Подо льдом / Часть 3-4

неожиданно серьезно ответила Алина, в глазах ее блеснула тень сомнения. – Ты думаешь, мы правильно поступаем?
– Да, правильно. А что случилось? – нахмурился Денис.
– Да так, ничего, – неумело соврала Алина, но Денис схватил ее цепким взглядом, наверное, он таким же взглядом раскалывает подозреваемых, подумала Алина и ошиблась, Денис смотрел на нее тревожным любящим взглядом, внутренне готовый к неприятностям и неготовый.
– К нам присылают разные письма, ну там вопросы, предложения, короче разные. А недавно стали приходить угрозы, что они на нас в суд подадут и всякое разное.
– Так, почему ты молчала? – Денис приподнялся вместе с ней, Алина, как ребенок, обхватила его шею руками, уткнувшись лицом в него. – Алин, покажи-ка мне их.
– Покажу, давай после семинара? Не хочу портить утро, – попросила она.
– Хорошо, вечером почитаем, – сказал Денис и сбросил с себя тревогу, незачем было раньше времени нагонять мраку. – Пошли завтракать или ты еще не остыла?
– Остыла, – тихо проговорила она. – И вставать так не хочется, но я уже замерзаю.

В этот день у фонда «Снежинки» оказалась насыщенная программа: Олег и Анна еще в начале года спланировали провести субботник в одном из подмосковных лесов вместе  с детьми, записалось больше ста человек, и неожиданно, в конце недели, пришло согласие одной из школ, куда Алина и Зара рассылали предложения по проведению ознакомительных семинаров для школьников и их родителей. Решили не упускать шанс, заявка на субботник была одобрена, обещали дать машину ДПС для сопровождения автобусов.
Денис и Алина приехали за час до начала семинара, их встретила директор школы, высокая женщина около пятидесяти лет с модной стрижкой и неброским макияжем, подчеркивающим ее типичную внешность русской северной красавицы, так близкой по крови скандинавским блондинкам. Если бы не стрижка и современная одежда, то ей бы пошел сарафан, тугая коса светло-русых волос и кокошник, и можно было бы отправлять в третий состав ансамбля «Березка». Директор школы не старалась молодиться, подстраиваться под детей, ее жесты, речь, взгляды говорили о том, что она честно примеряет на себя этот образ, возможно, что у нее были и татуировки, но об этом вряд ли кто-то узнал бы, все страницы в социальных сетях педагогов находились под неусыпным контролем озабоченных родителей, ничего лишнего, она и дети, школа, городские праздники, и всё же находились те, кто открыто критиковал ее одежду, прическу, манеру себя вести, отправляя пачки жалоб по инстанциям и искренне возмущаясь, что «по факту проведения служебной проверки нарушений выявлено не было».
Пока Денис готовил проектор, настраивая фокус, Алина и директор сидели на соседнем ряду за партой, просматривая материалы семинара на планшете.
– Ирина как выдумаете, это стоит показывать? ¬ Алина открыла презентацию, где вкратце, без лишних подробностей, давалась информация, сколько за последние десять лет было совершенно самоубийств подростков и студентов, сколько было открыто уголовных дел и по каким статьям.
– Стоит, особенно вот это, – Ирина показала на слайд, на котором была простая гистограмма отношения раскрытых дел и возбужденных. – Это важно понимать и детям, а тем более их родителям.
– А вы думаете, что сегодня придут родители?
– Придут, у нас сильный родительский комитет, – Ирина поморщилась. – Они хотели сами посмотреть, оценить.
– И разрешить или не разрешить? – спросила Алина.
– Если бы это было в их власти, то да, – Ирина неприятно улыбнулась. – Но, хвала всем богам, пока они могут довольно мало. Ваш семинар я согласовала, очень здорово, что вы прислали мне все материалы сразу.
