ГВАРДИИ МЛАДШИЙ СЕРЖАНТ

телефону, -  протянул он трубку Алексею.
    - Слушаю вас, товарищ гвардии подполковник…
    -… Так точно, сделал все по инструкции, нейтрализовал вначале  жидкостью под номером «один», затем жидкостью под номером «два»; затем отвез
в больницу, где ему продолжили оказание помощи согласно предоставленной им памятки по оказанию помощи при попадании горючего на кожные покровы…
    -… Есть, товарищ гвардии подполковник, привезу. Заодно захвачу и солдатика обварившего руки…  
    -… товарищ, гвардии подполковник, а я-то  причем…?!  
    - …Да не придуривается он! Я пробовал воду в ванне, в которой он  мыл посуду – голимый кипяток!  Только сунул палец, и сразу же выдернул!  Палец до сих пор красный и болит…!
    - …Есть написать рапорт, по поводу всего случившегося, товарищ гвардии подполковник! -  закончил  разговор  с  начмедом  полка  Черкасов  и,  опустив  трубку на аппарат, повернулся к замполиту.  -  Я вас слушаю, товарищ гвардии майор! – вытянулся Алексей.
   - Насчет чего? – рассеянно спросил офицер.
   - Насчет гауптвахты, объявленной мне старшим лейтенантом Адаменко, товарищ  гвардии майор.
   - Какая   там гауптвахта! Слушай, это, что,  действительно так серьезно, как обрисовал твой начальник?
    - Так точно, товарищ гвардии майор, очень серьезно.
    - И как же, черт его побери,  вырвало этот патрубок?
    - Что вырвало? – не понял Алексей.
    - Ну, вы же были на заправке, видели…
    - Ничего у них не вырвало. Там не срабатывал клапан на переходнике. Надо было не спеша отрегулировать, а старший лейтенант Адаменко грубо нарушив инструкцию по заправке изделия, приказал личному составу заправлять его ведрами, да еще и без спецкостюмов…
    - Что-о?! – чуть не подпрыгнул майор. – Я не ослышался?! А где, в таком случае,  были вы?! Почему не запретили заправку?!
    - Я, выполнял приказание  старшего лейтенанта: «Немедленно  покинуть  место заправки». Поэтому вынужден был уйти с места работ,  и находился метрах в шести – семи от нее….
    - Та-ак,  - протянул майор, - с каждой минутой становится  все интереснее
и интереснее.  Давайте-ка,  Черкасов, доложите мне подробнее,  как и что там приключилось…
    На следующее  утро  Алексей  проснулся  весь  больной  и  с температурой. Болело горло, болела  голова: «Обострение  хронического  тонзиллита», - с трудом проглотив слюну, решил он. Пальпация горла, оказавшаяся болезненной, подтвердила его опасение: «Ну да,  промок под дождем во время заправки, и вот результат, вот она, вавка!  Да что же это ты за здыхля такая?! – ругался он на себя. – Чуть что не так и все - готовый»!
     Сделал компресс на горло, выпил жаропонижающее и поехал со школьной машиной в Голую Пристань.
    В больнице, попросив дежурного врача отпустить с ним Темирбаева и Бор-зенкявичуса, прошел с солдатами на пристань, где  погрузился с ними на катер, идущий в Херсон.
    - Как дела? – спросил фельдшер Темирбаева, усаживаясь с солдатами на скамью верхней палубы.
     - Да так, нишево, немного поташнивал, а так – как будто бы и нишево. А что, с этой заправкой был, что-то не совсем так?
    - А вас, что, не инструктировали?
    - Да, как вам сказать, товарищ гвардии младший сершант…,  сказали, как бы,  вскользь, штобы был  осторошнее с шидкостями, а пошему… - не понятно.
    - Вернешься из госпиталя – обязательно все тебе объясню, хорошо? Ну, а
ты, что скажешь? – обратился Черкасов к Борзенкявичусу.
   - Плохо апстоит наши тела, тофарищч квартии млатший сершант…
   - Что, сильно  болит? – сочувственно спросил Алексей.
