Тени перед чертой

трактир на городской площади!
-В трактир? – удивился Лепен.
-На городской площади? – одновременно удивилась Арахна.
-Да, в трактир на городской площади, - Эмис не понимал, что их удивило. – Посидим немного, выпьем янтарной медовухи, побродим на ярмарке…
Это все было чужим. Ярмарки, медовуха…не запретное, конечно, но какое-то чужое. Они не ходили прежде на ярмарки просто так, только по поводу. Да и в трактир завалиться, с медовухой…
-Ну вы чего? – расстроился Эмис. – Хорошая же идея!
-Так мы же палачи, - Лепену тоже было не по себе. Раньше они выбирали отдых где-то здесь, на озерах, или в своей Коллегии или в шатании по улицам.
-Так вы не одевайтесь как палачи! – возмутился Эмис. – Что вы, не люди что ли? Нормально все! Подумаешь! Я же не напиться вам предлагаю, а только выпить по бутылочке медовухи.
-Одобряю, - вдруг сказал Регар. – Идите, нечего сидеть здесь…
Он не договорил. В дверь постучали, и что-то было в этом стуке нехорошее, что мгновенно разрушило сказочно-дружелюбную атмосферу, разрушая ее неотвратимо. Палачи, решившие отвлечься от всех своих размышлений и тягот, содрогнулись в странном единении, что-то учуяв.
Регар нахмурился, когда вошел представитель Судейства в своем строгом одеянии. Разумеется, это не мог быть Авис, но Регар на какое-то мгновение представил, что счастье почти возможно, возможно возвращение к прежнему, если сейчас появится Авис.
-Дело, - промолвил представитель и подал свиток Регару. Держался гость нагловато, Авис так вести себя не смел.
-У нашей Коллегии выходной, - напомнил Лепен гостю.
-А я вас не тороплю, - представитель Судейства нехорошо усмехнулся и, дождавшись, когда Регар, обмирая от каждого предчувствия, протянет руку к свитку и возьмет его, повернулся и исчез, не дожидаясь ответа.
Впрочем, выбора у них не было.
Регар негнущимися пальцами развернул лист, уже зная, что встретит, но все равно побледнел.
-Кто? – спросил Лепен свистящим шепотом.
А Арахна, которая также угадывала уже, чье имя значится в бумаге, подошла и взглянула сама, не в силах промолвить и слова. Эмис поежился, когда разом все веселье, пусть и иллюзорное, испарилось, ему не нравилось такое состояние. мрачность пугала его.
Первое имя Арахна даже не сразу сообразила. Оно казалось ей знакомым, но не сразу до нее дошло – почему это имя знакомо, уж слишком взгляд вцепился  во второе.
Но она увидела картину целиком, память подсказала ей, кому принадлежит первое имя и тихая ярость, та самая, опасная и неукротимая, помноженная на все произошедшее, подняла в ней голову.
Под стандартной формулировкой о Секции Закона, Коллегии Судейства и именами Луала, на которые опиралась вся земля Мары, было указано:
«Осужденный Тален. Коллегия Дознания. Секция Закона -  за недобросовестный труд, сопровождаемый регулярными нарушениями закона, за уничтожение важных архивных данных, мягкость в ведении следствия, снисхождение к преступникам и подтвержденный факт коррупции…»
Строчки как будто бы выбивали в мозгу Арахны. Она не сочувствовала Дознанию, но Тален был не самым плохим, а напротив, особенно на фоне Мальта, лучшим дознавателем. Мягкий, доброжелательный, откровенно готовый на сговор и избежание бюрократии.
«Смертная казнь способом отсечения головы»
А дальше было еще хуже.  Арахна увидела раньше, чем осознала имя Ависа. И те же преступления, что у Талена! То же недобросовестное ведение дел, снисхождение к преступникам, коррупция и та же участь – отсечение головы – прилюдная казнь на городской площади.
Что происходило там, за ее спиною, Арахна не знала. Она потеряла контроль над всем, что было вокруг нее и если бы даже сейчас Лепен снова начал говорить ей о своей любви, она бы просто не услышала его.
