Подо льдом / Часть 3-4

Люди порядочно устали, и ропот уже бродил по толпе, заглушаемый криками и лозунгами, вновь будившими толпу на некоторое время.
Ручейки подкрепления иссякли, площадь заполнилась полностью: манифестанты находились на расстоянии десяти метров от военных, за которыми находилась старая ратуша, служившая и поныне административным центром города. Слева от толпы тянулись к замку рестораны и кафе с небольшими сувенирными лавками, стеклянные окна и огромные витрины были уже давно закрыты железными ставнями, после введения комендантского часа город опустел, жизнь спряталась внутри жилых кварталов, а старый город стал напоминать склеп. Справа от манифестантов уходила широкая улица, выводящая на магистраль, в самую оживленную часть города. Мало кто заметил, что она была уже перекрыта военной техникой, а на узких улочках, уходивших вглубь старого города, устанавливали укрепления, отрезая манифестантам пути к отступлению. Свободной была лишь дорога к замку, в открытое поле, где гулял ветер, играло солнце на листьях деревьев, шелестела молодая трава. Это напоминало сказочный уголок, из детской сказки, куда непременно хочется попасть, вырваться из серого мрака, уйти от чада факелов, спастись от гнетущих криков вождей, лозунгов провокаторов… людям предоставляли выбор, и кое-кто, прижимаясь к стене дома, уходил, нутром чувствуя, что скоро начнется.
На крыше ратуши был оборудован наблюдательный пост, здесь же и находился штаб. Всё было сделано быстро, за полчаса, пока манифестанты шли из разных концов города сюда. Полиция и военные точно угадали основную точку, не останавливая бунтовщиков, давая им возможность собраться всем вместе. Военные нарочито выставляли свою технику поперек улиц, направляя потоки, отводя всё дальше и дальше от жилых кварталов.
За рабочими столами сидело шесть лейтенантов, молодые ребята с идеально ровными спинами. Они отслеживали перемещения людей на карте, получая и передавая данные патрулям и силам сдерживания. Звонки шли постоянно, они говорили, не переставая, внося новые данные, отмечая на карте. Рядом с ними стояли офицеры, два майора и подполковник. Майоры руководили диспетчерами за столами, громко и четко отдавая приказания, а подполковник смотрел то на общую карту, то на полицейских, стоявших у края и смотревших на толпу. Их пригласили для консультаций, операцию проводили военные, но полицейские тоже были нужны, если бы толпа бросилась сейчас на солдат, то неизвестно, чем бы всё закончилось, силы были не равны, но у солдат было оружие и приказ не стрелять.
Подполковник окликнул Андре, и тот подошел к нему.
– Что думаете, Андре? – спросил подполковник, показывая на карту, на площади собралось уже 1357 человек, компьютер подсчитал всех с высокой точностью, Андре на взгляд держал в уме 1200-1500 человек.
– Я думаю, что скоро начнется провокация в наш адрес, а потом будет бойня. Я вижу в этом основную задачу. Выставлять свои требования администрации города не может быть истинной целью, а цель проста – стравить общество.
– И поставить вопрос, кто есть кто? – кивнул в знак согласия полковник. – Мне лично тоже не нравится, что к нам завезли этих мигрантов, я – против.
– Но вас там нет, – заметил Андре, махнув рукой в сторону площади.
– И не будет, моя позиция проста и, как мне кажется, верна. Если решение было принято, а обязательства определены, то мы должны держать свое слово, в этом и есть сила нашей нации, а использовать этих бедных людей в своих целях низко и подло, раньше надо было думать, раньше, а теперь надо отвечать за свои решения. Но, я подчеркиваю это, я был бы против, и я против.
– Вы сможете проявить свою волю на следующих выборах, – ехидно усмехнулся Андре.
