ГВАРДИИ МЛАДШИЙ СЕРЖАНТ

первого взгляда! В зачуханного  солдата! У нее, наверное: и муж, и поклонники, и лю-бовники…. А для чего ей, тогда, этот весь цирк? Не знаю для чего ей этот цирк, но, что мозги она свернула мне напрочь, и набекрень, так это как дважды два! Но для чего ей это надо?! А черт ее знает! Но ты, парень,  хоро-ош! Сразу  брык,  с катушек  и готов! Так она же ведьма! Ты что не видишь?! Самая настоящая ведьма! Беги-ка, дурень, отсюда – пока не поздно! Куда бежать, а анализы…?
    Выйдя из здания поликлиники, Алексей, чертыхаясь и злясь на себя, гулял по городу: «Ну, ты даешь, тебе мало было Ларисы? Опять забыл все и сразу?!  Забыл все свои клятвы самому себе и Галке? Имей в виду - здесь тебе ничего не обломится, как обломилось с Ларисой….  Ну ладно, все,  хватит! Не обломится, так не обломится! И хватит, черт побери, заниматься самобичеванием!  Ничего, страшного ведь не случилось…? Да, не случилось!», - согласился он с собой. Но тут, перед  его глазами,  опять  встало  прекрасное  лицо  женщины, ее  синие, призывно манящие глаза и  он, скептически  проворчав: - Ага, совсем не случилось! - начал нервно курить, что есть силы хулить себя за малодушие и слабость, - Еще как случилось…, - очень уверенно утвердился он в своей мысли.
   Перед входом в лабораторию, он попытался взять себя в руки, «натянул» на лицо холодную маску, постучал в дверь и, услышав: «Войдите», - прошел в кабинет…
    - Можно? – стараясь говорить, как можно более спокойным и холодным тоном,  - «спросил фельдшер из воинской части»,  - не преминул он иронически усмехнуться над собой и про себя.
    - Войдите, - ответил, опять чей-то женский, но не знакомый голос.
    Алексей вошел и увидел за столом, на месте прекрасной Валентины Алексеевны, молоденькую и прехорошенькую девушку его лет.
    - Здравствуйте, - сказал  Алексей,  старательно пряча  удивление: «Наверное, вышла  на  минуточку», - мелькнуло  у  него в  голове, а  вслух бодрым  голосом представился: - Фельдшер воинской части, гвардии младший сержант Черкасов; я тут оставлял мочу для проведения  анализа….
     - Да, да, Валентина Алексеевна говорила мне об этом, и велела, чтобы я
отдала результаты анализа вам. Должна сказать, что у этого больного, - помахала она бумажкой с результатами анализа перед собой,  - не все в порядке с почками – ему обязательно надо показаться врачу, - сказала лаборант и протянула ее Черкасову.
    - Благодарю вас, разрешите идти? – по-военному спросил Алексей.
    - Да, конечно, идите, - смутилась девушка от такого, непривычного, к ней
обращения.
    - Скажите, а мне еще можно будет привозить к вам материал для анализов по мере надобности, конечно…, - начал он, злясь на себя, тянуть время, надеясь увидеть Валентину Алексеевну.
    - Конечно, можно, - лично я, - не вижу для этого никаких препятствий.
    - А ваш начальник, не будет против? Я так нахально ворвался сегодня к вам, без предварительного согласования…
    - Так у нас, в смысле у нашей администрации, есть договоренность с вашей воинской частью,  принимать больных и их анализы, так что, милости просим, - улыбнулась девушка.
   - Да?! – наивно удивился «фельдшер воинской части» - А меня, как-то, не поставили в известность….
    - Да, так и есть, и нас, медработников, предупредили об этом, так что все в порядке.
    - А-а, вон, в чем дело…, - промычал Алексей, - не находя причины, за которую ему можно было бы зацепиться, - а-а…,
    - Вы, что, кого-то здесь ждете? – вдруг  резко спросила девушка, заметив
его повороты головы в сторону двери, на каждый звук шагов, доносившийся из коридора.  -  Если  Валентину Алексеевну,  - голос ее стал раздраженным, - то это напрасный  труд – она  сегодня  отработала  последний  день.  И  вообще, она  наднях,  слава Богу,  уезжает  отсюда!  -  почти  выкрикнула она. - А  вас, молодой  человек, я больше не  держу, до  свидания, -  почти грубо,  закончила  она, склоняясь над микроскопом.
