во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей
целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа»
1Фес.5:22-23); «Да приступаем с искренним сердцем, с полною верою,
кроплением очистив сердца от порочной совести, и омыв тело водою чистою»
(Евр.10:22). Если кропление говорит о духовном рождении человека, то
омовение — о его крещении и как крещение есть следствие возрождения Святым
Духом и является видимым свидетельством, исповеданием этого нового рождения,
так и омовение, то есть святость тела есть следствие святости духа и также
является свидетельством внутренней чистоты человека. В крещении человек дает
обещание Богу иметь отныне чистую совесть, что для человека возрожденного вполне
естественно, потому что у детей Божиих иной совести быть и не может: «Имейте
добрую совесть,.. потому что и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды
пострадал за грехи наши, праведник за неправедных, быв умерщвлен по плоти, но
ожив духом, которым Он и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал,
некогда непокорным ожидавшему их Божию долготерпению, во дни Ноя, во время
строения ковчега, в котором немногие, то есть восемь душ, спаслись от воды. Так
и нас ныне подобное сему образу крещение, не плотской нечистоты омытие, но
обещание Богу доброй совести, спасает воскресением Иисуса Христа»
(1Пет.3:16-21).
Упование человека на
Бога имеет в своей основе веру в исполнение обетований Божиих, веру в то, что
Бог всегда остается верен заключенному завету. Вера же есть не движение чувств
человеческих, а состояние его возрожденого сердца, внешне же это состояние
проявляется через исповедание. По-сути, образ жизни любого человека, будь то
верующего или неверующего, всегда отображает его внутренние убеждения. Если
человек мелочен, завистлив и подл, то это говорит о его убежденности в
незаслуженном превосходстве над ним других; если человек высокомерен, горд, то
это означает, что он убежден в своем неотъемлемом праве презирать других; если
же он добр и справедлив, то это говорит о его убежденности в существовании
общей для всех правды и понятий нравственности. Верующий человек живет так, как
он верует. Он не может показать в своей жизни больше веры, чем имеет ее в своем
сердце, но и меньше тоже: «Вы - свет мира. Не может укрыться город, стоящий
на верху горы» (Мф.5:14). Вера, сама по себе, не является силой, творящей
чудеса и совершающая подвиги по желанию человека, но вера черпает свою силу в
уповании на Бога, потому что не сама по себе вера совершает что-либо, но все
совершает Бог в ответ на веру человека, но при этом непозволительно будет
думать о том, что вера человека способна заставить Бога что-либо делать или
побудить Его к действию, потому что вера — это не способ чего-либо добиться от
Бога, но это тот канал, посредством которого мы только и можем получать от Бога
то, что Он желает нам дать.
В этом мире успешным
считается человек, опирающийся на свои силы и знания, и своей
целеустремленностью достигающий успеха для себя (потому что понятие успешности
в мире напрямую связано с человеческим «эго», так как абсолютно все, что делает
человек, он делает только для себя, даже если при этом он и заявляет обратное);
если же кто не может пробиться в жизни к большим высотам, считается
неудачником; упование же человека во всем на Бога считается глупостью и
связывается с его неспособностью достичь чего-либо самостоятельно. В глазах
мира верующий человек — это человек слабый, безвольный и даже — глупый, для
которого Бог — последнее пристанище в его неудачной жизни. В действительности
же все как раз наоборот — вера человека есть то средство, которым мы обретаем
силу у Бога для победы над миром со всеми его ложными принципами и
устремлениями. и над всеми его ухищрениями совратить или унизить верующего
человека: «Ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа,
победившая мир, вера наша. Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус
есть Сын Божий» (1Ин.5:4-5). Именно вера в Бога освобождает человека от
довления над ним всех условностей, духовной слепоты, принципов и ценностей мира
сего. Поэтому верующий человек не должен стыдиться открыто исповедовать то, что
он во всем отдает предпочтение упованию на Бога, а не на себя, хотя в глазах
людей мира именно это и есть безумие, верх глупости, но - «мы безумны Христа ради» (1Кор.4:10), «ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, -
сила Божия… Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?.. Посмотрите,
братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных,
не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и
немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и
уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, - для
того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (1Кор.1:18-29).
Поэтому упование на Бога — это проявление не слабости, но силы и веры — того,
чего люди мира сего не имеют, а потому — и ценить не могут. Вера — это не
унижение, но возвышение; исповедание же своего упования есть радость победы как
над самим собой, так и над всем миром. Исповедовать же свое упование пред
людьми необходимо так же неуклонно, как и Бог остается неуклонно верен Своим
обетованиям в отношении нас. Держаться исповедания неуклонно — значит пребывать
в состоянии победы; отсутствие же исповедания есть ни что иное, как победа
мира, чего тот, кто верует, допускать ни в коем случае не должен.