– Выборах? А разве у нас есть выбор? – подполковник вздернул высоко брови и приподнял левый ус в усмешке. Он был похож на Андре и внешне, и характером, подполковник был немного выше и более подтянутый, но инспектор Вальц, стоявший сейчас у самого края крыши, выделяясь огромным телом, как учебная мишень, сразу же назвал подполковника потерянным братом Андре, чем немало повеселил всех. – Андре, у вас есть мысли, что мы будем делать? Или будем ждать?
– Мысли есть, Вальц, как раз, разглядел несколько провокаторов, на мой взгляд, стоит их вырвать из толпы, а предварительно толпу рассечь.
– Да, я тоже думал об этом. Сначала мы предложим им разойтись самим, кто-то уйдет, уже уходят, а потом рассечем и погоним.
– Как скот, – сказал Андре.
– К сожалению, сейчас они и есть скот, нам же нужны их погонщики. Можете показать нам этих провокаторов?
– Да, но это будет сложно, –¬ засомневался Андре.
– Нет, проще простого, – подполковник подошел к одному из диспетчеров и отдал приказание. Лейтенант вскочил и убежал вниз, через три минуты он вернулся с биноклем и сел за стол. Он некоторое время что-то настраивал, а затем передал бинокль подполковнику. – Идемте, Андре, сейчас всё увидим.
Андре и подполковник подошли к толстому Вальцу, разглядывающему толпу сквозь толстые очки, что не мешало ему хорошо выхватывать взглядом провокаторов и погонщиков. Подполковник отдал ему бинокль, объяснив, что тот должен каждый раз, когда определит нужного человека, нажимать одну из кнопок на корпусе бинокля, а дальше их камеры будут сами следить за ними.
Подполковник и Андре вернулись к мониторам, на котором уже был выведен бинокль Вальца. Камера показывала немного размытое изображение, давая приблизительную картину. Вот Вальц выхватил первого, фигура человека окрасилась красным, а на соседнем мониторе его уже выхватили камеры, установленные на ратуши. За ним последовал второй, третий, четвертый – экран делился на части, показывая каждого в отдельном окне.
– Увеличьте это окно, – попросил Андре, ткнув пальцем в нижнее левое окно на мониторе. Диспетчер вывел его на отдельный экран. – Видите, он что-то раздает, но не всем, видите?
– Да, вижу, – подполковник жестом подозвал к себе двух капитанов и показал на экран. – – Что думаете?
– Похоже на гранаты, – сказал один из капитанов.
– Да, похоже, – подтвердил другой. – Не станут же они кидать гранаты, это глупо, себя же покалечат.
– Это могут быть шумовые, – сказал Андре. – Видите, другие тоже активизировались, пора начинать.
– Пора, начинаем, – скомандовал подполковник. – Действуем по первой схеме.
Раздался звук сирены, а за ним громкий голос стал призывать всех разойтись. Военные и полицейские внизу спешно стали надевать противогазы, и это взбудоражило толпу гораздо больше, чем вой сирены и требовательный голос. В военных полетели камни, брусчатка, бутылки, передние ряды сделали шаг вперед, но отпрянули назад, толпа дрогнула, сбилась в кучу. Изнутри полетели гранаты, взрываясь за спинами военных, внутри строя, ослепляя, оглушая. Полицейские ответили залпом гранат со слезоточивым газом и ЛСД, наполняя площадь едким дымом. Некоторые бросились с битами на щиты, желая пробить их, уложить одним ударом, сбить строй, разрушить целостность шеренги, тремя стрелами делившую толпу, выхватывая особо рьяных, оттесняя запутавшихся, испугавшихся людей с площади, оставляя им возможность уйти самим. И толпа побежала. Нет ничего более страшного, чем паника. Люди падали, давили друг друга, не разбирая, кто был рядом, мужчины давили женщин, женщины мужчин, наступая на руки, на лицо, отталкиваясь от груди, запинаясь о чьи-то ноги, падая и получая удары от ног бегущих. Люди кричали от страха, надышавшись наркотиком, со слезящимися глазами, дезориентированные, некоторые натыкались на стены, будто бы ослепли, падали, прижимались к стене, на животном уровне понимая, что если они так не сделают, то их просто затопчут.
