Укус гадюки

руслам: Лены, Енисея, Амура и их притокам, таким, как Тобол и даже судоходной некогда Туре. Чистые озера, полные рыбы и пернатой птицы, давно затянулись ряской. Но даже сейчас сохранились остовы барских усадеб где-нибудь в глубинке. 

Взбираясь на очередной холм, Тим обрадовался, увидев следы полозьев. Потом нахмурился. Повозку сопровождали всадники. Ялень же должен вернуться один. Воевода Димитр не отправит на выручку воев. Слишком много чести для простого охотника. Сейчас на Тоболе каждый мужчина на счету. Предстоит схватка с местными беками — мелкими татарскими князьками. Стая голодных волков и у медведя может отнять добычу. Пока одни отвлекают, другие успеют урвать кусок. 

Снега было мало. Лошади тяжело тащить телегу без колес, потому полозья смазали свежими «яблоками». Один всадник умчался вперед, на что указывали следы поверх копыт. Второй держался сбоку. Промысловики — угры, живущие охотой, не используют лошадей, ведь нужно заготавливать сено на зиму, заботиться о прихотливых животных. В отличие от тех же коров добрые кони требуют особого ухода и хорошего зерна. 

Тим понял по направлению незваных гостей, что решили навестить старого шамана. Кроме него здесь больше никого не встретишь. Охотники : остяки или манси обязательно оставляют следы. Либо зарубки на деревьях, что территория занята, содранную кору, костры... Места стоянки всегда находятся ближе к рекам или родникам. Он недовольно покривился, не желая показываться незнакомцам. Чужакам здесь не доверяли. Родовые связи очень сильны. Даже в 21 веке в отдаленных городках сохранился обычай сторониться пришлых — людей, приехавших из другого места. 

Всадник, удалившийся вперед, оставил много следов. Гонялся за зайцами на лугу. Охотник вспугнул лису, занятую тем же, но убивать не стал, хотя мог. Вместо нее подстрелил косого, о чем свидетельствовала пролитая кровь. Какое-то время мужчина топтался на месте, отрезая голову. Лапы и шкуру трогать не стал. По поверью высушенная лапа — оберег приносит удачу. Раз всадник отдалился от остальных, то чувствовал себя уверенно, хорошо ориентировался на местности. Может, дальняя родня Нуолана Нероха?

У угров есть обычай давать двойные имена. Часто прозвища характеризуют личность, внешние особенности, привычки или поступки. Нуолан — значит рассудительный, а Нерох — лысая голова. Голову шамана действительно проела плешь. Седые тонкие сосульки свисают лишь по бокам, словно крысиные хвостики. Темная от загара кожа с нездоровой желтизной напоминает сморщенный пергамент. Не даром старик пережил 80 зим. Но еще крепок и привык сам заботиться о пропитании. Здесь нет гуманитарной помощи, зато воздух чист. 

Любопытство заставило Тима подобраться, как можно ближе, к чуму. Вековые сосны замерли позади молчаливой стеной, позволив остаться незамеченным. Зрение молодое и острое без труда дало опознать девушку в окружении двух мужчин. Она носил дорогую шубу с собольим воротником и вышитой бисером. Голова укрыта под беличьей шапкой с завитыми хвостиками. На ногах мокасины. Такая обувка быстро изнашивается, ведь подошва мягче катанного войлока. 

Один из мужчин, с длинным горбатым носом, характерным для северян, одет к короткий волчий полушубок. Последний считается признаком доблести среди местных скотоводов. На поясе подвешены топорик и нож для обустройства быта. Густые волосы выбиваются из под колпака. Он развернул самую настоящую шкуру белого медведя — княжеский подарок. Помогал в этом второй — пониже ростом, с раскосыми глазами. Скулы широкие, как у монголов. Невысокий, но плотный, с покатыми плечами, парень лучился здоровьем. Грудь широка и напоминает колоду для рубки дров. Золотой обруч поддерживает львиную гриву черных смоляных волос. Именно по нему опознал того самого — ненавистного лучника. 