     - До свидания, - промямлил Алексей  и  вышел,  весь  пунцовый  от стыда, из кабинета.
    «И что теперь? Как  что? Теперь ты – полный идиот!  Слушай, ты, что это о себе возомнил?!  И зачем тебе это все было надо?! Совершенно - не надо, но как черт попутал…! Вот, как попутал, так пусть и распутывает…! Пусть распутывает, - согласился Алексей с собой, - и, слава Богу, что она уволилась, а то неизвестно чем бы все это так закончилось…»!  
     Но еще долго, нет, нет, да и всплывало перед ним лицо врача-лаборанта с призывно-манящим взглядом: «Какого дьявола ей от меня надо»?! – рычал Алексей и не находил ответа.
    На следующий день командир уехал в госпиталь. Служба пошла легче –
никто не орал, не матерился на разводе, дела, тем не менее, шли, как и подобает им идти в армии, четко и размеренно….
     Всему приходит конец.  Пришел конец и готовности  “один”. Она  изряд-
но надоела всем своим воем сирены и галопирующей беготней к местам расположения боевых постов по тревоге, которая  могла случиться и случалась в  любое время суток.  В общем, длинный месяц безвыездных дней закончился.  Дивизион перевели на готовность “три”,  что означало начало  массовых  вывозов  личного состава в увольнение,  в ближайшую субботу и воскресенье.  И первый день выезда, то есть,  первая  суббота, как раз, приходилась на завтра.
    Вечером  парни,  потянулись  в  каптерку за мундирами.  В  бытовой  комнате они старательно принялись их наглаживать, обновлять и пришивать, кому повысили звание,  лычки, подворотнички, надраивать бляхи, значки….
     - Доктор…, - услышал Алексей, голос Фимы из открывшейся двери  кабинета.
     - Фима,  - стал валять дурака под симита Алексей, - вам опять пойдет в увольнение ловить «канарейку-вавочку»?
      - Доктор, ви все шутите, а мине грустно. Мине болит то место, которое вы старательно изрешетили  шприцем, как какую-нибудь мишень на полигоне из карабина. Мине уже трудно сидеть,  а я все  еще не уверен, что у нас все в порядке, мне кажется, что «птичка» все еще со мной и покидать меня не собирается.
   - Фима, ничего не случится, если я с вами немного не соглашусь? Не у «нас», а у вас - это раз, – пошутил Алексей, – говорите - птичка с вами? Так это едва,  и это, парнишка, по-моему - два…
   - Все это, конечно, радует, и ласкает мой слух,  но мине доводилось слышать, что после курса боевой стрельбы из шприцев по ягодицам, надо сделать,  как  говорят  в  ваших доблестных медицинских кругах,  провокацию…?
    - Да, Фима, алкогольную провокацию, в таких случаях, действительно, проводят.  И ви знаете, я…, как раз сегодня,  хотел дать вам пятьдесят граммов  спирта, чтобы увидеть, что из этого получится…
    - Нет, доктор! - взвился Фима, - Позвольте вам возразить в этом фундаментально и категорически!  Ми проведем эту провокацию завтра, в увольнении и вместе з вами!
    - Фима, ви уже распоряжаетесь моим временем, как своим собственным?! Этим поступком ви визвали в моей душе целую бурю негодования! Я никогда не думал,  что ви сможете так обидеть, ни в чем неповинного перед вами человека, в моем лице!
    - Доктор, я знаю, что ви шутите, и мине нравится, что ви так хорошо пародируете нас маланцев, но шутки кончились,  и, я вас очень прошу  составить
мине  компанию в завтрашнем увольнении.
    «А, черт с ним, смотаюсь, - решил Алексей, -  посмотрю, хоть, что  это та-
кое эти увольнения и с чем их едят».  
    - Фима, - сказал он вслух, - ви сумеете уговорить даже самый бездушный камень, каковым я, конечно же, не являюсь! Скажите, я, что, могу пойти записаться в число тех, которые едут, чтобы поискать и найти в Голой Пристани  немного счастья?