Оттолкнув Регара, с непонятно откуда взявшимся усердием и скоростью, Арахна вырвалась из ставшей душной Коллегии Палачей. За нею хлопнула дверь: Эмис, Лепен и Регар, зная, что Арахна не в себе, выбежали следом, но она вильнула в сторону, выгадав время для себя, и сократила путь, перепрыгнув через маленький заборчик собственной же Коллегии.
-Арахна! Ара! Стой, безумная! – в таком состоянии она могла вытворить все, что угодно. Не слыша и не видя близких своих людей, Арахна неслась к Коллегии Дознания. Каждый эпизод, связанный с Мальтом вспыхивал в ее мозгу раздражающим ядовитым пятном: она точно знала, кого нужно винить и не собиралась отказывать себе в этом удовольствии, даже если на кону стояла ее собственная жизнь.
-Где Мальт? – крикнула она на дежурного дознавателя еще издалека и тот испугался. Прежде Арахну он видел либо напуганной, либо мрачной, либо злобно-покорной. В яростной злобе ему не доводилось еще ее встретить. А бегущих за нею палачей – тем более.
-Арахна, - Лепен догнал ее первым, попытался развернуть, увлечь за собою, но она, опять же, сильным и рваным движением оттолкнула его в сторону. Эмис решил действовать иначе, и поняв, что сила на глазах у собравшихся из любопытства дознавателей и кое-кого из других Коллегий, ничего хорошего не даст, зашептал ей:
-Арахна, пойдем! Пойдем, ты только хуже сделаешь всем. И себе, и Лепену, и Регару.
Регар же был бледнее самой Арахны. Он не мог допустить, чтобы случилась в его жизни самая страшная потеря, а Арахна, судя по всему, желала откровенно нарваться.
Мальт появился быстро и не был удивлен.
-Арахна? – он увидел ее, перепуганных и нервных палачей, встретил полный ненависти взгляд Лепена и собирающихся любопытных. – ты чего? Кошмар приснился?
Он улыбался. Но в глазах было странное ледяное выражение.
-Ты, - Арахна ткнула пальцем ему в грудь, - ничтожество и сволочь. Ты позоришь не только себя, но и свою Коллегию. Прикрываешься законами, а сам поворачиваешь их на благо только себе.
-Арахна! – Регар бросился к ней и оттащил ее за руку от Мальта. – она не в себе!
-Я – орудие, - Арахна оттолкнула Регара и даже Лепен, который подскочил к ней и попытался сгрести в охапку не стал ей препятствием. – И я клянусь тебе Луалом и Девятью Рыцарями его, что в день, когда ты будешь осужден, я буду первой, кто пожелает обезглавить тебя!
-Становись в очередь, - хмыкнул Мальт. – не переживай, Регар, я вижу, что это просто срыв.
-Пойдем, дура! – Эмис отбросил в сторону всякую вежливость. Он сумел оттащить Арахну подальше и она вдруг поддалась ему, и пошла даже прочь спокойно. Регар не знал, куда смотреть. Ему было страшно взглянуть на Мальта, страшно было смотреть на свою воспитанницу, которая никогда прежде не имела тяги к таким поступкам.
Регару захотелось исчезнуть. Испариться и ничего уже никогда не решать и не разбирать за своими палачами. И ни за кем больше.
Арахна вдруг обернулась и крикнула Мальту:
-Надеюсь, что твой сын останется сиротой!
Это Мальта уже проняло. Регар понял его, наверное, единственный из многих присутствовавших при этой безобразной сцене и испуганно оглянулся на Арахну, понимая, что с ее стороны это уже прямая угроза.
Но Мальт огромным усилием воли заставил себя смолчать. Лепен, прожигавший его все это время взглядом, сказал так тихо, чтобы слышали только ближние:
-Если с ней что-нибудь случится, ни один из Девяти рыцарей тебя не спасет…
После чего развернулся и пошел за обалдевшим от такого скачка настроений Эмисом и Арахной. Регар залепетал что-то невразумительное, пытаясь оправдать всех и правых, и виноватых, обещая разобраться.
Мальт не стал слушать. Гаркнул на дежурного, чтобы тот разгонял зевак и вернулся в свою Коллегию.
