Подо льдом / Часть 3-4

Он поколебался, но, увидев более-менее ровную дорожку вниз, спрыгнул, побежав к реке.
Остальные прыгнули за ним, а Петр Ильич, уже раздевшись, забежал в воду и нырнул.

8

Московская область,  Симферопольское шоссе

Первый «Дастер» ушел вправо с шоссе и углубился по второстепенной дороге вглубь лесной полосы. Мимо пролетали указатели к малым городам, а впереди открывалось небольшое поле, за  которыми виднелась стена из садовых домиков. Навстречу из главных ворот СНТ «Солнышко» выехала черная Corolla и, дав по газам, запылила по неровной дороге к шоссе.
– Странная машина, – заметил Вова провожая взглядом автомобиль в боковом зеркале.
– Проверим, я номер заснял, – сказал Петр Ильич, показав ему фотографию на телефоне. – Сейчас ребятам отправлю, пусть пробьют.
– Правильно ты видел рожу этого водилы?
– Рожа как рожа, ты бы на свою утром в понедельник лучше бы посмотрел, – ответил ему Петр Ильич. Они въехали в СНТ, домики были старые, многие давно брошенные участки поросли борщевиком, величественно возвышающимся над кучами мусора, брошенного хозяевами.
– Хорошее место, тут надо быть внимательнее.
– Угу, вот тебе и солнышко, – кивнул Вова и медленно поехал вдоль садовых участков. – Другие были более обжитыми, помнишь, там даже типа замков стояло?
– Да, забор выше, чем соседние дома. По-хорошему, надо бы туда с кинологами еще раз съездить, что-нибудь да найдем, – сказал Петр Ильич, внимательно вглядываясь в заколоченные окна садовых домиков. – Давай здесь пока затормозим.
Вова остановился у невысокого забор из металлической сетки, сетка была разная по размеру и цвету, видимо, хозяин дачи тащил откуда мог. В доме были открыты окна, слышался звук телевизора. Участок был небольшой, но чистый, были видны неровные островки небольших грядок и самодельная теплица. А по периметру росли яблони с маленькими зелеными яблочками.
– Дичают, – сказал Петр Ильич, показывая на яблони. – Видимо, хозяина нет или уже слишком стар, а больше следить некому.
– Скорее всего, вот все вымрут динозавры, тогда дети или внуки продадут землю, – согласился Вова. – А ведь они строили все это, сами строили, как кум Тыква, по кирпичику, откладывая.
– Воруя, – добавил Петр Ильич. – Ты на заводе не гость, а хозяин.
¬ – Ага, тащи с завода каждый гвоздь, – ухмыльнулся Вова. – Но это же все было от убогости быта.
– А сейчас думаешь иначе? – удивился Петр Ильич. – Как и было, у кого были деньги, тот и дачу получал нормальную, а у кого нет, так и тащат сетку для забора, кирпичи со стройки, копят на песок для фундамента. А землю никто не продаст – на фиг никому не нужна. Лучше в Турцию съездить, а уж если хочется на даче побыть месяц, то дешевле снять, чем горбатиться, что-то строить, выращивать. Мне Ксюша все популярно объяснила, и она права.
– Наверное, но мне иногда хочется построить свой дом, – сказал Вова.
– Ну-ну, с Олей об этом поговори.
¬ – А чего говорить нам бы на квартиру накопить, какой там дом, ¬ печально ответил Вова. – Она вот еще выдумала, детей хочет.
¬– И как, работаете?
– Работаем, – вздохнул Вова. – И так устаю на работе, прихожу, а там опять впахивать надо.
– Дурень, – сказал Петр Ильич. – Пойдем, поговорим с хозяйкой.
Петр Ильич открыл калитку и подошел к окну дома. Он постучал в окно, телевизор притих. Вова решил пройтись по участку, рассмотреть посадки, ничего особенного, зелень, чеснок, в теплице были огурцы, но сейчас она была пуста, кое-где небольшими клумбами росли цветы, а под  яблонями валились зеленые яблочки. Вова поднял одно и, потерев о футболку, откусил большой кусок, яблоко было очень кислое, но вполне ничего, хорошо освежало. Петр Ильич постучал еще раз, телевизор выключили, а из основной комнаты раздался глухой голос, старавшийся говорить как можно строже:
– Уходите, а то я полицию вызову!