     - А ви что, еще не пошли, почему так медленно?! – засмеявшись, ответил  Фима, его Лехиной, поговоркой….
    В город приехали около пяти часов вечера. Некоторых воинов уже поджидали их девушки.  При виде подъехавшей машины  они радостно замахали руками,  весело и лукаво захихикали  и, нетерпеливо подпрыгивая,  выкрикивали имена своих возлюбленных.  
     Алексей, посмотрев на встречающих, понял, что это девушки, занятые работой в столовых, на предприятиях в составе рабочих и обслуживающего персонала,  а модных девчонок, студенток и служащих, девушек  из числа медиков и педагогов, к обществу которых он привык на гражданке, почти не было.
     Спрыгнув с машины, солдатики, те, кого встречали, подошли к своим девушкам, остальные по двое, по трое  разбрелись кто куда и во все стороны.
     - Доктор, - сказал Фима, покинув  кузов  автомобиля, -  ми  имеем целью –
нанести, если ви не возражаете, визит вежливости  одной даме. Там ми станем участниками медицинской провокации двадцатого века! Стоп! – сделал он упреждающий жест самому себе, - Очень я интересуюсь, а что эти проклятые империалисты…?! Они  правильно отреагируют на эту провокацию?! В смысле того, а не откроют ли  они  огонь по нам со всех своих пушек и рогаток? Ну, если вы гарантируете…, - увидел он отрицательно мотавшего головой и, задыхающегося от смеха Алексея, - то другое дело.  Но! – поднял вверх он указательный палец, - Сначала мы навестим магазин – «Он так давно мине не видел»! – вдохновенно пропел последнюю фразу сержант.
    В магазине Фима купил бутылку пятизвездочного коньяку, сухого, мароч-
ного вина, чем очень удивил Алексея, хорошей колбасы, сыру, коробку шо-
коладных конфет, и что-то еще, по мелочи.
    «Ничего себе, - удивился Алексей, - откуда “дровишки” на все это богатство»?
    - Мама прислала пару копеек, - будто прочитав его мысли, ответил Фима, - она хорошая массажистка и без ума от своего сына-шалопая», - ткнул он себя пальцем в грудь.
     Хозяйка, открывшая им дверь, хорошенькая и стройная, для своих тридцати с небольшим лет, евреечка, встретила их радостным смехом: - Фима, -
сказала она, обняв его за шею, - ви еще ничего не сказали, а я уже смеюсь вам! Смеюсь радостно, задорно и счастливо, как будто уже пришел Новый
Год и новое счастье! Почему ви так долго пропадали,  и где вас так долго не было…?!
    - Роза, - обнял в ответ сержант молодую женщину, - там, где я так долго не был – мине уже совсем нету с целый месяц! И потом, ви даже  представить  себе не можете какая это, до ужаса, страшно-военная и страшно-государст-венная тайна! Могу сказать одно, и только под очень большим, секретом, что там…! - показал он  пальцем  куда-то в  сторону, и загорщицки подмигнул Алексею, - Очень  много  всяких  и  вредных  для  здоровья  военнослужащих солдат, «птичек-вавочек».
     - Фима, я вас умоляю!  Ви не открываете мине ничего нового!  Под «птичками» ви, конечно, имеете в виду эти ваши ракеты? Так весь город давно знает, за них и ничего особенного и странного, как и я, в этом не видит…
    - Роза, я всегда говорил, что ви очень умная женщина, и когда за вас узнает моя мама – она сразу полюбит вам. Полюбит горячо и даже безвозмездно, хотя она очень не любит это слово. Роза, скажите, а ви можете представить себе кто этот молодой и крайне симпатичный человек в военной форме?
    - Он тоже военнослужащий солдат, – не задумываясь, уверенно ответила женщина,  мельком взглянув на Алексея.
    - При  всем  своем  богатом  воображении и фундаментальных познаниях во всех областях жизни,  ви, Роза, на этот раз  сильно ошиблись! Это, категорически и беззаговорочно заявляю  вам  я – ваш  нежный  друг  Фима!  Потому  что  этот  человек,  в  военно-артиллерийской  форме  - будущее  светило  всей  нашей  советской медицины! Не исключено, многозначительно