Тени перед чертой

уверенный в своей удаче, не думал, что что-то может пойти не так и теперь следовал как зритель на городскую площадь, не зная, что все его усилия напрасны.
А в Коллегии оставался только Регар, у которого все чаще дрожали теперь руки. Грех для палача…
Но какое это равнодушие для чайной ложки, которую он держал и которую уронил?
Но ни Арахна, ни Эмис, ни Лепен, ни Персиваль не знали всей картины. Как и обалдевший Регар.
А кроме того, случилось еще одно чудовищное стечение обстоятельств – сработало невозможное «вдруг», и Арахна, прибыв к Коллегии Дознания узнала, что чудо все-таки вмешалось и ей не надо никого казнить. Вот только опять – чувство юмора Богов, не меньше!  Произошло не освобождение, не милость  короля или появление новых фактов, что позволили бы заново открыть дело, нет.
Произошел ужасный и противный акт восстания против природы. Авис и Тален, не желая быть казненными, сами ушли из жизни.
***
Сначала всё хорошо, как только может быть хорошо у палача, вынужденного казнить двух людей, среди которых не самый плохой на взгляд того же палача дознаватель и давний приятель. То есть – все было отвратительно, но уложено и расписано.
Учитывая то, что Арахна встала позже, перекусила кое-как на ходу и все время торопила Эмиса – было еще хуже. Но, по крайней мере, к зданию Коллегии они прибыли точно по назначенному, и вот здесь уже что-то пошло совершенно не так.
Коллегия Дознания кипела жизнью. Нет, она всегда была недремлющей – там  ждали дежурные в любое время дня и ночи и всегда кто-то бродил. Сейчас же Коллегия вся преисполнилась жизнью: всюду бегали, толкались дознаватели, переругивались между собою, шептались, оглядывались…
Выкрики -  отдельные мостики между людьми, никак не проясняли картину:
-Это невозможно!
-И как раз во время проверки!
-Тихо!
-Теперь нас всех…
-А мы чего? Мы ничего!
-А я вам вот что скажу – это все от нашей бюрократии!
Арахна поморщилась – она не любила такого оживления особенно в те минуты, когда ей надо быть сосредоточенной, а сегодня  нужно было быть собранной и готовой ко всему, нужно было остаться холодной, подобной стали, которую нужно взять в руки, чтобы определить последние минуты осужденных.
Ее толкнули уже пару раз, но не извинились. Дознаватели и раньше не были образчиками вежливости, но сегодня они нарушили все возможные границы снисхождения и перешли в отряд грубиянов.
-Здесь всегда так перед казнью? – спросил Эмис, которому тоже не нравилось все это движение. Нет, движение он, как проявление жизненной стихии – любил и уважал, а вот движение хаотичное, перепуганное и нервное – презирал. И именно то презренное движение царило сейчас среди Коллегии Дознания.
-Луал покарал их безумием, - фыркнула Арахна и протиснулась все-таки к дежурному дознавателю. – Мы – палачи. Мы за…
-Казни нет! – рявкнул дежурный дознаватель.
Арахна обалдела. Раньше на нее никто так не повышал голоса ни за что. Она прибыла по долгу службы и вот – ее не пускают! Это возмутительно!
-Я – палач! – она предприняла еще одну попытку. – Я за осужденными…
-Казни нет! – повторил дознаватель.
-Так, вы…- Арахна не очень умела справляться с конфликтами, возникающими на таком мелком и неожиданном уровне, и потому терялась, но сейчас в ней вместе с растерянностью поднимала голову и злость, - я – Арахна из Коллегии палачей и вы обязаны меня пропустить! Я за осужденными…
-Казни нет! пошла вон! – дежурный дознаватель не смягчился. Арахна захлопала глазами, не зная, на что решиться. Эмис попытался прийти на выручку ей и заговорил иначе:
-Мы из Коллегии Палачей и мы должны поговорить с кем-то из дознавателей. Понимаете, мы имеем приказ и должны его выполнить или получить из чьих-то уст основание, согласно которому…
-И ты тоже – пошел вон! – дежурный устал слушать речи Эмиса и отвернулся, демонстративно перестав замечать их.
