работы в лаборатории завода.
– Тётя Зейнаб! Мама! – Сансира бросилась к ней на шею, но тут же встала на колени, прислонившись лицом к её животу, шепча «мама», так она называла её с детства, считая по праву своей второй мамой.
– Так, Нурбек, сходи погуляй пока часик, а мы тут сделаем дела, – приказала Зейнаб и подняла Сансиру. – А это твоя подружка, да?
– Да, мой лучший друг, – Сансира с нежностью посмотрела на лисичку, смирно сидевшую у двери.
– Пошли, я тебе покажу наш город, а? – предложил лисичке Нурбек, надевая на неё ошейник их пса, умершего несколько лет назад. Лисичка не сопротивлялась и ушла вместе с ним.
– Я знала, что ты вернёшься, знала, что ты жива, – тётя Зейнаб твёрдо посмотрела в глаза Сансире. – Нурбек может не понять, он будет спорить, но я тебе верю, чтобы ты не сказала. Пошли, тебе надо срочно сбросить эту одежду и помыться.
Она отвела Сансиру в ванную, заставила полностью раздеться, забрав дурно пахнущую одежду, которую она бросила на балконе до поры до времени. Пока набиралась ванна, Зейнаб расплетала косу Сансиры, теперь было можно, она пришла домой.
– Какая красивая лента, никогда такой не видела, – сказала Тётя Зейнаб, рассматривая голубую ленту с точечками серебристых звёзд. – О, какое грозное оружие. Старая вещь, надо будет её в музее показать.
Зейнаб положила наконечник стрелы на полку рядом с ленточкой и усадила Сансиру в ванну. Вода ещё не набралась, тётя Зейнаб, чтобы не терять времени, поливала её из ковша, мылила голову, часто обнимая, целуя, смеясь от радости. Сансира улыбалась, и ей казалось, что она постоянно смеётся, как маленькая девочка.
Тётя Зейнаб тщательно вымыла племянницу, намазав не зажившие ссадины мазью, а тело натерев маслом. Она отвела её в комнату, где была разложена для Сансиры постель с новым белоснежным бельём. Сансира удивилась, откуда тётя знала, что она придёт? Уложив слегка мокрую Сансиру в постель, Зейнаб долго гладила её, ласкала, целуя руки. Сансира засыпала под её ласками, наслаждаясь тем, как расслабляются ноги, как успокаивается живот, а в груди перестаёт гореть незатухающее пламя. Она была дома, она была спокойна и счастлива, рядом были самые близкие и родные люди, её новые-старые мама и папа, больше некуда было бежать, не с кем бороться. Она уснула, тётя Зейнаб накрыла её тонким одеялом, поцеловала и бесшумно вышла, закрыв дверь. Из приоткрытого окна дул свежий утренний ветер, путавшийся в разбросанных на подушке волосах Сансиры, не мешая ей спать.
Через час вернулся Нурбек, они обошли с лисичкой весь район, лиса подружилась с ним, слушаясь его, как хозяина дома, где она будет теперь жить. Зейнаб накормила его и лисичку, приоткрыла дверь, чтобы верный друг мог лечь у ног молодой хозяйки.
– Ты мне не поверишь, –¬ начал было рассказ Нурбек, лёжа на кровати вместе с женой.
¬– Поверю, ты спи, мой рыбак. Ах, какой ты мне улов принёс, мой милый! – она поцеловала его и засмеялась. – Спи, всё потом, надо поспать, нам всем надо поспать.
Пахло осенью, тёплой, влажной от неторопливого дождя, сладкой и красочной. Лиза очень любила первый месяц осени, когда ещё тепло, можно долго гулять, не задумываясь о том, как ты одет. Она шла вместе с мамой по коротким аллеям парка, часто останавливалась, чтобы попробовать сорвать понравившийся лист клёна, уже пожелтевший и покрасневший, но ещё сохраняя зеленые островки.. Она без страха запачкаться лезла в самую чащу кустарников, бродила по мокрым лужайкам, куда ни за что бы не допустили ни одного ребёнка, он же испачкается, промочет ноги и заболеет. Ветровку она вручила маме, оставшись в одной футболке и джинсовом полукомбинезоне, белые кроссовки уже выпачкались землёй, Лиза сама себе напоминала вырвавшегося на свободу щенка. Она так и сказала об этом маме, которая была и сама не прочь полезть первую попавшуюся чащу. Спортивный костюм Варвары был весь в листьях и каплях дождя, но кроссовки гораздо чище, чем у дочери.
