консервы, такой же хлеб в разном виде. Лучше всего ценились сухари. Они хорошо хранились и не плесневели и их держали в самом доме и почти всегда на столе. И вот картошка. Своя, уже у всех давным-давно закончилась. А вот, привезенная, словно чувствуя весну и наступившее лето, и время посадки, в сыром и промерзшем погребе смогла сама себя согреть и оттаять, дав первые ростки. И Егоров Дмитрий, спустившись с горящей свечкой, увидел это чудо новой жизни.
- Вера! – он произнес оттуда громко, из погреба своей молодой теперь уже сожительнице – Смотри Вера, она дала ростки! Картошка проросла!
Вера, отойдя от печи, где готовилась из пшена и лесных растений похлебка, заглянула стоя в тот погреб.
Дмитрий готовил еду и поставил учиться и присматривать за чугунком с варевом Веру. Вера с невероятной охотой взялась за работу. Ей все было интересно. Как и готовить. Все было ново и интересно для робота ТОК715. Он вливался в сельскую жизнь. И уже освоился в доме Егорова Дмитрия. Он познакомился с боровом Борькой в покосившейся сараюшке рядом с домом. И стал даже уже без досмотра Дмитрия, ухаживать за хряком и кормить его.
Боров Борька сначала шарахнулся от пришедшей первый раз посмотреть на него незнакомой гостьи. Он почувствовал, что та не человек. А вот Дмитрий этого даже не понял. Но потом привык к человекоподобной удивительно подвижной и живой машине по-имени Вера. И с охотой с ней общался, весело похрюкивая, когда Вера приносила ему в ведре еду.
А Вера, уже обжившись в доме Егорова Дмитрия, сама и без его присмотра, ходила в сам лес и собирала съедобные коренья, растения и траву. Вера топила за Дмитрия во дворе баню. Дмитрий показал, как это делать и она быстро всему научилась. И Дмитрий был доволен своей сожительницей, плюя уже на косые взгляды односельчан, многие из которых невзлюбили Веру. Просто она была здесь у них в деревне лишней и попрежнему чужой.
- Дядя Дима – она позвала его, не понимая про что он, подойдя к краю открытого в полу дома погреба – Что там проросло?
- Картошка проросла, Вера! - он снова произнес, громко из глубины сырого холодного погреба – Картошку можно садить, Вера! Сейчас будем ее набирать и вытаскивать наверх! Посмотри в сенцах ведра!
Робот гибрид ТОК715 уже знал, что такое ведра. Он знал уже, что такое тарелки и ложки. Он уже все познал, что надо было ему знать, чтобы приспособиться для деревенской жизни. Машина чувствовала себя в доме Егорова Дмитрия как дома. Она убиралась по дому как настоящая живая женщина. Без предупреждения делая все, лишь прислушиваясь к советам Дмитрия. И тот не мог просто нарадоваться своей молодой совсем еще юной лет семнадцати красивой сожительнице. Он уже стал забывать прошлую свою трагичную жизнь. И начал сам вливаться в новую, невзирая на соседей и их недружелюбные в его сторону взгляды.
Чувствуя себя совсем уже иначе. Гораздо живее и моложе. И все благодаря ей. Благодаря Вере, роботу Скайнет. Модели S12 ED. Роботу гибриду. Не подозревая даже, кто это перед ним. И кто поселился в его доме.
- Ну и пусть косятся – он произнес Вере за столом, обедая с машиной Скайнет – Путь говорят, что вздумается. Мой дом и так был с края села у леса. И мне непривыкать быть крайним.
Начавшаяся снова разобщенная ядерной зимой дружба односельчан, снова разошлась как плохо скроенный шов по сторонам. И Дмитрий был один против всех. Он отгородился из-за Веры от всех соседей. И ему было наплевать, ведь у него была такая юная в доме теперь красавица и молодая работящая хозяйка.
Для Егорова Дмитрия Вера была теперь не просто прижитой с улицы и леса девчонкой. Она была теперь, словно ему дочерью. С леса пришедшей к нему в его стареющего одинокого и убитого горем и потерей детей и жены Антонины вдовца дом. Это был словно подарок небес. И он молил Святого Николая Отвратного за этот чудодейственный ему наполненный живой молодой и искрящийся жизнью подарок.
- Я за ведрами, дядя Дима - произнесла Вера. И, оставив, варится в печке пшенную с растительной приправой похлебку, быстро сбегала в сени и принесла два ведра и подала их Дмитрию, стоящему на лестнице из открытого в полу люка погреба и смотрящему на нее.
- Умничка моя - произнес Дмитрий довольный такой работящей своей молодой сожительницей.
Он еще ни к кому так не обращался нежно и ласково. Он сам не заметил, как привязался к этой совсем еще соплюхе, молодой семнадцатилетней прижитой в его доме девчонке. Такой, же доброй, как и он сам и несколько наивной. Но это все молодость и не опытность самой пока еще жизни, которую ТОК715 очень быстро осваивал, ловко маскируясь под человека. Составляя характеристики, и психологические портреты всех с кем ему уже удалось за короткое время пообщаться в деревне.
Все это вносилось в его программы и блоки памяти нейронного машины мозга и Главного микропроцессора.
- Дядя Дима, а когда начнем садить эту картошку? - спросила машина ТОК715 у Дмитрия.
- После того как сходим на кладбище к могиле Антонины – он сказал в слух Вере - Надо ее попроведать.