   - Нет, сапсем не палит…, - грустно сообщил Йонас, - мясо от кости отхотит, зажифать никак не хочет, на пол патает…
       «Ни хрена себе»! – изумился про себя Алексей, а вслух, как можно спокойнее и уверенней произнес: - Ладно, парень, держись. Сейчас привезу вас в госпиталь - там, знаешь, какие хорошие и сильные врачи! Ого-го! Медицинскую академию заканчивали!  Я сам собираюсь на втором году службы поступать в медицинскую академию. Так, что держитесь, парни, все равно - прорвемся,  все  будет  «хоккей»!
     В Херсоне на пристани их уже ожидала скорая помощь, которая и отвезла военнослужащих в госпиталь.
     В приемном покое, его долго и подробно опрашивали по обоим случаям,
попросили написать рапорт и когда он, выполнив все требования, засобирался идти в часть, его остановил дежурный врач: - Парень, - сказал он, - расскажи-ка мне теперь…
     - Товарищ подполковник, - назвал на всякий случай Алексей звание повыше - на халат погоны не вешают, - я же рассказал вам все, что знаю.
    - Я не об этом, скажи-ка мне, дружок, как ты сам  себя чувствуешь, в смыс-ле здоровья? Только, чур – честно.
    - Ну, если честно, товарищ… - замялся он…
    - Капитан, - подсказал ему врач.
    - Если честно, товарищ капитан, то мне  тоже, как-то,  нездоровится. Болит горло, температура  под 38, ломота…
    - Давай-ка я тебя осмотрю, младший сержант,  что-то мне твой вид  совершенно не нравится…
   - …Так, Черкасов, придется тебя госпитализировать – фолликулярная ангина с обширными гнойными пробками, на ее базе формируется недостаточность митрального клапана, то есть, как тебе должно быть известно, - порок сердца.  Так что, дорогой,  надо оперироваться, не то загнешься во цвете лет.
   - Товарищ капитан, но я должен явиться в часть, чтобы доложить о госпитализации…
   - Да,  знаю я об этом. Но поверь, младший сержант, если - явишься в часть, то потом тебя оттуда тягачом не выдернешь. Черкасов, не будь дурачком  – подлечись, я все улажу.  Кстати, ваш капитан медицинской службы,  сегодня, как раз - заступает дежурным  хирургом  по госпиталю,  так что, я поставлю его в известность, и все будет, как надо.
   Расчувствовавшийся  участием врача в своей судьбе, Алексей вздохнул:  - Большое спасибо, товарищ капитан, - сказал он растроганным голосом, - если  считаете нужным, - то госпитализируйте.
   - Ну, вот и ладненько, давай будем оформляться…
   На следующий день Алексей сдал все полагающиеся в таких случаях  ана-лизы, а еще через день ему удалили миндалины…
   - Черкасов, есть? – прокричал заглянувший после обеда в палату солдатик в больничной пижаме. Увидев поднявшегося с постели Алексея, он подождал его у двери: - Там, внизу тебя какая-то финтикультяпистая, - помахал он рукой  в воздухе, -  чувиха спрашивает, такая классная дама! – сказал он с завистью. – Туши свет и лезь в розетку!
   Алексей пожал плечами:  «Мол, - плохих, чувак,  не держим», – сказал: - Спасибо, друг, -  и пошел к лестнице, гадая,  кто бы это мог быть. Спустившись вниз, он увидел стоящую к нему спиной девушку, а может быть и женщину,  в шикарном импортном плащике, туфельках на высоком каблуке. Головку ее обрамляла аккуратная модная стрижка…
  «Ни фига себе! И кто же это может быть»? - рассматривать дальше не получилось – дама повернулась к нему лицом, и…  Черкасов чуть не потерял дар речи - перед ним стояла Галина Валерьевна. И сейчас она не уступала ни в чем, ни Розе, ни Двойре, в ней тоже появилось, что-то такое… «финтикультяпистое» - вспомнил он солдатика позвавшего его.
   - Здравствуйте, Галина Валерьевна, - растерянно промямлил он.
   - Здравствуйте,  Леш`а. – чуть небрежно, на французский манер поздоровалась она с солдатом…
   - А как вы узнали, что я здесь?
   - Так приезжал за мной, ваш коллега. Такой  щупленький, маленький….
   - Коляня, что ли?!
   - Вот, вот – Коляня. Он и сообщил, что вы в госпитале. И что же это у  нас такого срочного приключилось, что Вас, так  вот сразу, и  в стационар уложили? – спросила детский врач.