После медцентра они пошли гулять в парк, пообедав в кафе, и гуляли уже три часа. Спать Лиза не хотела, она хотела свободы, больше свободы, сильно измучившись с самого утра на осмотрах. Сомнений не было, догадка Варвары подтвердилась, но это было полбеды. Лизе нельзя было принимать никакого лечения до родов. Она выдержала вердикт стойко, внутренне готовая к этому решению. Конечно, анализы, биопсия и прочее будут готовы позже, а что они могут поменять? Лиза бродила между кустарниками, наблюдая за небольшими собачками, выпущенными хозяевами на свободу. Сердце больно укололо, она вспомнила про свою собачонку, которая удивительно быстро умерла после её свадьбы, не хотелось думать, строить теории заговора против этого бедного животного, а ведь она так и не рассказала маме, куда делась её любимица. Варвара не пытала дочь, не расспрашивала, как делают многие, упиваясь чужим горем, жаждая новых подробностей, чтобы было над чем вместе поохать, всплакнуть, а может даже и выпить. Она понимала, что раз собачки нет с Лизой, значит, она сдохла, а как и почему, не имело уже значения.
– Мама, я тут подумала, – Лиза вручила Варваре букет из жёлтых и красных листьев, Варвара вспомнила, как точно также осенью Лиза прибегала домой из ботанического сада с огромной охапкой листьев, из которых она создавала букеты, делала аппликации из маленьких листочков, чтобы через несколько недель всё собрать и выбросить без сожаления. – Ладно, потом. А помнишь, какие я делала картины из листьев?
– Да, у меня сохранилось несколько. Я их у тебя стащила, чтобы ты не разорвала и не выбросила, – ответила Варвара.
– Правда? Как ты могла! – картинно возмутилась Лиза и громко рассмеялась, плюхнувшись на лавку. Варвара села рядом с ней, прижимая листья к груди. Лиза обхватила её руку и положила голову на плечо, – мама, ты же мне их покажешь?
– Чтобы ты их уничтожила?
– Нет, ты что! – Лиза возмущённо привстала, сверкнув глазами, но, увидев, что Варвара смеется, успокоилась. – Ты так не шути, я, мне кажется, перестала шутки понимать – либо прямо, либо нет, по-другому никак!
– Мне это знакомо, – прошептала Варвара.
– Мама, – Лиза серьёзно посмотрела ей в глаза. – Я подумала и решила, что не буду ребёнка грудью кормить. Не спорь, я объясню.
– А я и не спорю, объясняй.
– Хорошо, – Лиза помедлила, испуганно посмотрев на маму, а в красивых глазах блеснули крупные слезинки, но не упали, Лиза резким движением стёрла их с глаз. – Я боюсь, что моё молоко будет отравленным. Я же больна, не хочу, чтобы это причинило вред моёй доченьке.
– Я думаю, что не стоит торопиться с решением. Как придёт время, сделаем анализы и тогда решим.
– Да? – Лиза улыбнулась. – Вот чтобы я без тебя делала! Я так поглупела, самой противно!
¬– Раз понимаешь это, значит ещё не всё потеряно. А мы все глупеем, мне, когда я была беременна Димкой, гинеколог так и сказал, что меня ждёт лактокретинизм.
– А у тебя был гинеколог мужчина? – удивилась Лиза.
– О, да. Такой высокий, уже немолодой грузин. Очень хороший врач, я думала сначала, что буду стесняться, а не стеснялась. Зато как бесновался твой папа, что-то кричал, но дома, на людях-то он всегда мил и добр.
– Да, есть такое, – согласилась Лиза.
К ним подошла Лера, она была одна, без своей ватаги. Лиза встала, и они обнялись, как лучшие подруги, Варвара тоже встала и обняла девушку.
– А почему ты не в платье? – возмутилась Лиза, неодобрительно осматривая спортивный костюм Леры. Лиза принюхалась, как собака обнюхала её. – Ой, вот только не говори, что ты ходила на тренировку. Зачем духами побрызгалась?