– Мы бы хотели с вами поговорить, – сказал Петр Ильич.
– Уходите! Я уже вызываю! –¬ закричала старушка.
– Мы из полиции, можете не звонить, – сказал Петр Ильич и развернул свое удостоверение.
Из комнаты показалось бледное испуганное лицо пожилой женщины. Она с недоверием смотрела на него и развернутое удостоверение, потом ушла в комнату и вернулась уже в очках.
¬– Положите его на подоконник и отойдите, – скомандовала она.
Петр Ильич положил удостоверение и отошел. Вова встал рядом с ним, с интересом наблюдая за действием.
Старушка долго читала удостоверение и покачала головой.
– Вы не из полиции, а из прокуратуры. Зачем вы меня обманываете? Я же не в маразме еще, ¬ с обидой сказала Старушка, возвращая удостоверение Петру Ильичу. ¬ Ну, а вы, молодой человек откуда?
– Оттуда же, – Вова дал ей свое удостоверение.
– Хорошо, проходите в дом, а то некультурно получается, – старушка пошла открывать дверь, лязгнули засовы, защелкал старый замок.
– Серьезные дела, – присвистнул Вова. – Чего-то она боится.
– Определенно, – согласился Петр Ильич.
Петр Ильич и Вова вошли в дом. Хозяйка провела их на крохотную кухню, в которой умещался один стол, половинный холодильник и шкаф с посудой, всю стену занимало окно, в которое и стучал Петр Ильич.
– Раз уж пришли, молодые люди, – начала старушка. – То попейте со мной чаю, гости у меня редкие, а одной скучно.
– С удовольствием, – улыбнулся Вова. – А как вас зовут?
– Меня зовут Александра Евгеньевна Кулешова, – четко, без раздумья ответила старушка. На вид ей было лет за семьдесят, может больше. Седые волосы убраны в хвост, аккуратное платье старомодного покроя, да и сама она была вся аккуратная, небольшого роста, не растолстевшая, с умными живыми карими глазами.
– Очень приятно, а меня зовут Вова, – еще шире улыбнулся Вова. – А это старший следователь Петр Ильич.
– Владимир, я уже запомнила, как вас зовут, когда читала ваше удостоверение, – усмехнулась старушка. – А вы думаете, что я память потеряла? Не дождетесь!
Последнюю фразу она сказала так бодро и по театральному весело, что все невольно рассмеялись.
– Александра Евгеньевна, а вы все лето на даче? – спросил ее Петр Ильич. Вова встал и помог ей налить воды из тридцатилитрового бидона, стоявшего в углу.
– Да, все время, еще с весны и до поздней осени, когда уже дом не прогревается от печки. Потом меня забирает сын. А так, что им мешать, у них уже своя жизнь, хорошо, что хоть на пол-лета внуков привозят, но им здесь скучно, я их отлично понимаю. Места хорошие, и речка недалеко, лес замечательный, но сверстников нет, не с кем банду собрать, а со мной, что за игра, полчаса поиграла и устала, старая уже стала.
– Вы очень даже ничего, – сказал Вова. – Бодры.
¬ – И на том спасибо, Владимир, но, я вижу, что вы не сильно большой мастер делать женщинам комплименты.
– Что правда, то правда, – ответил Вова, рядом с этой пожилой женщиной его речь странным образом менялась, хотелось говорить так, как писали раньше в книгах, говорили в старых фильмах. – Мне моя благоверная говорила то же самое. Но я солдат, а солдаты не знают нежности.
– Но нельзя же всю жизнь быть солдатом, – Александра Евгеньевна погладила его по руке. – Вот мой муж, покойный муж, он умер пятнадцать лет назад. Так вот он всю жизнь промаршировал по плацу, но никогда он не был солдатом рядом со мной, женщине этого не надо, ей нужен защитник, это да, но ей и нужен романтик, который бы ее любил.
– Я стараюсь, – рассмеялся Вова.
Пока вскипал электрочайник, хозяйка выставила на стол дары дачного хозяйства. В трех вазочках было новое варенье из малины, яблок и крыжовника, на столе появилась вазочка с печеньем, а по чашкам гостеприимная хозяйка разлила душистый настой, главную скрипку в котором играла мята. Чайник вскипел, Вова разлил кипяток по чашкам, и они сели пить чай.