Обруч — вещь старинная, с непонятными рунами, сделан мастером. Неважно, настоящее золото или нет, но ни с чем не спутаешь. Скулы свело от ненависти. Один точный бросок копья сотрет наглую самодовольную ухмылочку. К сожалению, есть еще остальные. Бывалый мужчина в волчьих шкурах не станет ждать. Да, не факт, что легкое копье войдет точно в горло. В живот бить бесполезно — полушубок смягчит удар. Под рукой нет доброго железа и лука. Так хотелось вернуть должок. 

Тим знал: гостей трогать нельзя, хозяин не поймет. Уж слишком щедрые подарки привезли старику. Значит, пришли просить совета? Или случилась беда? Последнее сомнительно. Уж слишком сыто самодовольно выглядит лучник. Монгол с раскосыми глазами весит пудиков пять — плотный, раскормленный, словно молодой кабанчик. Но девушка, увы, ни капли не похожа на Надежду. 

Тим присел на корточки, когда подлец повернулся в его сторону. Неужели, заметил? Чутье у охотников очень развито. Но, нет он просто оценивал лесные угодья. Решил проверить силки. Сперва переговорил с шаманом и спутниками. Похлопав по полному колчану на спине, кивнул. Дурная голова ногам покоя не дает? А вот это уже был неплохой шанс напасть со спины и даже пленить, вызнать всю правду о несчастной невольнице. 

Лазутчик выругался, когда татарин вскочил на лошадь и помчался в обратную сторону, рысью вдоль открытого берега. Он направлялся к тому самому месту, где находился раньше легкий берестяной челнок. Обь разливается на повороте, подмывая илистые низкие берега. Провожая стремительный силуэт соперника, невольно позавидовал уверенной посадке, как легко управляется с поводьями. Тим, конечно, умел ездить верхом, но сражаться предпочитал пешим. Не такой хороший наездник, чтобы посылать стрелы на полном скаку. Лишь потом догадался, что шаман отправил на поиски пропавшего «рыбака». 

Молодой человек решил выйти стрелку навстречу, пока нарезает круги. Искать, в первую очередь, будет возле воды. Его задача проверить не только спуск, но и подъем по реке. Вполне можно укрыться в овраге, где замерли почерневшие голые ивы. Монгол, наверняка, заметит следы, оставленные незадачливым пловцом. Спуск на пологий берег находится в одном месте. Там же вытащена лодочка и должно все решиться. 

В поршнях все еще хлюпало. Грубо скроенные безразмерные сапоги пропускали воду. Радовала лишь погода, решив настроиться. Солнце играло в жаркий полдень, подняв температуру до плюсовой. Осень не спешила сдавать свои позиции в начале октября. Споткнувшись, охотник выругался. Натруженные ноги гудели. Чувствовал, как оставляют силы, не успевает за более резвым и свежим противником. 

Татарин умчался в противоположную сторону. Скрылся за высящимся бугром, заросшем кленами и березками. Более основательный лес начинался дальше. Он уже не проходим для всадника и менее гостеприимен, особенно летом, когда вьется надоедливый гнус. Наполненная реками и озерами, каменными породами с углем и рудой, богатая древесиной, Сибирь была прекрасна для освоения, обогащения и наживы. 

Наши соседи — китайцы быстро это смекнули и взяли в аренду несколько участков с лесными массивами. А вот Иван Грозный или Николай 2 никогда не отдали бы свое. Последний, как никто другой, знал всю ценность данного предприятия и не для того строили железную колею. Золотые прииски на Лене настолько потрясли зарубежных банкиров, что поспешили прибрать к рукам. Впрочем, ушлые господа хорошо поживились после 1917.

10.

