Подо льдом / Часть 3-4

визитки и сравнивая их. – Их делал один и тот же человек.
– Я об этом не думала. Я больше не могу думать. Мы не знаем, что нам делать, мы должны уезжать послезавтра, надо девочек к школе готовить. Но теперь не надо, а нам надо на работу. Что нам делать? – Лариса с мольбой посмотрела на Андре.
– Я не могу вам советовать, но я бы уехал домой. Следствие будет долгим, как мы что-нибудь узнаем, то сообщим вам или сотрудникам посольства. Пока мы не можем отдать вам ваших дочерей для захоронении в России. Простите, но мы должны провести еще множество экспертиз, – ответил Андре.
– Да, мы понимаем, – закивала Лариса, она перевела слова Андре, Оксана и ее муж закивали в ответ. Роман что-то добавил, говоря скороговоркой. – Рома сказал, что он и Оксана не знают, откуда Маша взяла этот яд. У них никогда ничего подобного не было. Они надеются, что вы найдете того, кто передал их дочери эту отраву.
– А почему вы решили, что это яд? – спросил Тоби. – Кто вам сказал, что это яд?
Лариса перевела вопрос, Оксана и Роман начали бурно говорить, дополняя слова жестами рук.
– Они не знают, что это. Они предполагают, что это был яд, –¬ ответила Лариса. – У вас есть еще вопросы? Мне трудно, я уже теряю нить беседы, я приняла слишком много таблеток.
Она действительно клевала носом, с силой уперевшись ладонями в стол.
– Нет, но они могут появиться. Я попрошу вас оставить нам ваши контакты в России, чтобы мы могли с вами связаться, –¬ сказал Андре. – Мы постараемся не донимать вас, но…
– Спрашивайте все, что вам потребуется, – оборвала его Лариса. – Если вы сможете найти тех, кто заставил наших девочек! – она шумно задышала. –¬ Найдите этих уродов, они убили наших девочек!
Последние слова она сказала по-русски, выплеснув наружу накопившуюся в ней ярость и отчаянье. Ее затрясло, Роман обнял ее и помог подняться Ларису била истерика, она что-то еще кричала, не обращаясь ни к кому, а Оксана просто плакала, не в силах встать с места.
Андре с Тоби переглянулись. Тоби прятал свои глаза, не желая показывать свою ярость, Андре встал и помог Оксане встать, она доверчиво прижалась к нему, тихо воя.

– Мы освободились гораздо раньше, чем я думал, – сказал Андре, когда они с Тоби вышли из апарт-отеля.
– Да, – сказал Тоби и с пошел в сторону железнодорожной станции. Андре пошел следом.
Станция была недалеко, в десяти минутах ходьбы. На платформе было многолюдно, все ожидали электрички в Мюнхен. Пришел поезд и втянул в себя всю платформу.
Когда поезд уехал, Тоби подошел к краю платформы сделал три шага назад. Он сделал рывок вперед, но перед самым краем встал, как вкопанный, и отскочил назад. К нему подошел Андре и кивнул, чтобы тот объяснил свое поведение.
– Я хотел попробовать, – задыхаясь от нервного возбуждения, – сказал Тоби. – Мне ничего не грозит, могу ноги ударить, но ничего не будет. А не могу прыгнуть, не могу! Что-то внутри меня останавливает, а эта девочка прыгнула, я смотрел записи камер,¬ она не раздумывала ни секунды, понимаешь?
– Понимаю, – Андре подошел к краю платформы и машинально отошел на два шага назад. – Она не боялась.
¬– Нет, не думаю, что здесь дело в страхе. Я тоже не боюсь, – Тоби подошел к краю и спрыгнул на рельсы. – Вот видишь, это несложно. Тут дело в другом, я не знаю, как это назвать.
Тоби запрыгнул на платформу, к ним уже шел взволнованный смотритель, но, узнав Тоби, махнул им рукой и ушел.
