- Ничего, папа. Лучше спроси об этом своего разлюбезного Сашу, - сказала с негодованием Даша и захлопнула за собой дверь в свою комнату.
- Давно я такой не видел Дашу.
- Петр Андреевич, Даша не может мне простить того, что со мной была любезна Колина Полина.
- Теперь мне все понятно, - узнаю свою жену. Не бери в голову, Саша, женские капризы.
- Папа, как ты можешь! – сказала за дверью Даша.
- Дашенька, а что я сказал такого? Я ничего собственно не сказал, - ответил своей дочери Петр Андреевич, подходя на цыпочках ко мне.
Он взял меня за руку и увлек в свой кабинет.
- Ну, и характер. Но, знаешь, Саша, она преданная девочка.
- Я это знаю.
- Ну, и хорошо. Знаешь, я хотел тебя попросить послушать мою новую статью про логику Спинозы. Ты не отказался бы выслушать меня?
- Конечно, нет. Мне будет интересно узнать, так ли правы его хулители, пеняющие Спинозе его увлеченность математикой в философских делах.
- Вот видишь Саша, я не зря к тебе обратился с просьбой.
И Петр Андреевич прочел мне черновик своей крайне интересной статьи про логику Спинозы. В ней он развел два способа философской работы голландского философа. Говоря вкратце, это были способы философского размышления и математического изложения уже понятного содержания мысли, ее уложения в форму исчисляющего рассуждения, что было тогда в новинку.
Ближе к Рождеству Даша смилостивилась и меня простила, предупредив, что это делает в последний раз. После Христового праздника мы стали готовиться к отъезду. Петр Андреевич категорически отказался с нами ехать, заявив, что мы должны пожениться и поехать в свадебное путешествие. Он благословил нас, и мы повенчались через неделю в храме Николая Чудотворца в Хамовниках. На нашей свадьбе были только близкие подруги Даши и немногочисленные университетские друзья Петра Андреевича. А также его младшая сестра, Елена Андреевна, живущая в своем имении в Подмосковье. Она приехала одна, ибо ее муж был занят поставками в действующую армию. Свадьба удалась на славу. Подруги были рады за Дашу. Особенно была рада Маша, сказавшая честно Даше, что она сделала правильный выбор.
- Дашуля, будь я на твоем месте, я бы не раздумывая выбрала Александра Сергеевича.
- Милая Маша, к моему счастью я сделала это раньше, чем ты.
- Надеюсь, это никак не отразится на том, что мы подруги?
- Маша, как ты можешь такое говорить. Мы всегда с тобой знали, что нас не может поссорить.
- Так девочки, мне становится интересным ваш условный разговор. Значит, не только я был предметом преткновения между вами. И кто этот молодой человек?
- Так мы тебе и сказали.
- Александр Сергеевич, а вы привыкайте к тому, как ведет себя Даша. Учтите, я так не мучила бы вас.
- Знаю я вас.
- Вы мне не верите?
- Верю, верю, Мария Павловна.
Не буду говорить о том, как мы были рады остаться наедине друг с другом после свадебного торжества. Могу лишь сказать, что близость с Дашей превзошла все мои ожидания, и я забыл вообще, что значит быть счастливым с другой женщиной.
СВАДЕБНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ВОКРУГ СВЕТА
В конце января мы отправились в свадебное путешествие с Ярославского вокзала в далекий Владивосток. Большую часть дороги мы ехали по знаменитому Транссибу. Путешествие по железной дороге продолжалось довольно долго: целых шесть дней. И все это время у нас за окном двигалась Россия. Не зря считают путь от Петрограда через Москву до Владивостока самым длинным в мире. Мы ехали в вагоне первого класса со всеми удобствами, поэтому нам никто не мешал быть вместе. Так что Саша и Даша совсем не скучали, узнавая друг друга все ближе и ближе. Мы всю дорогу говорили друг с другом и никак не могли наговориться. Конечно мы не только говорили, но и занимались не менее приятными вещами, чему способствовала интимная обстановка спального салона. Целью нашего путешествия была Америка, в которую мы намеревались попасть на двухвинтовом товарно-пассажирском двухпалубном пароходе «Тамбов», отплывавшем из порта Владивосток через две недели.
Оказавшись во Владивостоке, мы с трудом смогли купить билеты на «Тамбов», потому что он использовался больше как транспортное судно для перевозки военных грузов, чем как пассажирский корабль. И в этом, уже второстепенном качестве «Тамбов» перевозил больше военных, чем гражданских пассажиров. Однако деньги открывают любые служебные двери при условии, что они есть на руках в достаточном количестве. За их наличие я должен был благодарить неизвестного хранителя драгоценностей в архиве финансовых бумаг в конторе на Большой Никитской улице. Еще в Москве я продал самый маленький бриллиант известному ювелиру, отвалившему мне за него большой куш золотыми монетами и крупными российскими и прочими ассигнациями Стран Антанты.
Наше вынужденное пребывание в недавно отстроенном Владивостоке навевало тоскливое настроение на Дашу. Она стала скучать по своему отцу и родному дому. Этому способствовало и плохое содержание той гостиницы, в которой мы остановились. Гостиница носила претенциозное название «Версаль». Конечно, никакого сходства с настоящим Версалем не было и в помине. Как раз с настоящим Версалем мы и намеревались познакомиться после нашей поездки в Америку.
Выйдя из бухты «Золотой Рог», мы отправились на пароходе в «Новый Свет». Наше морское, точнее, океаническое, путешествие прошло без особых приключений. Если не считать приключением приступы морской болезни, которыми страдала Даша. Но и она к ней скоро привыкла и более сдержано относилась к морской качке.
