Подо льдом / Часть 3-4

постоянно горбившийся, сидевший на стуле, как морской конек.
– Можно, – ответила директор. – Кто смотреть будет?
– Да так, наш класс, у меня много подписчиков, – гордо ответил парень.
Семинар начала Алина, рассказав о фонде, о том, чем они занимаются, без излишних подробностей, рассказала о планах, что им требуются новые участники, волонтеры. Денис листал слайды с фотографиями детей, грустных и веселых, смеющихся, счастливых, спорящих, влюбленных. Все они были реальными, непостановочный клипарт, живые и настоящие, снежинки, как называла их Алина, бегло рассказывая про каждого, что он или она сделала для фонда, как помогли сами себе, помогли другим. Некоторые парни в классе стали подхихикивать, высмеивая проблемы, называя эти снежинки лузерами и задротами. Алина, привыкшая к этим выпадам и первичному неприятию, противопоставлению себя этим лохам, вступала с ними в разговор, желая узнать мнение каждого. Девчонки шикали на парней, отпуская в их адрес порцию насмешек, получая в ответ оскорбительные эпитеты. Здесь были дети из разных классов, разных годов, многие видели друг друга впервые.
Постепенно доклад превращался в общую дискуссию, подростки убрали шипы, слушая докладчиков. У доски стояла Зара, рассказывая про группы смерти, как они действуют, какие приемы используют, выделяя отдельные схемы, методы, разбирая каждый на части, показывая лживость идеи, вводя в начало манипулирования личностью.
В класс вошли трое мужчин и две женщины. Они сели на задние парты, не поздоровавшись ни с кем. Зара продолжала, не обращая на них внимания, она привыкла к недоверчивым взглядам членов родительских комитетов, выискивающих в их работе пропаганду секса, содомии, культа смерти и прочего мусора, плотно засевшего в головах родителей бесконечно талантливых и беззащитных детей, которых все вокруг желают погубить, растлить, изничтожить. Когда она дошла до раздела культа смерти среди большинства религиозных учений, по пунктам рассказывая, откуда и как были взяты и трансформированы идеи другой жизни, перерождения в синего кита, выхода на свободу, полета в космос, жизни во Вселенной существом иного уровня, одна из женщин остановила ее гневным восклицанием.
– Как вы смеете примешивать к этой дряни веру?! – возмутилась женщина непонятного возраста. – Вы ставите рядом учение Христа, нашу веру и этих сатанистов! Почему вы не говорите о том, что истинная вера помогает незрелой душе обрести истинный путь?
– Я не сравниваю религии, тем более не определяю ни одну из них, как основу, базис, на котором строятся подобные секты. Мы можем в полной мере утверждать, что это именно секты, и, как и большинство сект, они берут за основу те догматы и мифы, которые им выгодны, часто смешивая между собой религии, создавая тем самым из этого субстрата новую эрзац-религию, понятную всем, с простыми правилами и без лишних действий. Организаторы этих сект, администраторы групп, умело манипулируют понятием вечной жизни, и мы не можем этого отрицать, религии и создали в умах людей идею и мечту этой вечной жизни, – ответила Зара.
– Так если бы дети ходили в церковь, соблюдали пост, то и не было бы этой дури в головах! – возразил мужчина, сидевший выше всех, остальные одобрительно закивали.
– Когда в душе пусто, то и лезут в голову всякие бесовские мысли. Вам бы следовало пригласить сюда батюшку, чтобы он всё объяснил. Но кому я говорю, вы же ненастоящей веры, откуда вы, с Кавказа? Что вам всем надо в нашей Москве?
Зара даже бровью не повела, продолжая спокойным голосом, без лишних акцентов, чтобы не спровоцировать надувшихся оппонентов, но с уверенной настойчивостью продвигая свою мысль, обращаясь в первую очередь к детям.
