Харония Магмы.
Хароний похвастался им о том, что нашел свою интересную находку в рыбацкой деревне. И вот, он вез их как экспертов показать Ганика. Ну и посоветоваться, походу движения с ними, стоит такой товар денег, практически любых или нет. Всадники, одетые в короткие дорожные туники конников в коричневого цвета гладиаторских калигах и плащах пенулах. С кинжалами на широком поясе. На лошадях скакали по Апиевой дороге к дому Ганика его сестер и приемной матери. Они торопились. Ехали быстро. Лишь поглядывая на покосившиеся распятия кресты на серых выжженных солнем холмах у дороги. И ворон, сидящих на них, которые неунимаясь провожали карканьем каждого по этой камененной дороге.
Хароний Магма узнал у Германика, что Тиберий готовит игры в Риме. И будут бои гладиаторов. В том числе и его Олимпии, как обязательной школы Рима. Хароний, хотел успеть подготовить своего нового бойца к этим играм. Он быстро оценил возможности физические наглядно того увиденного на дороге с его матерью здоровенного и мускулистого русоволосого парня. И остался им доволен. Пока, доволен. Внешними данными. Теперь надо было его заполучить. И успеть, хорошо натренировать в Олимпии. Ну, это дело уже его Ардада и Мисмы Магония. Эти умеют из ничего сделать такое! Сами выиграли множество боев на Арене. Причем на смерть. Так, что ланиста Хароний, особо не волновался за будущий свой товар. Ему нужна была только очередная слава на весь Рим, как ланисты и за его пределами по всей Римской империи до самых Помпеев и Альп. Слава лучшей школы гладиаторов. И слава ланисты, ну и конечно деньги. Много денег. Хароний Магма был жаден. Особенно до денег. Но, когда ему, что-то нужно было, он их не жалел и тратил в избытке. Вот и теперь, он вез с собой целый кошель сестерциев за того будущего своего гладиатора Ритария. Он знал, нужда заставит крестьян взять эти деньги. И мать отдаст сына в его школу, чтобы хоть как-то поправить свое нищенское практически состояние и положение как крестьянки. У Харония Магмы было достаточно гладиаторов для арены Рима, Сивилл, Лукреций Цымба, Гаридий. Эти трое из пятнадцати гладиаторов не участвовали в играх. Были еще пятнадцать. Их Хароний Магма, почему-то не выставил, пустил в расход других. Более молодых, и не очень опытных, и они все погибли. Теперь очередь была этих. Еще был один из лучших, которых он постоянно выставлял для боев, был Секутор сириец Ферокл, лет двадцатидевяти. Был, наверное, еще и самым молодым из всех в школе Олимпия при Древнем Риме. Но ему нужен был теперь Ганик. Он хотел его Ганика. И любой ценой. И вот, Хароний Магма и его трое помощников скакали к его дому. Предварительно в Селенфии узнав про место жительство Ганика и его матери Сильвии.
Им не пришлось долго искать и расспаршивать деревенских местных, кто тот здоровенный молодой парень у сороклетней с сединой уже крестьянки. Те быстро за несколько монет выложили все о рыбацкой хижине у самого Тибра и недалеко от самой Апиевой дороге.
- Это по твоей как раз части, Ардад - произнес Хароний Магма - Ты мечтал воспитать своего, точнее моего, Ритария каким был сам.
- Да, сейчас Ритарии в школах редкость - произнес помощник Харония негр эфиоп Ардад. Все предпочитают увидеть на арене все больше меченосцев и владеющих искусно булавой или молотом, как наш Мисма.
Мисма посмотрел искоса на Ардада.
- А что плохого в булаве или молоте?! – спросил громко рядом едущий, на вороном коне Мисма Магоний. Под стать рослому, почти в два метра черноглазому эфиопу Ардаду, возрастом, лет тоже сорокапяти. Только гораздо ниже ростом. Метр семьдесят пять. Но широкий в плечах Мурмелон гладиатор. С синими едкими и злыми всегда хищными глазами. В отличие от Ардада все еще сражающийся на арене, время от времени и любящий это дело. Как и тренировки подопечных. Он отлично владел своими двумя Мурмелона кривыми мечами, равно как и прочим оружием. И мог драться, даже одним только своим квадратным большим заточенным с краев щитом, убивая вокруг себя всех, кто осмелился на него напасть.
Были моменты, когда он вообще повергал всех противников в ужас, и они бегали по всей арене от него, спасая свою жизнь. И прося пощады у римского плебса. Но умирали позорной смертью. Их мясо шло на прокорм зверью, как и мясо преступников казненных на арене. Ардад тот уже давно не выступал в качестве гладиатора. Когда-то, он тоже был грозой арены, но потом понял, что хватит убивать самому и пора этому учить остальных из числа подопечных гладиаторов. А вот Мисма обожал это кровавое дело. Особенно добивать молотом безнадежных, тяжело и смертельно раненых гладиаторов, прямо на арене в качестве Бога смерти.
В блестящей театральной маске и черном балахоне до самой земли и своим большим и тяжелым железным молотом. Раскраивая черепа несчастных. Эта роль была его только ролью по совместительству с гладиаторскими боями. И он никому ее не отдавал. Мисма был просто рожден для арены и не отдавал это первенство никому.