К счастью, на всем пути до Сан-Франциско мы ни разу не попали в шторм. Но первую неделю дул сильный ветер и шла большая волна. Потом погода улучшилась. Изредка светило яркое, но не теплое солнце. Тихий океан зимой, тем более в средних широтах, не ласков. Поэтому мы большую часть нашего времени проводили в нашей каюте или салоне первого класса, где беседовали на бытовые темы с немногочисленными пассажирами или спорили с ними о том, кто возьмет вверх в так называемой второй Отечественной войне. Я с трудом привыкал к такому названию первой мировой войны. У меня естественно в памяти появлялась ассоциация со второй мировой войной.
Однажды океан успокоился, и его воды еле шевелила мертвая зыбь. Тут мы и увидели с Дашей на верхней палубе, как невдалеке от нашего парохода в небо ударил высокий фонтан воды, и из нее показался покатый бок большого синего кита. Ближе к Америки нас стали сопровождать стайки любопытных дельфинов. Больше стало кружить вороватых чаек вокруг парохода.
Как-то раз за несколько дней до прибытия в Сан-Франциско я отважился спросить Дашу о ее маме. Дома у Даши эта тема была под запретом.
- Зачем это тебе, Саша?
- Мы стали как никогда близки друг другу, и я подумал, что в каком-то смысле имею к этому отношение.
- Хорошо. Если ты хочешь знать, то моя мама сбросила меня с братом на папу, когда мне было девять лет. Она поехала в Европу в качестве аккомпаниатора известного оперного певца и осталась с ним в Италии. Тот заключил контракт с миланским театром «Ла Скала». Папа запретил ей общаться с нами. Помню, последний раз я видела ее до войны в 1913 г., когда она приезжала повидать нас с Николаем. Я так и не поняла, почему мама разлюбила папу, ведь он такой хороший. И мама тоже хорошая. Но как плохо, когда хорошие люди поступают плохо. Я думаю, папа еще отказался ехать в Европу, чтобы там не встречаться с мамой.
- Тогда тем более тебе нужно встретиться с ней. Поставь себя на место мамы. Ты дома вместе с папой. И брат временами наезжает. А, твоя мама одна в чужой стране. Может быть, мамин артист уже давно бросил ее. Наверное, Петр Андреевич никак не может простить ее.
- Учти, Саша, я в этом отношении похожа на папу. Так что ты мне, пожалуйста, не изменяй, а не то я обязательно брошу тебя.
- Даша, опять ты за свое. Я тебе сколько раз объяснял…
- Ты сам спросил. Вот так.
Во второй половине февраля мы вошли через Золотые Ворота в залив Сан-Франциско. Туда уже пришла весна. В городе появилась трава на газонах. Кое-где я видел, как зацветали яблони. Только мы спустились с борта и встали на твердую землю под ногами, как почувствовали сразу себя в своей тарелке. Человеку свойственно жить на земле, а не в воде. Нам нужно было сразу подумать не столько о ночлеге, сколько о поездке на восточное побережье Штатов. Приближалось время революции в России. А мы все еще были так далеки от цели нашего путешествия. И все же мы заслужили несколько дней отдыха. Я нашел приличную гостиницу на берегу океана, однако Даша наморщила носик: он ей порядком надоел. Поэтому мы выбрали такую гостиницу, которая смотрела не на океан, а на холмистую калифорнийскую землю. Эта гостиница называлась отелем Клифта с прекрасным обслуживанием. Оставив жену в отеле, я поехал на вокзал, чтобы взять билеты на поезд до Нью-Йорка. Хорошие места были на ближайший поезд, отходивший завтра днем. Я взял на него билеты и поехал назад в гостиницу.
В дороге я услышал, что несколько лет назад в Сан-Франциско было страшное землетрясение и, только присмотревшись внимательно к видам города, заметил, что действительно город заново отстраивается. Причем делает это оперативно, но с размахом. Чувствовалось, что мировая война идет где-то там, за океаном, в другом мире. Здесь же люди, несмотря на стихийное бедствие, настроены на мирный созидательный труд. Было видно, что люди здесь любят и умеют работать. Между тем еще несколько десятилетий назад и здесь на берегу океана, а не только на бескрайних прериях, действовал закон кольта ковбоев, решающих свои дела силой оружия, а не смыслом слова.
Когда я вошел в номер, то застал Дашу в ванной с розовой ароматной водой. Выйдя из нее во всей своей белоснежной красе, она заявила мне, что не готова разделить со мной постель. Ее сейчас занимает проблема загара. Она попросила меня намазать ей спину кремом от загара для того, чтобы принять солнечные ванны на балконе.
- Даша, а ты не боишься элементарно простыть? Я уж не говорю о том, что тебя могут увидеть посторонние.
- Какой ты, Саша, все-таки собственник. Я же для тебя стараюсь. У меня такое чувство, что я единственная из калифорнийских женщин такая бледная. Немножко потерпи. Или ложись рядом.
- Ты предлагаешь мне также раздеться?
- А что тебя смущает? Или я тебя еще не видела голым? Ладно, накрой мне голову шляпкой.
Я оставил Дашу на десять минут загорать на солнце. Через десять минут я зашел на балкон и сказал Даше, что больше не могу на нее смотреть.
- Хорошо, Саша, а ты и не смотри, я скоро к тебе вернусь, только помоги мне до конца намазаться кремом, - попросила меня Даша и стала намазывать себе живот и грудь.
Уличный градусник в тени показывал рекордную для этого времени температуру + 70°F.
- Набери мне ванну горячей воды, - наконец, через несколько минут попросила Даша.
Намаявшись за день, я сам погрузился в теплую воду ванны и блаженно закрыл глаза. Сквозь дрему