– Мы неоднократно пытались наладить контакт с церковью, но не получили желаемого результата. Они предлагают подчиняться, а это еще больше вводит детей в депрессивное состояние. Детей надо слушать, надо интересоваться их мыслями, дружить, это же так просто. А забивать голову догматами плохой метод, это ломает личность, ломает человека, а мы хотим освободить человека, дать свободу, – кончила Зара, её не поняли, мужчина резко встал, стукнув кулаком по столу.
– Так вы хотите, чтобы мы прислушивались к каждому подростку? Пусть сначала выучатся, станут людьми, а потом высказывают свое мнение. Дети должны слушаться своих родителей, мы видим, мы отлично видим, куда приводит ваша эта свобода! Потом вырастают одни педерасты и лесбиянки, парни носят платья, может еще шведские семьи разрешим, а?
– Вы путаете понятия, – попыталась возразить Зара, но ее голос потонул в выкриках с места.
Денис встал и посадил ее к проектору. Он представился, развернув удостоверение, все сразу замолчали. Он недолго рассказывал про законодательство, как оно определяет деятельность групп смерти и подобных сект, что делается органами, почему эти меры недостаточны, почему часто полиция и прокуратура ничего не может сделать. Потом он перешел к статистике, кто-то из родительского комитета настаивал, что суицид – это смертельный грех, и каждого будет ждать суд божий. Денис пропускал это мимо ушей, находя в подростках благодарных слушателей. Несколько девочек даже вели конспект, задавали вопросы, особенно маленькая девочка с большими черными глазами и затянутыми в тугую косу черными волосами. Она спрашивала очень тихо, боясь, что ее услышит кто-то еще, кроме Дениса. Когда Зара включила слайды с местами суицидов, наглядно демонстрировавших, что всё, о чем они говорили эти полчаса, было правдой. Члены родительского комитета взорвались, главный даже побежал к Заре, чтобы она выключила.
– Это что еще такое! Вы зачем пугаете детей?! – кричал он, тыча пальцем в доску, заслонив собой луч проектора. – Может, вы еще покажете, как правильно прыгать с балкона? Как резать себе вены или прыгать под поезд?!
– Отойдите и не мешайте, – строго сказал Денис. – В этих информационных материалах нет ничего незаконного. Информирование не является пропагандой. Мы живем в реальном мире, и наша задача обучить детей, подготовить их к трудностям жизни. А для этого мы должны говорить, воспринимать, чувствовать детей равными себе, верить им, чтобы они верили нам. Запретами вы только возбудите интерес, спровоцируете, сформируете образ запретного плода, а что под запретом, то интереснее, желаннее. Подобным образом работают и распространители наркотиков, формируя образ сказочного, волшебного мира, полного тайн и загадок, ключом от двери в него служит пара таблеток. Только познание, только просвещение и честность, здоровое поколение, способное самостоятельно мыслить, принимать решения и отвечать за них.
Денис вежливо отодвинул его от проектора, но мужчина не отступал, он бросился к столу, чтобы убрать проектор, но Денис перехватил его руку.
– Вы переходите границы, – вежливо сказал Денис, отводя его в сторону. Я прошу вас покинуть класс.
– Вы! Вы! Вы еще ответите за это! – вскричал мужчина, больше не пытавшийся пробиться к проектору. Другие члены комитета возмущено встали и подошли к нему, склонившись над директором школы, главный продолжал орать. – А вы, Ирина, ответите по всем законам! Вы уже давно у нас на плохом счету, ваши игры с детьми нам не нравятся!
– Я прошу вас уйти, вы мешаете нам и плохо влияете на детей, – спокойно ответила директор, встав из-за парты. – Уходите, а то я вызову охрану.
– Охрану?! – возмутилась одна из женщин, но в дверях класса уже стоял охранник, невысокий седой мужчина, недоуменно смотревший на разбушевавшихся людей.
