- Кристин, ты не будешь возражать, если мы завтра продолжим?
- Не буду, - ответила она. - Ты устала, да, Валь?
- Устала немножко, - призналась я.
Господи, опять эта “Валя”! Вот то, отчего я устала. Мне никогда бы не надоело отвечать на наивные, детские вопросы Кристины. Как может надоесть такая прелесть?! От нее не возможно устать! Но слышать от этого человечка, которого я полюбила, от человека, который мне стал родным, от человека, который иногда называл меня мамой, от человека, с которым я прожила всего лишь один вечер и один день, а уже не представляю свою жизнь без нее… я не могла слышать от Кристины, как она называет меня чужим именем. Каждый раз, когда она называла меня “Валя”, я вздрагивала. Меня это раздражало. Меня это бесило. От этого имени у меня начинала болеть голова.
Один раз, назвавшись Кристине этим именем, я уже соврала. Хотя она этого не заслужила. Своим молчанием я продолжала лгать. Больше так продолжаться не может. Хватит! Настало время сказать ей правду.
- Зайка моя, ты можешь хранить секреты? - заговорчески начала я.
Кристина заинтересовалась и села на кровати.
- Могила! - от нетерпения она выпучила глаза.
- А страшные тайны ты умеешь хранить? - спросила я, хотя знала, что кто-кто, а уж она точно не проговориться.
- Мне никогда не говорили «страшные тайны». - В ее взгляде промелькнул испуг. Видимо, я перестаралась чуток.
- Кристин, она только чуть-чуть страшная, совсем немного; но тайна, - успокаивала я.
- Я ни кому не скажу, - Кристина перешла на шепот.
- Я тебе верю. Слушай. На самом деле меня зовут не «Валя»…
Кристина открыла рот; она впитывала каждое мое слово. Она не перебивала, не задавала вопросы, в только слушала, затаив дыхание. Для нее это было похлеще любого «Буратино».
- … Как меня зовут, - кроме меня никто не знает. Теперь будешь знать ты…
Я выдержала еще одну паузу и продолжила:
- … Мое настоящее имя… «Катя». Об этом никто не должен знать; только ты и я. Зайка, когда мы с тобой будем вдвоем - как сейчас - ты можешь называть меня «Катя». Но если кто-то будет посторонний - зови «Валя». Это очень для меня важно. Не перепутаешь?
- Никогда! - трепеща, прошептала она. - Я тебя не подведу, - поспешила она добавить и, как «аминь» в конце молитвы, после небольшой паузы проговорила: - … Катя.
& & . & . . . . . . . . . . . . . . . . . & . День третий. 18 августа . & . . . . . . . . . . . . . . . . . & . & &
И на утро Кристина пребывала под впечатлением от «страшной тайны». Она так до конца и не вышла из роли: по номеру ходила тихо, на цыпочках; прежде, чем что-то сказать, она озиралась по сторонам, подходила к входной двери, прислушивалась, и резко открывала (как бы ожидая кого-то за ней увидеть), и уже после этого, не называя имен, тихо спрашивала какую-нибудь ерунду.
- Мы пойдем гулять? - в очередной раз прикрыв дверь, сказала она.
Я не удержалась и рассмеялась.
- Ты чё смеешься?!
- Я не смеюсь, я радуюсь, - сквозь смех сказала я.
- Чему?
- Тому, что у меня есть такое чудо как ты.
- Какое я тебе чудо!
- Удивительно чудо! В которое верится с трудом.
Кристина ничего из сказанного не поняв, сказала:
- Ты мне зубы-то не заговаривай; я говорю: гулять пойдем?
- Идем. Только при одном условии.
- Что еще за условие?
- Если ты мне пообещаешь, что не будешь такой взволнованной.
- А я разве такая?
- Зайка, ты не просто взволнованная, - ты чрезмерно взволнованная. Вот, объясни мне, почему ты говоришь шепотом, почему всякий раз смотришь за дверь, будто там кто-то подслушивает. Кристина, за нами никто не следит, нас никто не подслушивает. Так чего же ты боишься?