Сколько бы мы ни
говорили о том, что должен или не должен делать человек верующий и как он
должен жить, делать он будет только то, что может, в зависимости от степени
познания Бога и своего доверия к Нему. Мы — люди, живущие во плоти и пока мы во
плоти, жить совершенной жизнью мы будем не способны. Мы прекрасно это осознаем,
более того — мы понимаем это лучше многих других, потому что борьба духа и
плоти — это то, чем мы живем и будем жить ежедневно. Это трудный путь, но
отказаться от этого пути ради временного облегчения никто из детей Божиих не
захочет, потому что им известна конечная цель этого пути и ради достижения этой
цели они готовы пройти свой путь, несмотря на все трудности. Но еще более
тяжелым этот путь становится тогда, когда его, по каким-либо причинам,
приходится преодолевать в одиночку, когда или не на кого опереться, или же
когда кто-либо просто не желает оказать помощь или не знает, как это делать.
Именно поэтому вопрос взаимоотношений верующих друг с другом так жизненно
важен: «Железо железо острит, и человек изощряет взгляд друга своего»
(Прит.27:17); «Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе
вознаграждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища
своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его.
Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться? И если станет
преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него: и нитка, втрое
скрученная, нескоро порвется» (Еккл.4:9-12).
Можно ли назвать
что-либо более пагубное для внутренней жизни Церкви, чем равнодушное отношение
верующих друг к другу? Ведь безразличие есть ни что иное, как внешнее
проявление себялюбия с одной стороны и, с другой стороны — бессердечия по
отношению к другим, а эти качества ни в коей мере не должны быть присущи детям
Божиим: «Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин.13:34) —
это основа любых взаимоотношений. И не из чувства долга должен один челвек
любить другого, потому что заповедь эта — не норма Закона, но она имеет
отношение к тому новому завету, который Бог заключает с человеком: «Заповедь
новую даю вам...». не стоит пытаться в самом себе найти способность любить,
поскольку любовь эта неотделима от Духа Божьего, пребывающего в человеке и если
угашается Дух, то угашается и любовь, следовательно, отсутствие любви к другим
верующим свидетельствует и об отсутствии единения человека с Богом: «Любовь
Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим.5:5); «Духа не
угашайте» (1Фес.5:19).
Необходимо, пребывая в
одной Церкви, быть внимательными друг к другу, помня, что внимательность — не
слежка, не стремление вскрыть недостатки другого и обличить их, потому что в
желании следить нет любви; внимательность должна диктоваться любовью и заботой,
желанием быть рядом в трудную минуту. Внимательность необходима, чтобы быть
способными вовремя заметить в другом человеке печаль или растерянность,
стеснение или угрызения совести. При этом нет никакой необходимости ставить
перед собой конкретную задачу — быть предельно внимательным и следить за
выражением лица человека — нужно иметь в себе любовь, которая сама сделает свое
дело, причем сделает именно так, как это необходимо в конкретном случае.
Поощрять к любви и
добрым делам других людей вовсе не означает умение видеть в ком-либо недостаток
любви или желания делать добро и стремление научить его жить правильно — в
таком случае вы опуститесь до морализма и всего лишь будете стараться сделать
другого человека похожим на вас и не более того. Поощрять к любви не может тот,
кто сам любви не имеет, так же как и поощрять к добрым делам не сможет тот, кто
сам не совершает этих добрых дел — только собственным примером можно побудить
кого-либо совершать то же и быть подобными вам — любые советы и наставления в
этом отношении будут бессильны, если вы будете сами бессильны следовать им. Для
детей Божиих было бы вообще великим благом, если бы они были навсегда лишены
способности видеть недостатки друг друга, а могли бы видеть одни лишь
достоинства, но, к сожалению, это не так и мы не только способны видеть
недостатки других, но и способны даже радоваться им, вместо того, чтобы
печалиться, потому что так и наши собственные недостатки выглядят не такими уж
и большими и серьезными и нам гораздо больше нравится выступать в роли
наставников и обличителей, чем в роли сочувствующих и помогающих братьев и
сестер. Способность видеть недостатки других есть ни что иное, как наш
собственный недостаток, в то время как способность разделить тяжесть бремени,
оказывать своевременную поддержку есть истинное достоинство: «Носите бремена
друг друга, и таким образом исполните закон Христов. Ибо кто почитает себя
чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя» (Гал.6:2-3). Именно тот
обольщает себя, кто думает, что способен исправить человека, помочь ему
посредством нравоучений, высказываемых с умным видом, в то время, когда и у
самого в глазу застряло бревно. «Имейте одни мысли, имейте ту же любовь,
будьте единодушны и единомысленны;
ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию
почитайте один другого высшим себя. Не о себе только каждый заботься, но каждый
и о других. Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе»
(Фил.2:2-5). Таким образом, поощрять
— не значит указывать, но — понимать и поддерживать друг друга так, чтобы
человек обрел больше уверенности и силы; уметь видеть в человеке помимо