– Что это за газ? – спросил Андре подполковника.
¬– ЛСД, – спокойно ответил тот. – Дезориентация, галлюцинация и подавление воли, что нам и нужно сейчас. В ином случаем нам пришлось бы открывать стрельбу, а этого делать нельзя.
– Лучше так, чтобы они затоптали друг друга? – спросил Андре, презирая себя за то, что с таким хладнокровием смотрит паническое бегство людей с площади. – Да, может так и лучше.
– Лучше, чтобы этого больше никогда не было. В следующий раз придется разгонять водометами и стрелять. Готовьтесь к тому, что нас искупают в грязи, – сказал подполковник.
– Мы в ней уже по уши, – Андре посмотрел на монитор, площадь почти полностью очистилась, солдаты уводили задержанных, другие помогали лежавшим на мостовой подняться.  Андре услышал сирены карет скорой помощи. – Малой кровью, но всё равно кровью.
Раздались выстрелы. Стреляли из-за углов узких улиц. Несколько солдат упало, другие выстроились в боевой порядок, убирая дубинки и доставая пистолеты. Военные были отличной мишенью, им некуда было скрыться, побежать, значит получить пулю в спину, и они открыли огонь. Выстрелы из-за углов прекратились, раздались далекие залпы, застрекотал автомат слева, потом справа, и вдруг всё  умолкло.
К подполковнику подошел один из майоров, они отошли в сторону. Майор говорил быстро, делая доклад, Андре сначала пытался прислушиваться, но вскоре перестал, его больше интересовал шум на площади, точнее та тишина, в которую всё погрузилось, разрезаемая воем сирен и топотом ног в тяжелой обуви.
– Всех провокаторов взяли, у двоих нашли боевые гранаты. Хорошо, что их взяли первыми, они не успели их детонировать, – сказал полковник, подойдя к Андре. – Что делать с остальными? Куда их всех?
– Домой, здесь мы действительно можем помочь людям. Они не должны видеть в нас врага, – ответил Андре.
¬– Это слова, Андре, хорошие слова, – покачал головой полковник.
– В наших силах, всё в наших силах. Каждого, кто сюда пришел, мы знаем, их лица уже обрабатываются, вопрос нескольких часов. Не думаю, что они разбежались.
– Нет, они ушли недалеко, кто-то попытался подняться к замку, но свалился на подъеме. Они боятся, боятся военных. Может, стоит вам и вашим ребятам попробовать наладить контакт? – предложил подполковник.
– Безусловно, но для начала надо и нашим и вашим снять шлемы и убрать оружие, воевать больше не с кем, пора начинать учиться жить, –¬ ответил Андре.
– Да, учиться жить всем вместе, хм, удивительно, но мы так этому и не научились. А когда это настанет, это счастливое время, то мы с вами, Андре, будем не нужны, так получается, – сказал подполковник.
– Не настанет, к сожалению, никогда не настанет.

Мюнхен, конференция освободительного движения «Партия силы!».

В зале конгресс-холла было не протолкнуться от журналистов, которых загнали, как овец, в отдельный закуток слева от главной сцены. Возможно в целях обеспечения безопасности журналистов, а может и смеху ради их огородили от остальных участников форума серым металлическим забором, на которых висели плакаты «Партия силы!», чтобы каждый из представителей недружественной прессы не забывал, где он и кто здесь хозяин. В основном зале кишела толпа из мужчин и женщин, одетых в белые рубашки с вышитым логотипом «Партия силы!» и коричневые брюки, причем крой брюк и рубашек был одинаков, а единообразие причесок среди женщин, плотно стянутый клубок без лишних украшений, без макияжа, делали их похожими на мужчин, которые и правили баллом. Собравшиеся шумели, часто раздавались