-Ты что-нибудь понял? – ошарашено спросила Арахна. – Вот и я нет.
-Вернемся и расскажем Регару? – предложил Эмис, но его предложение потонуло с появлением из дверей Дознания бледного и явно встревоженного Мальта. Он протиснулся, не замечая своих соратников к Арахне, как будто бы к ней и пришел, и сказал очень серьезно без тени насмешки:
-Казни не будет, Арахна. Уходи.
-В чем дело? – также тихо и серьезно спросила она, невольно схватив Мальта за руку. В творящемся безумии только он был готов поговорить с нею.
Мальт быстро огляделся по сторонам, приблизился к Арахне и быстро ответил:
-Авис и Тален покончили с собой, уходи отсюда.
Больше всего Мальт боялся того, что она сейчас громко воскликнет: «как покончили с собой?» и привлечет нежелательное внимание. Она и без того привлекала много внимания в своей черной форме палача и полной растерянностью. Мальт, увидев ее в окно своего кабинета, поспешил спуститься, чтобы избавить Арахну и Коллегию Палачей от ненужного внимания.
Пару недель назад Арахна так бы и сделала, так бы и закричала, начала расспрашивать, но сейчас в ней что-то надломилось таким образом, что она сумела промолчать, и только в глазах ее ожил испуг.
Что касается Эмиса, то он не мог еще понять всей серьезности ситуации мозгом, и дошел до нее только чутьем и наблюдением, и, как обладатель странного и многогранного опыта, промолчал также.
Арахна готова была идти назад, когда вдруг за спиной Мальта вырос дознаватель. Внешность которого показалась ей мгновенно отталкивающей. Дознаватель улыбался, когда другие были в явной тревоге, досаде и страхе. Это было как-то неправильно.
-Ба! Мальт, что, даже в рабочее время ты способен найти время для личных бесед?
Мальт явно смутился:
-Эта девушка должна была казнить сегодня…
-Казни не будет, - перебил дознаватель.
-Я знаю, Персиваль, что ее не будет, - Мальт с трудом держал себя в руках. Судя по всему, конфликт между этими двумя дознавателями был уже не первый день. Что ж, отчасти Арахне было приятно, что не она одна недолюбливает Мальта. Но лишь отчасти. Среди всех дознавателей он оказался к ней ближе, чем можно было бы даже предугадать.
-А между прочим… - Арахна обрела голос, обращая на себя внимание дознавателей, удивляя Мальта и пробуждая любопытство Эмиса, - я, как палач, имею право на выдачу официального документа, который соединю с делами моих осужденных и подам рапорт в Совет.
Бюрократия! Прошли те времена, когда можно было спрятать столь значимое происшествие, как самоубийство двух осужденных преступников от лишних ушей. Прошли, и не списать никак на случайность. Арахна знала, что она в своем праве – ей нужно присоединить в дело документ, объясняющий, почему она не провела казнь, подать рапорт, а там уже, всякий, кто будет в дурном настроении читать этот рапорт, может задаться вопросом: как так вышло? И начнет перетряхивать Дознание с новой силой.
Арахна имела право на эту бумагу!
-Ну? – продолжала она наступать на Персиваля, который мгновенно поблек, не желая выдавать такой бумаги и вообще впутывать свое имя в эту историю, - кто из дознавателей мне ее выдаст?!
Если бы этих слов Персиваль мог ждать! Но он недооценивал Арахну и никогда прежде с ней не работал, а потому, вместо того, чтобы ответно напереть на нее с бюрократией и велеть ей идти к себе в Коллегию и отправлять вместо себя за бумагой Регара, он струсил и поблек.
-Я вот пытаюсь вытребовать ее у Мальта, но, может быть, вы дадите мне ее?  - Арахна чувствовала, что победила и была бы этим довольна, если дело происходило бы в иных ситуациях.