– И что, мы сможем показать даже эти слайды? – Алина открыла презентацию с фотографиями мест суицида, тел уже не было, на асфальте были обведены контуры тела, стояли полицейские вокруг ограждения и больше ничего, что могло бы раздразнить особо впечатлительных блюстителей морали, и всё же этого было достаточно, чтобы неприятный холодок пробежал по спине, а мозг сам уже дорисовал всю картину.
– Всё нормально, здесь мы не нарушаем никаких законов. Нельзя же ограждать детей от действительности, мы же не сможем их опекать всю жизнь? Кого мы хотим вырастить? – директор постучала пальцами по столу. – Думаю, что проблемы могут быть, у нас есть особо впечатлительные члены родительского комитета, посмотрим. А кто будет об этом рассказывать?
– Денис, он сегодня заменяет Самохину Анну, она вместе с Олегом уехала на субботник, помните, я вам рассказывала?
– Помню, это вы неплохо придумали, детям надо общаться особенно, снежинкам, а то их затопчут, – кивнула Ирина. Она повернулась к Денису. – Денис, а вы не будете грузить нас казенным языком? А то, я думаю, дети вряд ли выдержат лекцию по уголовному праву часов на шесть.
Денис хмыкнул и бросил на нее насмешливый взгляд.
– Тогда точно так и сделаю, –¬ ответил он.
Все дружно рассмеялись, Алина почувствовала, как напряжение внутри нее спало, ей стало легче дышать. Каждый семинар давался ей с трудом, она не была основным докладчиком, этим обычно занималась Анна и Зара, подключался Олег, Алина же общалась с детьми. С первого же семинара они решили, что никто не будет сидеть в президиуме, к доске выходили из-за парт, которые часто сдвигали кругом, чтобы все могли видеть друг друга, дети сами делали это во второй половине семинара, когда доклады были уже закончены и начиналось общение, знакомство, как называла это Алина.
Сначала Алина пыталась понравиться детям, старалась одеваться по-модному, на себе ощутив насмешливые взгляды подростков, быстро ее раскусивших. Это было очень тяжело, она даже хотела всё бросить, пока Наташа, никогда не подстраивавшаяся под других, не объяснила, что ей стоит одеваться так, как хочется самой, хоть голой приходи, но главное, чтобы тебе было комфортно. И Алина бросила строить из себя непонятно кого, начиная любить свой возраст, еще недавно вызывавший у нее уныние и тоску. Она поразилась Денису, который даже не задумывался о том, что надеть, надев первое, что попалось под руку, а она долго выбирала платье, думая, будет ли там жарко или холодно, насколько оно должно быть длинное, в итоге выбрав любимое темно-зеленое платье, которое для нее сшила ее подруга, неизменно визуально удлинявшее ее фигуру.
Пришла Зара, вся красная от быстрой ходьбы, она спешила, у нее затянулся прием в психиатрическом реабилитационном центре при психиатрической больнице, она теперь работала и по выходным, отрабатывая одну смену приема в центре по борьбе с расстройствами пищевого поведения. Ей удалось несколько девочек из клуба «Снежинки» записать к себе на прием. Девочкам было по пятнадцать лет, поэтому разрешения родителей не требовалось, они ничего и не знали, считая, что болезненная худоба их дочерей – вклад в счастливое будущее, сознательно ограничивая их в еде, боясь, что их разнесет, как какую-то родственницу, генетика, как никак. Зару бесило эта обывательская генетика, когда каждый дурак с умным видом объяснял, доказывал, строил гипотезы, создавал нерушимые правила жизни для близких, но не принимая эти правила для себя.
Зара поздоровалась, положив мокрую от снега куртку на дальнюю парту. Сегодня она пришла в узких джинсах и футболке с набором абстрактных чисел на черном фоне. Она долго расчесывала мокрые волосы, отказавшись делать свой неизменный строгий клубок, она выглядела усталой и чуть подавленной.
¬– Что-то случилось? – спросила ее Алина, подойдя к ней.
– Да, просто достали, – ответила Зара, посмотрев на Алину, в ее черных глазах блеснули капельки слез, Зара быстро заморгала.
– Я пока пойду к себе, – сказала Ирина. – Через десять минут начнем.