Тим тяжело вздохнул: как все не вовремя! Сейчас не в силах сделать даже несколько шагов. Ноги, словно скованные тяжелыми железными цепями, болят, сводит судорогой. Заплыв в холодной воде не прошел даром. В горле першило и задохнулся громким кашлем. В глазах заплясали круги. Грудь тяжело вздымалась и сипела. В панике обернулся назад, заметив мелькнувший силуэт. 

Монгол уже возвращался. Он оказался еще быстрее, чем предполагал. Всаднику ничего не стоит расстрелять с безопасного расстояния. Лазутчик вспомнил, как играл с приятелями в подвижную мишень. Тогда лупили друг в друга охотничьими срезами. Убить такой стрелой человека, в отличие от маленького зверька, сложно, но пораниться — запросто. Еще можно остаться без глаза. Именно в этом и заключался весь азарт, когда чувствуешь легкое дуновение смерти. Тим успел вовремя пригнуться, а приятель схлопотал острый наконечник в руку и прекратил состязание. 

Уровень ненавистного противника намного выше. Он очень быстр и бьет навскидку. На мысу охотник попытался загородить собой девушку, поступив опрометчиво. Невольница нужна целой и невредимой, а похитителя следует наказать по полной программе. По здешним меркам татары были в своем праве. Громкий свист — окрик заставил Тима вздрогнуть. Подскользнувшись, в очередной раз из-за налипшего на подошву льда, вновь упал. С мрачной решимостью ожидал, когда в спину вопьются острые стрелы.

Осадив лошадь, Азиз легко спрыгнул. Незнакомец, валяющийся у ног не представлял угрозы. Странным показалось лишь поведение. Видел следы, ведущие из воды и решил: духи посмеялись над неумелым охотником. Дурачок, скорее всего, опрокинулся в легком челноке. Волосы на затылке слиплись сосульками. Колом стоял воротник, отчасти скрывая лицо. К тому же несчастный скорчился в позе зародыша. Такое не характерно для здорового, потому брезгливо пнул, желая добиться адекватного поведения. 

Ярость вновь вскипела в душе Тима, когда противник не счел должным воспользоваться оружием, а поддел ногой, словно бездомного пса. В мгновение ока, сам того не ожидая, дернул монгола за конечность и оказался сверху. Одним коленом, как отрабатывали в учебных поединках, надавил на локтевой сгиб, другую руку перехватил. Подставил нож к беззащитному горлу. Свершилось, дальше легко прирезать этого «барана».

- Где девушка? Куда дел невольницу? - прохрипел простуженным голосом.

- Я ей не хозяин, местные забрали, - оправдывался лучник.

Хотя Тим неожиданно оказался победителем, сил радоваться не оставалось. Монгол косил глазом на черное лезвие ножа. Старая рукоять сделана из обрезка моржового клыка. Лихорадочно думал, как вырваться из лап мстительного утопленника. Это чудовище пришло за ним, прорвав завесу между мирами. Одержимого духами трудно убить. 

- Чего ты хочешь? - попытался откупиться. - Мой дед — шаман и поможет обрести покой.

Лазутчик невесело расхохотался, откровенно забавляясь страхом в глазах врага. Последний считал, что находится во власти мертвеца. Тим же понимал: убийством Надежду не вернуть. Старался рассуждать, как зрелый и опытный муж. Однако, сердце щемило от разлуки. Первая любовь пришла неожиданно, там, где вовсе не ждал. 

- Веди меня к шаману, - велел загробным голосом. - Иначе выпью твою душу…

Любознательная кобыла недовольно фыркнула, обнюхав чужую руку. На всякий случай клацнула зубами. Всхрапнула недовольно, когда Тим решительно забрался в седло позади хозяина. Последний не спешил убегать или хвататься за оружие. Азиз не сомневался, что имеет дело с одержимым мертвецом, мстительно преследующим обидчика. Суеверие сыграло злую шутку. 

Под двойным весом лошадь утратила всю резвость. Недовольно хлестала жестким хвостом по бокам, попадая по коленям напросившегося попутчика. Последний вцепился в ремень монгола, словно клещ. Все время чувствовал,