– Да так, просто, – смутилась Лера. – Через час хотела на тренировку пойти, но парни куда-то делись, у них там футбол.
¬– Да, Стас писал, – кивнула Варвара. –¬ Лиза, что ты пристала? Уже прохладно в платьях ходить.
– А я бы ходила! – Лиза неуклюже, всё же живот уже сильно мешался, вытянула вперёд левую ногу, как бы демонстрируя окружающим. – И в коротком! Чтобы у этих баб глаза от злости лопались!
Варвара и Лера расхохотались. Лиза обиженно фыркнула и в знак протеста села на лавку.
– У меня нет коротких платьев, мачеха не разрешает. Да я и не умею их носить, – созналась Лера.
– Ничего, как школу закончишь, я тебе подарю такое платье – все парни будут твои!
– Не надо, зачем? – удивилась Лера.
– Зачем? ¬ Лиза хмыкнула, – а этот вопрос не имеет смысла, ¬ я так хочу, значит, так и будет.
¬– Да, ты не спорь с ней, – подтвердила Варвара.
– Не буду! – рассмеялась Лера. – Я не против, только вместе, а то мне может не понравиться.
– Конечно вместе, по-другому и не получится. Ребёнка оставим с бабушкой и пойдём шопиться на весь день. Я как раз разжирею, как свиноматка, и мне будет нужна новая одежда.
– Не разжиреешь, – улыбнулась Варвара. – Уже бы разжирела, а так всё в норме. К лету сбросишь половину.
– Ну, не знаю, – с сомнением сказала Лиза, ощупав свои бёдра и живот. –¬ А мне даже нравится, я такая мягкая стала, есть за что ущипнуть. Лер, а где твои мальчишки и девчонки? Куда разбежались?
Лера нахмурилась и оглянулась назад, на аллее никого не было. Она вздохнула и посмотрела на них грустными глазами.
– Там скандал какой-то, ну в этом чате, где мамаши сидят, Лера замолчала, подбирая слова. Можно было сказать быстро и понятно, но ей не хотелось материться. – Короче, они там гонят на Варвару. Я когда увидела, мне мачеха показала переписку, она мне всегда показывает эту клоаку, чтобы я понимала, кто такие эти мамаши. Так вот, там понабрали скринов из других чатов, где Варвару называют ведьмой, что она детей приманивает, что её надо бояться. А, там ещё какой-то поп сказал, что она дочь сатаны или что-то в этом духе.
– Опять? – Варвара удивлённо вскинула брови, а Лиза вся закипела от возмущения, её лицо побледнело, а уши порозовели. – Лерочка, а мачеха у тебя не так уж и плоха, мне кажется, что она любит тебя, чтобы ты не говорила.
– Знаю, что любит. И я её тоже люблю, но я вычитала это в книжке, у нас конфликт, делим мужчину, его внимание, – слабо улыбнулась Лера.¬ Вчера кто-то засёк наши посиделки, и такое началось. Я когда домой пришла, так два часа сидела на диване, читала эту дрянь. И ведь никто не слушал, о чём ты рассказывала! Там такое понаписали, мне стыдно об этом говорить! А ещё, они хотят коллективную жалобу написать в полицию, в соцслужбу, прокуратуру, чтобы тебя выселили из района. Это вообще бред какой-то!
Лера гневно топнула ногой, вся покраснев, а в глазах выступили слёзы обиды.
– Какого чёрта здесь происходит?! – Лиза, полная гнева, сощурила глаза и сжала кулаки. Лера передала ей телефон со скринами чата, она быстро пролистала и отдала его обратно. Руки у Лизы тряслись. – Мама, они что, больные все?!
– Они боятся, таких много. Помнишь тех бабок? – спросила Варвара.
Лиза задумалась и вспомнила двух бабок неясного возраста, в платках и давно нестиранных длинных юбках, которые, увидев её и Варвару, стали неистово креститься, пытались сбежать, но на этой стороне улицы был длинный дом, и бабки, не найдя ничего лучшего, побежали через дорогу прямо перед тормозившим на светофоре автобусом. Тогда Лиза ясно поняла, зачем мама носит эту позорную маску. Сначала её смешила реакция людей в магазине, когда Варвара, желая показать Лизе правду, сняла маску, и покупатели шарахнулись от неё, как от прокажённой.
