ГВАРДИИ МЛАДШИЙ СЕРЖАНТ

свиней, благополучно соседствующих до сей поры рядом с ними.  Последние, со свойственным им свинством,  могут легко  слопать выползшую из  дыры  отравленную  крысу и сами, не дожидаясь очереди, отправиться в свой благословенный, свинячий рай.
     - И что, Ванюша, будем делать с этим крысиным воинством? – спросил он у свинаря, присев рядом с привольно развалившейся хрюшей, и почесывая ее за ухом. Хрюша, закатив глаза,  довольно и блаженно похрюкивала.
     - Мэй, Леша, я давно сказать с командира, что с етаму крыса надо что-то быстренько  делать. Он меня не слушать, а сейчас, когда они стали кушать кабель, а скоро возьмется кушать и ракету с установкой, они срочно зашевелился...
     - Ты понимаешь, – сетовал Алексей, - отраву я привезу, вопрос в том, что делать дальше. Это же самые хитрые твари  на свете! Некоторые ученые  называет их даже непобежденным врагом человечества. Так вот, если заложить отраву в такие дырявые, как дуршлаг, стены, то отравятся две, от силы,  три крысы, а вот от них начнут дохнуть свиньи….  
   Ближе к обеду, когда командирский газик, поехал в город за детьми забирать их со школы, с ним отправился и Алексей.
    - Ну шо, с крещением тебя, земеля, - ехидно улыбнулся Алдоненко,  водитель газика, Черкасову.
    - С каким еще крещением? – удивился Алексей.
    - Как, с каким? А трое суток губы, которые тебе объявил сам, это что не крещение?
    - Ах, вон ты о чем. Я слышал, что плох тот солдат, который  не выкурил,  хотя бы одной пачки сигарет в помещении гауптвахты, - довольно бодро ответил ему Алексей.
    Водитель удивленно посмотрел на фельдшера и довольно кисло произнес:
- Это точно - мне самому как-то раз  довелось побывать там. Однако, ни за что, ни про что посадил.
   - Меня за дело. Молодец командир! – «радостно»  воскликнул Алексей, памятуя о том, что кличка его собеседника: «Радист-Морзе». (присвоили ее водителю за то, что тот стучит потихоньку командиру).  - Суровый, но справедливый!  – чуть ли не восторженно продолжал Черкасов. - Уважаю.  Другой, на его месте, закатал бы меня суток на десять, а этот, вишь ты, только на трое…
   Водитель  недоверчиво  посмотрел  на  него, но  увидев  вдохновенное, почти счастливое  лицо фельдшера, пожал плечами и подумал: «Вальтанутый он какой-то, этот наш доктор».
   - Тебя ждать? – спросил младший сержант Алексея, по прибытии в город.
    - Не надо - это все будет очень долго: надо будет искать главврача, заведующего санэпидстанцией, заведующего складом санэпидстанции, рабочего склада санэпидстанции – это такая канитель, что ни приведи господи! – объяснял он Алдоненко,  втайне надеясь, разыскать  по телефону Розу. -  Отраву, просто так, брат, никто тебе не выпишет и не даст, это, как-никак – яд!  
     - Это точно, - посочувствовал водила…
     В санэпидстанции разрешилось все очень быстро. Стоило ему  объяснить, что дело касается боеготовности части, как ему тут же нашли посуду, в которую сложили  кульки  с  насыпанными  в  них отравленными  семечками,   что-то еще и, тщательно проинструктировав и объяснив  его действия, в борьбы с крысами, пожелали успехов.
   «Ну, вот и все, - подумал Алексей, - у меня куча времени, а где-то здесь, в Голой Пристани, есть два замечательных “пожарных кулинара”  Роза и Двойра! Они умеют тушить пожар между пальцами и сооружать замечательные бутерброды, и черт меня побери, если я не стану сегодня одной из составляющих его. Теперь никто, в том числе и его собственная совесть, не призывала его к воздержанию, никто не имел права укорить его в измене близкому

человеку!  Теперь он был свободен, как «вольный ветер», а любимые  занятия
этих двух элегантных дам, о которых  ему рассказывал Фима, так манили своей новизной и неизведанностью!
   «Нет, - подумал он, - определенно, надо как-то запастись впечатлениями,
на трое суток гауптвахты, чтобы,  как-то скрасить там свое солдатское существование приятными воспоминаниями.  