– Хорошо, спасибо, – сказала Алина.
Директор вышла, и Алина отвела Зару к окну, приобняв за плечи.
– Смешно, честное слово. Я должна помогать другим, а сама как размазня! – в сердцах воскликнула Зара, из глаз хлынули слезы, она закрыла лицо руками. Денис вышел, не желая мешать им, он не любил женских слез, всегда хотелось что-то сделать, но он никогда не понимал, не знал что.
– Прекрати, что ты там себе напридумывала? – строго сказала Алина, сжав ее плечи и, Зара прижалась к ней, продолжая тихо плакать. Алина гладила ее по голове и молчала, ожидая, когда она успокоится.
– Я сейчас, еще пару минут, – прошептала Зара, давя в себе всхлипы. –¬ Помнишь Катю, худенькую такую девочку, ты еще сказала, что у нее одни глаза остались?
¬– Да, помню. Она к тебе ходит?
– Ходила. Сегодня на прием ворвался ее отец, я думала, что он меня будет бить. Он мне такого наговорил, что я убийца, что довела ее дочь, сделала из нее психопатку и так далее! Судом мне грозил, какими-то связями в прокуратуре и прочая чушь! – Зара выпрямилась, в глазах загорелся гневный огонь. – Даже охрану вызвали, его еле увели.
– Мало ли что он сказал, ты же знаешь, кто ее родители, я помню, что Катя рассказывала.
– Да мне плевать на него! Пусть угрожает чем хочет, я не боюсь. Мне Катю жалко, у нас только-только начало получаться, она стала выходить, понимаешь, выходить начала! – Зара громко зарыдала, Алина прижала ее к себе. – Она же больше не придет, не придет! А я не смогу ей помочь.
– Неправда, придумаем. Надо Денису рассказать, он придумает, найдет возможность.
– Я не хочу, чтобы ее ставили на учет, она и так всего боится, а тут принудительное лечение. Нет-нет, так еще хуже, – запротестовала Зара, перестав плакать. Она собралась, утерев слезы руками. Алина дала ей салфетки, Зара повернулась к окну и смотрела на улицу. – А может ты и права, еще неизвестно, что хуже. Я боюсь за нее, как бы она не наделала глупостей, у меня до сих пор перед глазами ее лицо – она так испугалась, ты не представляешь, как ей было стыдно и горько за своего отца. Она извинялась за него, представляешь, извинялась!
– Представляю. Надо Милу попросить, она попробует, Мила со всеми контачит, у них там свой язык, – сказала Алина.
– Слушай, а я про это и не подумала! Алин, ну и дура же я! – в сердцах воскликнула Зара. -– Я сейчас, позвоню ей, сейчас!
Зара бросилась к своей куртке и выбежала из класса. Вошел Денис, прогуливавшийся всё это время по этажу. Он кивнул Алине, она вздохнула.
– Какие проблемы? – спросил он.
– После семинара обсудим, – ответила Алина. – К Заре на прием ворвался отец Кати, помнишь, я тебе рассказывала про нее?
– Это та девочка, что сама вас нашла? К ней Зара еще ездила несколько недель, за ней еще отец следит, думает, что она шлюха?
– Да, она.
– Подумаем, – сказал Денис. – Тяжело будет всем.
Алина согласно кивнула. Вернулась Зара, серьезная и собранная, как всегда. За ней осторожно стали входить школьники, тревожно смотря на Дениса и Алину, Зару они приняли за старшеклассницу. Некоторые стояли у двери, не решаясь войти, подошла директор, загоняя их внутрь. Класс заполнился меньше чем на половину, Дети смотрели на новых взрослых с недоверием и тревогой, кто-то откровенно зевал, пытаясь показать свою позицию. Когда все расселись, директор сказала, что можно начинать. Всю неделю она лично приглашала детей прийти в субботу на лекцию, пришла малая часть, остальные сослались на занятость.
– А можно трансляцию запилить? – спросил один из парней, высокий худой парень,