– Семен Игнатьевич, проводите господ до двери, – попросила директор школы.
Члены родительского комитета ушли, продолжив что-то выкрикивать в адрес директора школы. Их голоса еще долго раздавались в пустом коридоре. Когда все стихло, директор оглядела испуганных детей и улыбнулась.
– Денис, у вас, наверное, всё? – спросила она.
– Думаю, что да. С общей частью мы закончили, предлагаю устроить форум, – ответил Денис, кивнув парням, чтобы те встали.
Вместе они передвинули парты так, чтобы образовался круг. Дети развеселились, девчонки указывали, как лучше выровнять, решая, кто и как будет сидеть. Алина переглядывалась с Ириной, наблюдавшей за тем, как дети начали общаться друг с другом. Алина рассадила их рядом, чередуя мальчиков с девочками, заставляя садиться плотнее.
Когда все расселись, Алина, рассказала немного о себе, чем она увлекалась в детстве, показав свой школьный альбом с моделями одежды, тогда она еще грезила, что станет модельером. Альбом передавали из рук в руки, некоторые парни показывали то, что им понравилось, в шутку примеряя это платье на соседке. Постепенно это шуточная игра переросла в неумолкающую болтовню. Начали с парней, вытягивая из них их увлечения, заставляя рассказать о себе, взамен Зара, поменяв строгость лица на искреннюю улыбку, продемонстрировала танец живота, которым она занималась уже пять лет, показала фотографии с конкурсов, где она участвовала, занимая часто втрое и третье место, правда с конца. Девочки рассказывали о своих планах, мечтах, перебарывая скованность, не видя насмешек, к которым они привыкли, не получая в ответ на «всякие глупости» нападок со стороны родных.
Одна девочка всё время молчала, часто пряча глаза, когда Алина или Зара пытались ее разговорить. Сидевшие рядом парни подначивали ее, желая растрясти, но она еще больше молчала, нервно поправляя черную косу, уткнувшись в конспект, часто поглядывая на Дениса, не решаясь задать вопрос.
– Кира пишет очень хорошие стихи, они правда грустные, но хорошие, – сказала директор, подойдя к ней и погладив девочку по ладоням.
– Они плохие, – прошептала Кира. – Они злые.
– Нет, моя милая, они не злые, а грустные. Прочти нам, пожалуйста, – попросила директор.
– Что прочесть? – тихо спросила девочка.
¬– Что хочешь, на твой выбор, – ответила директор и вернулась на свое место.
¬– Да, Кир, прочти. Мы не будем смеяться, честное слово! Я видел твои стихи на facebook, ты классно пишешь, –¬ сказал долговязый парень, не прекращавший вести трансляцию.
¬– А когда ты их видел? – Кира удивленно посмотрела на него. – Мы же с тобой никогда не общались.
– А я тебя уже нашел, и во френды постучался, добавишь? – парень неуверенно улыбнулся.
– Добавлю, – тихо ответила Кира, ткнув пальцем в экран телефона. – Добавила.
– Давай читай, – толкнула ее локтем сидевшая рядом рыжая девчонка. – А то поколотим.
– Да, поколотим, как только за забор выйдешь! – загоготали все.
– Хорошо, я его первым написала, – сказала Кира, для уверенности открыв нужную страницу. – Оно называется «Не мешай».
Она собралась, глубоко вздохнув, и начала читать, отодвинув от себя телефон. Голос ее дрожал, она часто останавливалась, пытаясь угадать реакцию слушателей, но никто ничего не говорил, все слушали внимательно, и она читала увереннее:

Не шумлю, играю тихо,
Молча мультики смотрю,
Не кричу, не плачу, всхлипы
Нелегко в себе давлю.

Мама забрала из сада,
Я так рад был и болтал,
Всё про все свои награды
И заслуги рассказал.

Мама слушала в пол уха
и кивала невпопад,
А потом сказала,
Слушай, посиди тихонько, Влад.

Поиграй в свои игрушки,
На, смотри свои мульты,
И ушла звонить подружке,
Отдыхать от