– Вы не стесняйтесь, у меня этого варенья целый шкаф, а я его почти не ем. Вот сын приедет, заберет для внуков, они любят, им надо, скоро в школу, а в этом году у них экзамены.
¬– Да, дети быстро растут. Не успеешь оглянуться, а они уже выросли, – сказал Петр Ильич, пробуя каждое варенье. – Очень вкусно.
– Яблочное немного кисловатое, раньше муж следил за яблонями, а вот теперь некому. Сын пару раз за лето что-то сделает, но они все равно дичают. Впрочем, весь наш дачный поселок дичает.
– А мне понравились ваши яблочки, я люблю такие, – сказал Вова, не стесняясь, ложками поедая варенье. За окном проехала машина, он рефлекторно схватился за кобуру и переглянулся с Петром Ильичом. – А почему вы сказали, что дачный поселок вымирает?
– Да так и есть. Настоящие хозяева умерли, а их дети и внуки, что сказать, я понимаю, жизнь она меняется, появились другие интересы. А яблочки соберите, я вам пакеты дам, возьмете с собой. В этом году их много, жалко будет, если пропадут.
– Спасибо, соберу, – кивнул Вова.
– Так, но вы же не о яблоках приехали поговорить? Вы, наверное, приехали насчет тех гадов, что скупили участки ближе к лесу? Это на краю поселка.
– Возможно, а что это за гады? – спросил Петр Ильич.
– Бандиты! Я уверена, что бандиты. Они мне несколько раз угрожали, но чего мне бояться? Они там что-то делают, так потом дышать невозможно, ацетоном несет, я задыхаюсь. У меня даже огурцы все повяли, только яблони целы, им все нипочем.
– Так, значит пахнет сильно растворителем. Вы уверены, что это ацетон? – спросил Петр Ильич.
– Уверена, не зря я сорок лет в НИИ проработала, уж запахи растворителей могу разобрать, – ответила Александра Евгеньевна. – Они там что-то производят, я пару раз видела, как они мешки с реагентами разгружали, бочки с кислотой. Я несколько раз ходила в полицию, но меня никто слушать не хотел. Я писала заявления, но никто так и не приехал.
– Проверим, – сказал Петр Ильич и допил чай. – Нам, наверное, уже пора. Хочется поговорить с вашими дальними соседями. Только вы, если можно, не выходите из дома.
¬ – Я все поняла, – хозяйка засуетилась и, сбегав в другую комнату, вернулась с двумя  банками варенья. – Вот, возьмите с собой. Владимир, вы обещали собрать яблоки.
– Все сделаю! – Вова взял пакеты и выбежал за дверь.
Петр Ильич взял банки и поблагодарил хозяйку. Она проводила его до порога. Вова уже набрал два полных пакета, один он хотел отдать ей, но Александра Евгеньевна отказалась.
– Надарили гостинцев, – радостно воскликнул Вова, укладывая пакеты с яблоками в багажник.
– Да, в прошлых местах нас никто даже на порог не пустил, – заметил Петр Ильич и положил банки между сиденьями. На часах была уже половина одиннадцатого.
Они сели в машину, Вова медленно тронулся вдоль заборов. Поселок уходил влево, стремясь к лесу. Послышался стойкий запах химии. Впереди был двухэтажный дом, окруженный высоким сплошным забором, ворота были открыты, а во дворе стояла знакомая черная Corolla.
– Приехали, – сказал Вова и поставил «Дастер» поперек выезда. Вова вытащил пистолет и дослал патрон, сняв предохранитель.
Из дома вышел мужчина с коробкой. Он недолго смотрел на них, а потом, выхватив из кармана пистолет, выстрелил. Вова успел пригнуться до того, как мужчина достал пистолет, уловив его движение. Пока Петр Ильич стремительно, что было неожиданно для его фигуры, выскочил из машины, занимая оборонительную позицию, Вова успел выстрелить в ответ и выполз из машины к Петру Ильичу.
– Цел? – спросил Петр Ильич, но Вова не успел ответить, по кузову машины забарабанила