   - Да промок под дождем, ну и как результат – обострение хронического тонзиллита. Дежурный врач госпиталя, который принимал и оформлял моих
солдатиков, ухитрился заметить мое «веселое» состояние и настоял на госпитализации. Я даже удивился такому вниманию с его стороны к моей персоне…
   - А чего удивляться? - пожала плечами Галина Валерьевна. – Нормальная
реакция врача на болезненное состояние человека.  
   - Э-э нет, не говорите, - возразил Алексей, вспомнив, как его самого отправили, свои же врачи,  с разбитой ногой в дивизион, - я начинаю думать, что….
    - Эй, вэй! Если интересуетесь узнать, место, куда имеет пропасть наш доктор…, - услышал он  знакомый голос, с характерным акцентом, - посмотри внимательно вокруг, найди самую красивую даму, а рядом с ней обязательно будет наш доктор, чтоб я так жил!
    - Фима?! – обрадовался Алексей. – Он знал, что сержант  должен вот, вот демобилизоваться  и его огорчало, что он не сможет попрощаться с ним.
    - Конечно – Фима, - сказал он, обнимая Алексея, - и  еще два «военнослужащих солдата», как говорит небезызвестная нам Роза Саламоновна, - рас-
смеялся  сержант.  Этого  «деда»  ты  знаешь, - кивнул он  в сторону знакомого  солдата  стартовой  команды, который делал попытку заступиться за него при неудачной заправке изделия, - а  этот  парень  с  первого  дивизиона. – Алексей перевел  глаза и  увидел за  его спиной Барсукова. – Он  сказал, что ему очень сильно и срочно надо видеть тибе, и сказать, опять же, и снова тибе - два, или три слова…
    - Вот, Леха, все – отслужил,  – сказал Барсуков,  выступая вперед и крепко пожимая  Алексею руку, – наконец-то - долгожданный дембель….  А земляк твой, так и не захотел попрощаться с тобой. Хотя и признал свою неправоту. Ну да ладно, Бог с ним…!
    - Парни,  извините… – перебив его, сказал Черкасов, вспомнив о Галине Валерьевне. Она, оказавшаяся, из-за внезапно случившегося солдатского нашествия, как-то чуть в стороне, без внимания и выглядевшая  поэтому, несколько  потерянной, молча, разглядывала подошедших воинов.
    - Разрешите  представить  вам, - расшаркался Алексей перед дамой, -  самого красивого и самого замечательного врача-педиатра  Херсона  и  его окрестностей - Галину  Валерьевну.
   - Очень приятно, - хором сказали «военнослужащие солдаты».
   - Мне тоже, – просто ответила девушка, – я, пожалуй, пойду. Не буду от-нимать у вас время.  Вам, наверное, есть, что сказать на прощанье друг другу, так что, всем до свидания и счастливой жизни на гражданке, - сказала она, - а к вам, Леш`а, я еще зайду через пару дней.  
   - Меня завтра выписывают.
   - Ну что ж, тогда «встретимся в имении старой графини», в смысле, в селе   Чернянка, - пошутила Галина Валерьевна, и, прощаясь с ребятами, покачала из стороны в сторону  кистью правой руки. – Чао, мальчики!
    - До свидания, - дружно ответили молодые мужчины…
    - Доктор, ну ви даете! Я от души поздравляю вам с приобретением такого
великолепного брульянта! Почему я до сих пор за него ничего не знаю?!
   - Ага, - подтвердили солдаты, - классная девушка! И такая серьезная!
   - Ладно, снимаем геволт, - поднял руки Фима, - я хотел сказать шум. Так,
парни, мне надо срочно переговорить с доктором  «тет а тет»*, поэтому – прошу ваши приветственные, прощальные – сделал он приглашающий жест  рукой в сторону Алексея, - и восхваляющие речи висказывать срочно и бэз промедления…
   
    - Давай, Леха, - сказал Барсуков, - не поминай лихом, хорошей службы.
   Крепко пожав  друг другу руки, ребята расстались. Обоим было ясно, что –навсегда, но расстались добрыми, пусть не друзьями, но приятелями, во всякос случае, не врагами. Барсуков развернулся и пошел по коридору, в конце его, оглянувшись, еще раз махнул рукой  и скрылся за поворотом.
   - Доктор, скажи-ка мне, как