- Попроведать? – удивилась Вера, не поняв, зачем проведать мертвецов.
Машина по-имени Вера понятия об этом не имела, и это было ново даже для Скайнет, который сейчас получал от нее по индивидуальной внутренней отдельной связи всю информацию у себя в глубине своего бункера от машины разведчика. И это было на самом деле новостью для обеих машин.
Скайнет лишь знал, что такое свалка. Свалка отходов и отработавших свой срок машин. Куча металлолома на краю правобережной своей цитадели Б. За зданием ДЕПО. Прямо сплошной мусорный металлический отстойник, если это можно было назвать кладбищем, то это было кладбище.
- Так принято у людей, девочка моя - произнес Дмитрий ей Вере. И смотрел на нее снизу погреба, рассматривая ее Веры красивые девичьи полуооголенные стройные ноги - Ты не занала этого?
- Нет, дядя Дима – ответила Вера - Я не видела кладбищ, а что это, дядя Дима?
Машина не врала, она действительно понятия не имела, что это такое.
- Это, то место, где похоронена моя жена, Антонина – ответил из погреба Дмитрий, продожая разглядывать девичьи молодые из-под широкого деревенского подола его умершей жены платья, виднеющиеся ноги, ноги молодой семнадцатилетней Веры – Вот и надо будет сначала сходить на кладбище, а потом будем сажать картошку. Завтра начнем копать огород – произнес Егоров Дмитрий, выглядывая из погреба и снова, уставившись на красивые девичьи ровные в домашних сереньких тапочках полненькие бедрами и икрами ноги - Прямо с утра. Надо лопаты приготовить, Вера - сказал он и поставил первое полное ведро с изрядно уже проросшей картошкой, прямо, у ее Веры ног на краю открытого домашнего погреба.
В его сердце одинокого вдовца мужчины что-то екнуло, но он постарался это быстро отогнать от себя.
- «Нельзя»- сказал он сам себе – «Она еще совсем ребенок».
Он спустился снова в погреб, а Вера снова подошла к печи и ухватом достала оттуда парящий густым паром вечерний ужин на двоих.
***
- Едем, теперь выше – произнесла ему Верта.
- А куда, едем? – спроcил он ее.
- В этом бункере Скайнет, не более трех этажей - произнесла ему снова робот из полисплава Т-1001 по-имени Верта – Не в пример, бункеру Скайнет в штате Колорадо.
- А там сколько? – полубопытствовал Алексей, не спуская глаз с красивой, рыжеволосой машины по-имени Верта. Потому как на стены железного гудящего, вверх идущего на тросах лифта смотреть было смысла мало, вот он и смотрел на Верту. Разглядывая ее искоса глазами двадцатилетнего взрослеющего и уже познавшего первую любовь мальчишки. Причем недвусмысленно и заинтересованно. И эта машина ему нравилась. Нравилась, как и его знакомая, и тоже машина Юлия.
- «Бред какой-то, что такого в этих машинах?» - сам себе он говорил, а сам глаз не спускал с так похожего на живую молодую тридцатилетнюю женщину робота полиморфа. Ему понравилась и эта рыжеволосая робот Верта и не меньше Юлии, хоть и старше ее. Но мальчишек всегда тянуло к более взрослым женщинам. Как и девчонок к взрослым мужчинам. Алексей это не знал еще, но природа человека делала свое дело. Он уже имел сексуальный первый опыт и почувствовал первый вкус женщины. И его мальчишеские синие глаза, скользили с интересом вверх и вниз по гибкой утонченной сформированной из жидкого полиморфного мимикрирующего пластичного металла фигуре и красивым ногам женщины машины Т-1001 по имени Верта. Он разглядывал, буквально каждую отдельную часть стоящей рядом с ним красивой на вид, похожей на женщину машины. И чем больше смотрел на Верту, тем она ему больше нравилась.
- Там пять - произнесла Верта и видела мальчишеские любопытные заинтересованные украдкой взгляды на себе. Она не смотрела на него, но так только казалось Егорову Алексею. В свою очередь Верта с не меньшим интересом рассматирвала его самого. Стоя к нему боком и всем своим жидкометаллическим телом ощущая его взгляды на себе.
Алексей и знать не мог пока, что робот полиморф мог видеть, как угодно и чем угодно. Таковы были возможности молекулярного состава жидкого и пластичного программируемого способного менять свою структуру и свойства металла. И даже ощущать играющие гормоны живого человека через пол, вот этого металлического гудящего и идущего через толстые железобетонные перекрытия грузового лифта. Машина могла, почти читать, даже мысли. И все ощущать на расстоянии, даже не прикасаясь к самому Алексею. Потому, что это был тысячник. От которого ничего нельзя было скрыть. Но Верта не подавала вида. И ей самой было интересно это ощутить на себе. В ее молекулярном Центральном процессоре все записывалось и анализировалось, вплоть до собственных восприятий и ощущений по отношению к своему приближенному ее хозяином молодому подопечному. К которому у самой Верты был
1) определить жанр как "Фанфик", поскольку и название, и упоминание Скайнет, и предисловие указывают на то, что в основе лежит кинофраншиза "Терминатор". По классификации фанфиков это "АU" - "альтернативная вселенная" - перенос героев и действий в другую страну или время с существенными изменениями сюжета.
2) Главы лучше публиковать по отдельности и нумеровать - читать одним документом 149 страниц никто не отважится и быстро запутается. А по отдельным главам очень даже читают.