    Полез в карман, достал записную книжку с телефонами «пожарного кулинара»  Розы.
    - …Алло, Роза Саламоновна…? – как можно радостней произнес он в трубку. -  Вам приветствует, - начал он валять дурака  с еврейским акцентом, -  военнослужащий солдат и будущее медицинское светило нашей Родины - Леша…  - …Где  я…?  -…Я совсем почти рядом з вами…  -…Одно ваше слово и я сейчас же буду у ваших прелестных ног…  -…Буду, уже  прямо сейчас,  потому что уже бегу…
  - Леша, как я вам рада. Где вас так долго не было? Ах, о чем я говорю – ви так сладко целуетесь! Фи, какая у вас противная и военнообразная форма – никак не научусь расстегивать эти ваши бруки…  
  - Леша, мине так хорошо! Я как будто выпила кружку…. Нет - две кружки птичьего молока! А моя подруга Двойра? Мине ее так жалко!  Ви не очень торопитесь, чтобы я позвонила ей? Я вижу, что – нет, и это хорошо.  И я уже звоню ей. Леша, откройте холодильник, а потом бутылочку сухого вина, и достаньте что-нибудь из оттуда, чтобы военнослужащий солдат должен быть сытым…  
    А потом пришла Двойра….  И все было очень необычно, непривычно, но, как ни странно, красиво и симпатично. Он не почувствовал никакого отторжения или неприятия всего происходящего между ними, не почувствовал какой-то грязи или разврата – с ним были две несчастные женщины очень истосковавшиеся по любви. Может быть немного с перебором…? Может быть, но с их стороны все было честно и они  никого не предавали. А то, необычное, что они  проделывали с ним - он отнес на их национальные особенности в любви.  
    «Как похожа их любовь на  французскую!», - подумал он, вспомнив красочные снимки из порно журналов  подаренных ему знакомыми  моряками…
   Вышел Алексей из квартиры Розы в восемнадцать часов и отправился на автовокзал, где сел в автобус,  идущий до села Чернянки, от центра которой до дивизиона ему пришлось идти еще около сорока  минут  пешком.
   На следующее утро после развода, он прошел в кабинет к командиру и доложил, что отраву для крыс он  привез, но прежде чем закладывать ее, он хочет предупредить об опасности ее для свиней.
   - …такое количество дыр в стенах не может гарантировать безопасность, проживающих  рядом с крысами, свиней, – твердо отрапортовал Черкасов.  
 
   - Что предлагаешь…, - замялся командир и добавил, - те?
   - Идеально было бы оштукатурить…
   - Отпадает, - не дал договорить офицер фельдшеру, - нас скоро ставят на готовность один…
    «А куда же вы смотрели раньше, черт вас побери?! – хотелось, повысив голос, спросить Алексею. - До меня, что фельдшеров в дивизионе  не было?!  И почему, меня никто не предупредил, что в дивизионе воспитываются «свиньи» полка…!
    - Ну, а закладывать отраву,  так без оштукатуривания, - продолжил рассуждать Алексей, -  рискованно – дыр очень много. Выползет из какого-нибудь хода умирающая крыса  - свинья съест ее и сама отравится!
    - После закладки отравы, тщательно забейте все дыры! Если все сделаете как надо и аккуратно, - сделал командир ударение в этом месте, - то  все свиньи, будут целы и невредимы.  Я дам вам трех солдат, плюс свинарь и вы….  Все, выполняйте, - резко бросил он Алексею, попытавшемуся, что-то сказать.
    - Есть выполнять, - откозырял фельдшер и вышел из кабинета…
    - …Ну вот, как будто все, - вытирая пот со лба, произнес Алексей. – А теперь, парни, хорошенько, с мылом  вымойте руки, чтобы не отравиться! Ясно?! Все, свободны.
    Оглядев еще раз, забитые отравой, а потом сверху цементом, дыры - пожал плечами: «Черт знает, как идут ходы внутри стены, может они где-то соединяются и наши маленькие  пушистые «друзья», выползут совсем в другой стороне»…?  Все может быть…
    Перед отбоем, Алексей подошел к своему земляку Лунгу: - Ну что, Ванюша, нового на нашем свинячьем фронте?