-В самом деле, Персиваль? – Мальт усмехнулся, но эта усмешка уже была для Арахны знакомой и привычной, так что она даже обрадовалась его поддержке.
-Что ты… я вообще мимо…- Персиваль сделал вид, что вдруг заметил кого-то среди дознавателей и рванулся в толпу, прочь от опасного засвета своего имени в неприятном рапорте.
-В мой кабинет, - тихо сказал Мальт Арахне и сделал знак дежурному. – Я выдам тебе свидетельство.
-Эмис, - Арахна обернулась к неудачливому ученику, - отправляйся на городскую площадь, командуй отмену. Пусть все разбирают.
Эмис был рад исчезнуть и воспринял приказ Арахны как спасение, мгновенно растворился в толпе.
Арахне же хватило терпения не напасть с вопросами аж до самого кабинета, но едва Мальт закрыл за собою дверь, как она тотчас обрушилась на него:
-Как это? Что происходит? В каком смысле – они покончили с собой? И Авис? И Тален? И…как?!
У нее не укладывалось в голове. Она привыкла считать, что умереть можно от руки палача, от болезни или от старости.  Среди ее знакомых – немногочисленных и одинаковых, не было никого, кто сам принял такое решение.
-Луал! – Мальт рассердился, - угомони же ты эту ненормальную! Если бы я только сам знал…
-Но как это случилось? – Арахна металась по его кабинету, а Мальт наблюдал.
-Я, как и все дознаватели, пытаемся это выяснить. И если ты перестанешь метаться, а станешь тихой и незаметной, я смогу уйти и, возможно что-нибудь узнаю. Или жди нормального следствия.
Арахна тотчас успокоилась, села на стул и сложила руки на коленях. Она дрожала, Мальт заметил, что ей очень тяжело владеть собой, но во имя знания об участи Ависа, в первую очередь, овладела собой.
Мальт заметил вдруг и ее руки – тонкие, женские. Длинные пальцы, белая кожа – у палачей разве могут быть такие руки? Она пытает людей, рубит головы, и конечности…как только умудряется с такими тонкими руками?
-Долго стоять-то будешь? – поинтересовалась Арахна, заметив его взгляд на своих дрожащих руках и пряча ладони в складках ткани.
Мальт встрепенулся и вышел, а для Арахны потянулось ожидание.
Время замедлилось до неприличия. Сказать точно, сколько прошло минут в томительном ожидании, в суматошных и лихорадочной куче вопросов, в терзании - Арахна  не могла.  Ей то казалось, что Мальт едва вышел за дверь, то казалось, что она здесь уже сидит несколько часов. Ну, как сидит…
Арахна металась. Вставала, начинала ходить, когда в коридорах тоже ходили, переговаривались. Затихала, замирала то в одном углу кабинета, то в другом, когда и в коридорах все замирало – ведь Мальт сказал быть незаметной. Но удержать свое тело от движения было сложно, да и противно, если честно. Ведь тогда – терзали мысли.
Могли ли Авис всерьез так поступить с собою? Впрочем, как сама бы Арахна вела себя, зная, что ей грозит смерть да еще и публичная? Как палач с неплохим опытом Арахна знала, что такое смерть. Она видела, как та неприглядна, как зловонна и видела, чем становятся еще пять минут назад жившие тела. К этому, конечно, нужно привыкнуть, и она привыкла.
Поэтому могла полагать, что и Авис привык к этому, и уж тем более привык Тален. Это смерть на глазах многих – унижение, конечно, но с другой стороны – не лучше ли так, чем где-то в камерах Дознания, в холодных стенах? Без приговора, без жреца Луала, от своей собственной, неопытной руки?!
На этот вопрос не ответишь, если дважды не умрешь разными способами, а такого не могло произойти.
Арахна снова начинала ходить по комнате, заставляла себя сесть и снова вставала, переплетала пальцы, чтобы занять себя, но ум не отвлекался. Она пыталась представить себя и то, как поступила бы сама – и что-то в ее мыслях не желало складываться, как будто бы куски разлетевшегося витражного стекла не желали складываться в прежний изящный узор и