– Я всю ночь читал об этом. Кто-то называет это игрой, а это последний уровень, но ведь это не игра, – Тоби задумался и добавил. – Нет, это точно не игра. Это побег, да, именно побег из нашего мира. Я наткнулся на одну статью психиатора, он был, по-моему из России, да точно, из Москвы. Может я неверно понял, но вроде google нормально перевел. Так вот он называл это побегом или восхождением, возвышением, я точно не помню. Я подумал, что в этом есть своя правда, я не верю, что дурацкая игра в тайну и мистику может побудить ребенка сделать с собой такое.
– Я тоже так думаю. Определенно, мы можем точно утверждать, что девочек готовили к этому, – сказал Андре. – А вот кто и зачем, вот это-то нам и предстоит выяснить. У нас еще есть достаточно времени, в театр мы успеем. Может съездим к этому психотерапевту?
¬– Отличная идея! – обрадовался Тоби. – Ты все же не зря комиссар, у меня голова не работает.
– Это потому, что тебя подавляют эмоции. Это правильно, но работе не поможет.
– А как ты можешь так? ¬ Удивился Тоби.
– Не знаю, в один момент во мне что-то сгорело, может умерло. Потом все придет, со временем. Я же попал в больницу, не выдержал, но теперь за меня взялась наша медицина, она частично убивает во мне человека.
¬– Но зато ты будешь жить, – возразил Тоби.
– Да, буду жить. По-крайней мере, я знаю ради, кого я должен жить. Идем, я думаю, что этот мозгоправ должен сегодня работать.
Кабинет психотерапевта находился на другом конце города. Это было неплохо, Андре и Тоби смогли обдумать и обсудить план действий, заехали к туркам и плотно пообедали, с утра никто из них не смог ничего съесть.
Психотерапевт был на месте, им пришлось ждать, пока он закончит с посетителем. К ним вышел высокий мужчина около сорока лет, у него были короткие черные волосы, длинные руки с тонкими пальцами, как у пианиста, да и сам он был худ и не производил впечатление человека, увлекающегося спортом или фитнесом. Вытянутое бледное лицо, с темно-карими глазами, тонкий короткий нос и губы, стянутые с явным усилием.
¬– Вы ко мне на прием? – улыбнулся психотерапевт, смотря на Андре и Тоби. ¬У вас семейный кризис? Тогда я могу вам помочь.
Андре уловил в его глазах открытую насмешку, и как такой человек мог кому-либо помочь?
– Меня зовут комиссар Андре Шонер, а это мой коллега, – Андре показал ему свое удостоверение. Тоби достал свое, раскрыв его перед лицом психотерапевта.
– Прекрасно, чем я могу вам служить? У меня скоро прием,  надеюсь, что наш разговор не будет слишком долгим? Пройдемте в мой кабинет. Сегодня моей помощницы нет, поэтому кофе вам не смогу предложить.
– Спасибо, не надо кофе, – сказал Тоби, следя за глазами психотерапевта.
Они вошли в кабинет, психотерапевт показал на два кресла у стола и плотно закрыл тяжелую дверь с громоздкими бронзовыми ручками, позеленевшими от старости или искусственно состаренными. Он сел на свое кресло и, не снимая вежливой улыбки, спросил:
– Итак, чем я могу помочь уважаемым полицейским?
– Максим Крамер, вы приехали из Москвы? Верно? – спросил Андре.
– Верно, это было больше десяти лет назад. Я сдал все экзамены, прошел обучение и открыл свою практику. У меня есть рекомендации от моих клиентов, если хотите, я могу вам их показать, – ответил психотерапевт, но не сдвинулся с места, словно не ожидая, что это их заинтересует.
– Будьте любезны, – сказал Тоби, он встал и прошелся по комнате, рассматривая кушетку и книжные шкафы, на полках которых красовались огромные толмуты.
– Если хотите, можете прилечь, – сказал психотерапевт, он встал и подошел к одному из шкафов. С третьей полки он вытащил толстую папку и вручил ее Тоби. – Пожалуйста, это лишь небольшая часть.
Тоби сел на кушетку и стал листать папку. Психотерапевт сел на свое кресло, обратив лицо на Андре. Его руки лежали на столе, ладонями вниз, пальцы были неподвижны, он сам напоминал статую, только по вздрагиванию век и кончиков ноздрей можно было понять, что он живой. Андре поразила его сходство с восковой фигурой, но он не выдал это лицом.