Ему самому не хотелось поступать так. Он знал, что Арахна не переживет спокойно уничтожение Ависа, но проклятый судья решил сыграть не на нужной стороне, и влез в неспокойные глубокие воды. Слишком глубокие для слабого умишки… а Арахна дура, что пригрозила ему при стольких свидетелях.
Но Мальту было и жаль ее одновременно с этим. Не так ему все виделось, не так! Но над ним самим висели уже нешуточные грозы, и о себе хотелось думать все-таки вперед какой-то девицы.
***
Мир стал отвратителен в каждом своем проявлении. У Регара не хватило сил по возвращении в Коллегию даже прикрикнуть на Арахну, или воззвать к ее рассудку, да хотя бы просто спросить:
-Ты сошла с ума?
Вместо этого он просто без сил сполз в ближнее кресло и, прикрыв глаза, взмолился мысленно к Луалу и Девяти Рыцарям Его, чтобы выходка Арахны прошла, не задев ее. Пусть она лучше отразится на нем, он уже знает жизнь, многое видел, и не жаль даже умереть. Пусть на нем одном отразится вся ярость Мальта и всех мрачных сил! Так будет правильно. Так будет верно. В конце концов, Регар, на самом деле, виноват перед Арахной – ведь он допустил ее до должности палача.
Впрочем, разве не виноват он также перед Сколером, в котором не заметил перемен? Перед Лепеном, который, не зная, как выразить все свои чувства, и как спасти от терзающей его неразделенной любви и потери, стал совершенно невыносимым и скандальным?
«Я старше, я – глава Коллегии и что я творю? Я стар. Мальт был прав – мое время ушло», - больно скользило в мыслях Регара и разъедало мольбу, прерывало, заставляло начинать свои воззвания заново.
У Лепена тоже не хватило духа скандалить с Арахной или высказывать ей. Когда она вернулась в Коллегию, опустошенная и деревянная, когда рухнула на диван и отвернулась ото всех, сжалась…всякая ярость в нем прошла, и осталось место для одного лишь страха: что будет?
В том, что Мальт не сумеет промолчать и пожелает расплатиться за нанесенное ему оскорбление – никто не сомневался.
-Может быть, за целителем послать? – тревожно спросил Эмис, оглядывая то Регара, застывшего в кресле, то Арахну, свернувшуюся на диване.
Лепен, не имея возможности возмутиться на Арахну, хотел уже возмутиться на Эмиса, но не нашел ехидства – замечание было здравым. Состояние Регара еще не внушало опасения, а вот о девушке Лепен беспокоился.
-Ты…присмотри, - попросил он с неприязнью, которую едва мог объяснить себе сам, - я быстро. Лепен не хотел оставлять Арахну с Эмисом, его утешило только то, что тут еще был и Регар, да и куда было деваться? Эмис вряд ли быстро бы нашел целителя.
И Лепен ушел. Немного погодя, Регар тоже открыл глаза и заставил себя встать. На вопросительный взгляд Эмиса, он только покачал головою, приложил палец к губам и вышел. При Арахне Регар решил не говорить о том, что отправляется заказывать телегу для завтрашнего дня.
Эмис поскучал немного, походил из угла в угол, и, в конце концов, был вынужден сдаться. Решительно подошел к дивану и грубовато пихнул Арахну, вынуждая подвинуться, после чего сел рядом и спросил:
-Почему ты мучаешь себя?
Вопрос был абсурдным. Арахна, не поворачиваясь к Эмису, ответила, однако:
-Авис – мой друг. Он не мог…
-И Сколер был тебе другом. И он признался в преступлениях. Только Сколер был из твоей Коллегии, а Авис из соседней. Если ты не знала про Сколера, почему ты можешь знать про Ависа?
Арахна угрюмо молчала. Разве Эмис мог понять ее разочарование и тоску? Не мог. Конечно, дела другой Коллегии – всегда тайна, но что, если некоторые обвинения идут…не совсем честно? Что, если есть какое-то вынуждение или ложь, скрытая во всех показаниях и свидетельствах?
«Ты сама знаешь, что Авис опускал многие формальности», - ядовито подсказал Арахне внутренний голос.
Ну что же…тогда и саму