Кристина подумала и, вспомнив взрослую фразу, ответила, оставшись удовлетворенной:
- Осторожность - не помешает.
- Чудо мое чудесное, излишняя осторожность может только навредить.
Кристина было хотела что-то возразить, но, видимо, вовремя вспомнила про условие, без которого ее прогулка оказывалась сомнительной, сразу же передумала и признала мою правоту.
- Нам с тобой ни к чему чужое внимание, - продолжила я. - Будет лучше, если нас вообще не будут замечать.
Кристина понимающе кивнула.
- И теперь самое главное. Сейчас мы не просто пойдем гулять, мы пойдем охотиться! Сегодня не за нами будут следить, а мы будем следить!
- Охотиться? - обособила она ключевое для нее слово.
- Ну, конечно, не охотиться, а готовиться к охоте. Чтоб охота в последствии оказалась удачной, Кристин, надо как следует к ней подготовиться.
- А ты возьмешь меня на эту охоту?
- Возьму, если о ней не узнает ни одна душа, - пообещала я.
- Только ты и я, - сказала Кристина.
- Только ты и я.
На кого мне оставить Кристину, когда я пойду за «зеленым сейфом»? Вот вопрос, который не давал мне покоя с тех самых пор, когда она стала для меня родной. «Оставить в гостинице?» - спрашивала я себя. Вызовет много домыслов и разнотолков со стороны служащих. Для них - Кристина моя дочь. Нельзя! «Оставить у Сирени?» - также недопустимо. Какую бы легенду я не придумала, что бы я ему не наврала, - в мужском влюбленном уме это породит подозрения. Я лучше поступлю: накануне события ни меня, ни Кристины в городе «не будет». Я «сделала» свои дела и мы «уехали» восвояси. Так будет лучше и для нас с Кристиной, и для гостиницы, и для доброго короля сиреневого царства. И вот, повторяя ее слова «только ты и я», я уже знала, с кем пойду за «зеленым сейфом», - с Кристиной.
День предстоял не легкий; не легкий, не в смысле тяжелой работы, а в плане бесконечных, безвременных ожиданий. Ожиданий, которые изматывают, которые опустошают, которые нервируют, которые убивают. Мы как следует позавтракали в гостиничном ресторане. Затем, мы взяли со стоянки машину и поехали к Семиному офису. По дороге остановились в охотничьем магазине, купили 12-и кратный бинокль и поехали дальше. Нашей конечной остановкой стал знак: «остановка разрешена по четным дням». Сегодня как раз четное. Отлично. Позади меня, метрах в пяти, на обочине, стоял тюнер быстрого питания «Подорожник». И это нам было кстати: не придется далеко бегать за перекусом. Впереди, в квартале от нас, стояла та самая контора, внутри которой, за половицей находился заветный «зеленый сейф».
С чувством хищного азарта я вылезла из машины, подошла к «Подорожнику» и купила в ассортименте: дюжину бутербродов, дюжину пирожков, литровый пакет томатного сока (для Кристины) и тоже литровый пакет яблочного (для меня); все это выгрузила на заднее сиденье машины и села на место.
Наверное, понимая значимость происходящего, Кристина все это время молчала. Я взяла бинокль и поднесла к глазам. Замечательно, видно все как на ладони. Парадный подъезд - на возвышении. Люди - служащие или клиенты - входят и выходят. Видны жесты, черты лица, настроение. Пока - ни одного знакомого лица. Что тем лучше для нас. А быть может, и для них… Превосходно! Я посмотрела на Кристину, улыбнулась, подмигнула ей. Она внимательно, во все глаза, наблюдала за мной и старалась не пропустить ни одного моего движения, ни одного моего действия. Она, как волчонок, наблюдавшая за матерью, училась тому, что могло пригодиться во взрослой суровой жизни. И, как волчонок, впитывала все, что не впитала с молоком, о чем не знали ее инстинкты, что у матери не переняла с кровью. Увидев мою улыбку, Кристина сделала неудачную попытку ответить мне тем же, но улыбнуться у нее не получилось, она лишь скривила губы.