– Мы знаем, что вы проводили сеансы для Приваловой Ксении и Рогачевой Марии, –¬ сказал Андре. – Что вы можете сказать об этих девушках?
– Привалова и Рогачева, хм, дайте мне одну минутку, – психотерапевт забегал пальцами по клавиатуре ноутбука. – Да, точно, это было две недели назад, почти две недели назад, если быть точным – тринадцать дней назад. А что вы хотели узнать?
– Как вы можете описать Ксению и Марию? Почему они были вынуждены обратиться к вам? – спросил Андре.
– Вы спрашиваете слишком много,  не имею права разглашать врачебную тайну и, все, что они мне сказали на приеме, это все относится к их личной жизни. Я не вправе это вам рассказывать. Но, я могу вкратце сказать, если по-простому, что у этих девочек похожая проблема, и они обе в довольно запущенном состоянии. По информации от их родителей я знаю, что они уже проходят курс лечения в России, а я лишь провел коррекционную терапию, чтобы стабилизировать их состояние.
– Вы назначили им препараты. Это сильное средство, почему вы выбрали именно его? – спросил Андре.
– Я не могу вам этого сказать, тогда придется открывать вам доступ к делу, а это недопустимо. У вас нет основания запрашивать у меня подобную информацию.
– Девочки были подавлены? Они были неустойчивы психически? – спросил Тоби.
– Я не могу вам ответить на этот вопрос. Повторю, девочкам нужна была помощь, я провел коррекцию лечения, – психотерапевт улыбнулся, показывая всем видом, что больше ему нечего сказать.
– Еще один вопрос, – Тоби положил папку с рекомендациями на его стол. ¬ Вы принимаете в основном выходцев из бывшего СССР, я правильно думаю?
– Да, в основном мои клиенты мигранты из бывших союзных республик. Им проще работать со мной, знаете, когда у вас проблемы, то проще говорить с врачом на родном языке, это помогает открыться пациенту, успокаивает его, а значит, и лечение будет успешным.
– Почему вас посоветовали родителям девочек? Вы знакомы с их лечащим врачом? – спросил Андре, положив на стол его визитку и визитку Швецовой Антонины.
– Что ж, здесь вы меня поймали! – психотерапевт засмеялся, смех звучал фальшиво, но он продолжал смеяться. – Браво, господа сыщики! Мы с Антониной вместе учились, она моя старинная подруга.
– Почему вы смеетесь? Разве мы сказали что-то смешное? – Тоби навис над ним, пристально глядя в глаза.
Психотерапевт отъехал на кресле назад, продолжая улыбаться. Тоби с силой хлопнул папкой по столу.
– Вы не знаете, что произошло? –¬ спросил Андре.
– Нет, а что-то произошло? –¬ удивился психотерапевт, легко отыгрывая лицом напряженное внимание. ¬ Я могу вам помочь?
– Обе девочки вчера покончили с собой, – беспристрастным тоном сказал Андре, ему показалось, что у психотерапевта вспыхнули глаза, но это было не удивление, что-то совсем другое, Андре уже видел подобный взгляд.
– Я вас понял, уважаемые полицейские. Если вы хотите получить истории болезней, то вам придется связаться с моим адвокатом. Не подумайте, что я не хочу помочь следствию, но вы должны понять, что ваши действия могут нанести урон моей репутации. Будем вести дела цивилизованно. Мой адвокат свяжется с вами после вашего официального запроса, -психотерапевт встал и подошел к двери. – Прошу прощения, ко мне пришел пациент. Мы можем продолжить наш разговор в другое время.
– В ближайшее время, – сказал Тоби и вышел первый.
За дверью и правда сидел толстый мужчина, испуганно глядевший на разъяренную фигуру Тобиаса. Андре попрощался, сказав, что запрос он получит в понедельник, и вышел следом.
¬– Он врет, я же вижу, он врет! –¬ воскликнул Тоби на улице. Редкие прохожие с удивлением посмотрели на него и прибавили шагу, желая быстрее уйти от странных мужчин, стоявших посреди тротуара.
¬ Да, я тоже это заметил. А еще, я уверен, что правильно увидел – он знал об их