- Ничего Мисма, ничего - вмешался Хароний Магма - Нам просто необходим Ритарий и все.
Он посмотрел на Ардада, словно, заручаясь его поддержкой.
- Поглядим сначала, кто это такой и на него самого - произнес громким сильным грубым голосом негр эфиоп Ардад – Подойдет он для Ритария или нет.
- Вот и тебе как раз судить, Ардад - произнес Хароний - Ты в этом специалист. И если, что-то он весь твой, Ардад. Вложи в него все, что сам умеешь как Ритарий. Но мне нужен, именно Ритарий. Пусть единственный, но непобедимый и знаменитый н а весь Рим.
- Я же говорю – произнес серьезно, не глядя своими черными негра глазами, даже на своего хозяина эфиоп Ардад - Посмотрю, сначала на него. Потом скажу.
Хароний Магма посмотрел на своего раба негра Ардада, не очень довольно, но ничего, ни сказал. И, переглянувшись с Мисмой Магонием, все трое, они поскакали дальше по Апиевой дороге, подымая копытами лошадей с булыжников утреннюю дорожную пыль и уже напрямую из Селенфии к дому самого Ганика.
***
Он незримым призраком скользил по улицам Рима. Он искал его, искал свою цель. Уже прошла ночь. Но он только этим и занимался. Миллемид обшарил уже весь город вдоль и поперек. Каждые закоулки древнего города и переходы.
Он снова, пролетел мимо главного амфитеатра и ораторских площадей и цирков. Мимо пантеонов мифических богов и триумфальных арок. Мимо площадей с народом, идущим туда и обратно. С Востока на Запад. И прошелся по Югу. Оставалась теперь только северная часть города.
Сплошь застроенная низкими жилыми постройками. Разбитыми на кварталы узкие улицы и переходы.
Миллемид искал Зильземира. И не мог найти. Его это бесило. Он чувствовал, что он где-то здесь, но не мог понять где.
Он искал того, кто был его когда-то другом. Когда-то там на Небесах. Еще до войны. Еще когда Зильзерим был в Небесном мире, мире Бога.
Зильземир тоже его почуствовал, ведь он тоже был ангел и, где-нибудь ждал Миллемида. И знал, что тот, все равно, его найдет, где бы он не прятался.
Миллемид облетал все кварталы огромного Вечного города. Он искал. Искал того, за кем прибыл сюда. Он искал ангела Зильземира. И он, вот уже, кажется, напал на его след.
Это как дуновение ветерка. Это запах ангела. Запах ярко выраженный и ощутимый, но только ангелами. Это запах Зильземира. Запах цветов.
Почувствовав его присутствие даже в многолюдной толпе месного римского плебса. Слабый аромат, похожий на запах цветов. Тот запах, которым обладали только ангелы. И его присутствие в самом Риме. Осталось только найти пропавшего, и Миллемид нашел верный маршрут. И даже место, где тот мог в данный момент прятатся от него.
- Где ты, мой друг? - проговорил, вдохнув с наслаждением и жадностью этот знакомый запах Миллемид – Ты нужен мне. Нужен как никогда. И я найду тебя. Все равно найду. И раньше других. Где бы ты, не прятался, и где бы, не был. Я найду тебя, Зильземир, красавец мой любимый. Любимец Бога.
Миллемид пронесся сквозь главный переполненный народом городской рынок. Мимо городских больших общественных терм. И вышел на главную площадь, тоже полную народа. Он прозрачной тенью и призраком, прошмыгнул под солнечными навесами зданий из плотной материи. И углубился в узкий переулок. Один из многих переулков Древнего Рима. Мимо низких двухэтажных домов. Почти, однотипных, из камня и глины. С небольшими окнами и заборами с внутренними дворами.
Миллемид пролетел мимо носильщиков, несущих, какого то, Римского патриция. И вскользь обратил на него внимание. Тот с носилок, вел разговор с каким-то знакомым только ему молодым человеком.
Он вдруг, снова ощутил тот запах цветов и дуновение ветерка. Словно сам Зильземир звал его к себе. Он снова почувствовал Зильземира.
Возможно, и тот снова почувствовал его. И чувствуя опасность, мог спрятаться где угодно. Или напасть, откуда угодно. Он ведь был тоже ангел. И будет драться до конца. До смертного конца. Как только почувствует опасность и его Миллемида.
Зильземир боялся всех. Он беглец. Беглец из Рая. И поэтому нужно было его выследить и раньше других ангелов. И, кажется, Миллемид напал уже точно на его след. И надо опередить двух других. Гавриила и Арихомида. Пока те ищут не там.
- Вот здесь – произнес сам себе Миллемид – Вот, именно здесь.
Он опустился на землю, снова сложив светящиеся огнем и яркими лучами астральные крылья, и принял снова видимый облик молодого красивого черноволосого брюнета мужчины. С черными, как ночь глазами и длинными черными, вьющимися на невидимом ветру волосами. В светящейся Небесным ярким светом ангельской красивой в звездах и галактиках сутане. Живой из лучистого астрального света одежде подпоясанной широким в небесных изумрудах и узорах поясом по узкой талии с красивой золотой пряжкой.
- Я чувствую тебя, а ты меня? – он произнес, громко и его голос раскатился звонким эхом во все стороны длинной уставленной домами улицы. Он стоял