- Держи бинокль и смотри вперед, ешь пирожки и запивай их соком, слушай музыку и никуда не отходи, - весело напутствовала я Кристину. - Я, зайка, ухожу на разведку… Скоро буду.
Я повязала на голову шелковую косынку, надела солнечные очки и посмотрела на часы: без десяти десять утра.
- Пора, - сказала я вслух.
Кристина хлопнула ресницами и утвердительно кивнула головой, чем, по всей видимости, пожелала мне удачи.
- Не скучай, - сказала я.
Она отрицательно мотнула головой.
Я вылезла из машины, полюбовалась на себя в зеркало заднего вида, выпрямилась, прикрыла дверцу и пошла к Семе на прием…
- Вы к кому? - сказал незнакомый мне охранник, когда я проходила мимо.
- Простите, вы к кому? - пробасил он, когда я уже поднималась по лестнице на второй этаж.
- Это вы мне? - удивилась я, когда обернулась на его повторный оклик.
Страж кивнул.
- Ой, извините… - Я подошла к нему и улыбнулась. - А я думала, вы меня знаете. Хотя, понимаю: работа!
Охранник сконфуженно улыбнулся.
- Я к госпоже Онуфриевой! - буднично сказала я, и сквозь черные стекла с надеждой посмотрела на него. «Я надеюсь, уж она-то не уволилась!»
Охранник отреагировал спокойно. Конфуз сошел с его лица. И тогда он спросил:
- А как вас записать?
- Декун Наталья Михайловна. Директор ресторана «Хмельная застава», - не дав охраннику поставить вопросительный знак, наврала я.
Он подошел к журналу, написал в нем слово «Декун» и сказал:
- Второй этаж. Кабинет номер четыре с табличкой «главный бухгалтер».
- Я знаю… - похвасталась я и внимательно посмотрела на него.
- Что-то не так? - спросил он.
- Спасибо вам огромное! - загадочно произнесла я.
Охранник смутился, покраснел, спросил:
- За что?
- Как за что?! За то, что тогда помогли мне дойти до машины…
- Я?!
- Да, вы! Вот только не надо скромничать! Когда у меня сломалась шпилька на туфле, вы поступили более чем обходительно. Таких чутких мужчин не всегда-то встретишь даже среди клиентов нашего ресторана. И это не просто слова, а слова женщины, знающей толк в мужчинах, в настоящих мужчинах. Для меня бесценны именно те мужчины, которые по-настоящему, искренне вежливы с женщиной. Спасибо вам!
Охранник, наверное, никогда не слышал столько приятных слов в свой адрес. Поэтому он изобразил улыбку, очень похожую на идиотскую. Он выпрямился и, не уступая мне в лживости, сказал:
- Рад был помочь!
Так! Стражу прошли. У него четыре монитора. Соответственно, четыре камеры наблюдения. Когда он вписывал мою якобы фамилию, я зашла чуть-чуть сбоку и увидела четыре знакомые мне картинки. Первая камера наблюдала за парадным входом. Вторая записывала вход со двора, он же «черный вход», он же «вход для служебного пользования» или «служебный вход». Третья камера вела прямую трансляцию с ворот «для служебного автотранспорта». Через эти ворота, как правило, заезжал и выезжал «личный автотранспорт» сотрудников и партнеров фирмы. Четвертая камера почему-то крепилась на флюгере, снимала часть крыши с пожарной лестницей и, большей частью, безоблачное голубое небо. Может быть, ее там и установили, что руководство и служба безопасности ожидала налета с неба, высадки десанта, воздушной атаки или еще чего-нибудь в этом роде. Впрочем, не знаю.
Меня же все эти четыре видеообзора чрезвычайно обрадовали. Похоже, наверное, радовалась моя бабушка, когда в деревне начали строить церковь, когда она не пропустила ни одной серии из фильма «Королек - птичка певчая» и когда по телевизору выступал «лучший царь после Николая Последнего - Миша Горбачев». Превосходно! Великолепно! Замечательно! Прекрасно! Восхитительно!