   - Да пока, все нормалный, - улыбнулся солдат, - их, как будто бы, стало даже немного болше…
   Алексей невесело хихикнул и отправился к своей койке. Проснулся он от жуткого кошмара, бесцеремонно влезшего, во время сна, в его душу и тело.
   Он на площадке едва освещенной желтым светом тусклой лампочки.  Вокруг полчища крыс и все в подполковничьих погонах. Они лезут к нему со всех сторон, а морды у них не крысиные, а напоминают…, кого же они напоминают…?
    Вдруг в этот круг «смерти» впрыгивает его родной,  домашний  кот Тошка. – «Ну что, - язвительно шепчет он, - довыпендривался? Говорил я тебе, чтобы взял меня с собой в армию? – Так нет, не поло-ожено, не поло-ожено! - Пошла вон»! – мощным  ударом  лапы  отшвырнул  кот  обнаглевшую  крысу,  подобравшуюся слишком близко к хозяину,  и тут же вскарабкался Алексею на плечо: «Слышишь, их слишком много!  Их так много, как  волн в океане! Я  один  не  справлюсь с ними!  - бил он лапой  по плечу Алексея, - А тут еще трое суток ареста, да еще и скалы!  Слышишь?  Скалы! А на скалах свиньи!».
 
 «О, Господи, еще и скалы! И свиньи на скалах! Какие, черт побери, скалы в Херсонских степях»?! – заорал он во сне и открыл глаза.  Перед ним на корточках сидел Ионел и, тряся его за плечо, громко шептал на молдавском языке: - Леха, скоалэ!  Дескать - вставай, Леха.
   - Что, Ионел, ты немножко заболел? – спросил он свинаря.
   - Какой там заболел?! Мэй, Леха, сдохнился самый балшой сфиня! - жалобно глядя на Алексея, сказал Ионел. - Командир нас будет скушать без солю и без маслу!
    - Чего-о…? – протянул тот спросонья, не поняв в чем дело, - Кого кушать без солю… Что?! – резко сел он в кровати, уловив, наконец, смысл сказанного солдатом.
     - Самый балшой сфиня сдохнился, - угрюмо повторил  свинарь.
     - Ё-ёперный театр! – схватился за голову Алексей. – Теперь точно и  обязательно  сожрет! Без масла, как ты говоришь  и без соли…!
   - …Как сдохла свинья?! – кричал, брызгая слюной, подполковник.
   - Я предупреждал вас, товарищ гвардии подполковник, что такое может случиться, – сдержанно отвечал Алексей.
   - Да плевать я хотел на твои предупреждения…! Нет, ты представляешь, - обратился он к замполиту, сдохла свинья?! Кормили ее, поили, холили, а  приехал какой-то мудак…
   - Товарищ гвардии подполковник, я прошу вас разговаривать в тоне определенном уставом Советской Армии, – настойчиво требовал Черкасов.
   - Да я тебя..,  я вам…! – поправился он. - Еще трое суток гауптвахты! – чуть не топал от бешенства подполковник.
     - Есть еще трое суток гауптвахты. Разрешите идти?
     - В десять ноль, ноль, - кусая губы от ярости, выговаривал командир, -  в Голую Пристань  выезжает моя машина с офицерами, следующими  в Херсон, они вас и доставят на гауптвахту. Идите. Но на этом дело не кончится, я добьюсь,  чтобы с вас  высчитали  за свинью из вашей зарплаты….!
   «Да пошел ты, козел вонючий! – выйдя из кабинета, от души послал подполковника Черкасов, - Козел вонючий Колпаков – тупой, как тысяча ослов!» - попытался он посредством телепатии  донести до известного лица,  стихотворную строку, экспромтом возникшую в его голове. Выдал он ее себе на радость и, хоть какое-то утешение. Может написать и на стенку где-то повесить? Нет, нельзя – сразу вычислят! А было бы неплохо!».
   …Вечером на херсонсокой пристани, в ожидании катера на Голую Пристань офицеры решили зайти в ресторан:  - Алексей, пойдемте, с нами –перекусим чего нибудь, – позвали они фельдшера с собой.
   - Спасибо, я перекусил в полку.
   - Да ладно, пойдемте, чего уж там, - настаивал капитан, жене которого он делал уколы.
   Чтобы не