простереть руку и набрать прах» (взять горсть земли). После же творения - появления (рождения) из праха (из Земли) Адама, богиня-мать Земля, подобно обычной женщине, нечистой после рождения сына в течение 33 дней, была нечиста 33 поколения (99.с84).

В классическом труде Альбрехта  Дитриха («Mutter Erde, ein Versuch uber Volksreligion». 1905) предпринята попытка реконструировать (показать) образ богини Земли как Великой ма­тери человечества. Автор, в обоснование своей концепции, приводит три широко распространенных в древ­ности обычая (усматривая для них единую причинную сакральную подоплеку - «божий промы­сел» (волю) матери-зем­ли): 1- помещение новорожденного на землю; 2 - погребение (ингумация) ребенка; 3 - помещение (укладывание) непосредственно на землю больных и умирающих детей.

Очевидно, что укладывание новорожденного (только что вынутого из лона, обмытого и спелена­того (Op. cit., 7)) на землю (как и роды прямо на земле), а также и погребение (ингумация) ребёнка, - связано с возрождающим лоном, утробой Богини-матери (ямой в земле или пещерой в горе (т.е. женской утробой в «теле» бога-отца, бога земли и её недр; см. выше). В первом случае создаётся магическую связь ребёнка с богиней как матерью, подлинно его родившей (дитя побывало в её утробе). И тогда человеку могут быть обеспе­чены счастливый жребий (доля) и долголетие (А. Дитрих интерпретировал эти обряды (связь с землёй) как способы посвящения каждого новорожденного исключительно матери-земле (см. ханаанейский обряд захоронения детей в сосудах)). Как известно, ради обеспечения защиты и покрови­тельства ребёнка богиней-матерью роженицы нередко разрешались от бремени и у дерева (здесь Великая мать представляется в (архаичном) облике дерева, а не как мать-земля), при этом прикасаясь к нему (как Латона к пальме, взывая при родах к Гее или Деметре).

Показательно (De Civit. Dei, IV, 11), что святой Августин «упоминает имя римской [видимо, ещё этрусской, т.е. изначально малоазийской] богини «Левана», которая подняла (поднимала) с земли детей («levat de terra»), которых она перед этим оттуда вынула [вынимала]» (лат. «levare» значит «вставать; поднимать», а хан.-ивр. «левана» означает «белая»; у евреев Ханаана «Левана» (что значит "Луна") - богиня Луны; у римлян то же самое: богиня Луны - "Луна" (лат. "Luna"), но также и Диана); как ипостась Великой богини, Луна связана с плодовитостью). Следовательно, богиня Левана (одна из версий) - пособница при родах, подобно хан. «хусарот», ибо она вынула дитя из земли-чрева Великой матери.

Так, некоторые римские и греческие статуэтки, как считается, изображают богинь - пособниц при родах, таких, как Дамия, Ауксейя или Илифийя (характерно, что Великие богини Гера и Артемида, как помощницы при родах, тоже именовались «Илифиями», т.е. Великая богиня и сама не только мать, но и пособница при родах (и себе, и людям)). При этом многие статуэтки пока­зывают богинь стоящими на коленях. А поскольку, стоя на коленях, обычно рожали, например, греческая богиня (титанида) Латона или египтянки, то не исключено, что данные статуэтки изображают рожающих (или только-только родивших) богинь. То же можно усмотреть и в описа­нии последовательности поступков Лаваны (другая версия): богиня сама вынула из своего чрева-земли (т.е. родила) ребёнка (помогла себе сама), а затем и подняла его (с земли), - т.е. представила дитя миру (подобный обычай известен: отец, взяв новорождённого на руки и высоко подняв его, тем самым признавал своим отпрыском).

Как редставляется, обычай помещения (укладывание) больных или умирающих детей прямо на голую землю, как следует из выше изложенного (см. по тексту), соотносится исключительно с образом богом-отцом (и его соответствующими ипостасями), как  владыкой здоровья и исцеления (заметим, что в патриархальной культуре, и в частности, у кельтов, исцеление связывалось не с помеще­нием на землю, но в воду (в сосуд со «святой» водой), соотносимую у них с женским божеством и, в частности, с Бригит).

Если (другая версия) умерший ребёнок хоронился в земле (безгрешное дитя ритуально чисто и землю не оскверняет), то он (см. выше) помещался в яму-лоно Великой матери с целью последую­щего (повторного) его рождения к новой земной жизни. «Детей хоронят [кладут в землю], чтобы они, вернув­шись в лоно своей теллурической матери [матери-земли], впоследствии могли родиться снова», - полагал и М. Элиаде (в середине ХIХ века).

Очевидно (даже из примера неандертальских погребений), что в рассмотренных случаях богиня функционирует как архаичная Всеобщая мать, но не как патри­архальная мать-земля, - значительно урезанный, переориентированный и переперсонифицированный комплекс (набор) эпифаний всеобъемлющего (целостного) образа женского проявления Единого бога.

Уместно отметить, что, в частности, Мирча Элиаде («Трактат по истории религий») придерживался диаметрально про­тивоположной концепции (в которой не нашлось места (не упоминается) архаическому богу-отцу, богу земли и её недр; паредросу Всеобщей матери, вместе с которой они созидали жизнь в перманентном священном браке). Учёный (по законам диалектики) полагал, что имел место «переход от [образа] Матери-земли к [многогранной фигуре] Великой богине, это - движение от простоты к драматической сложности [но не наоборот]», которое происходило спонтанно.