вздохнула.
Варвара обняла её бёдра, лаская Соню в ритме её желания, следуя за ней, предугадывая, опережая. За окном уже совсем стемнело, перестали слышаться клаксоны автомобилей, лишь стук дождя об окно и карниз. Они лежали, обнявшись, Соня, утолив первое желание, ещё вздрагивала, от поцелуев, она плакала и смеялась. Видя, что Варвара начинает засыпать, Соня активизировалась. Варвара сразу не поняла, что произошло, увидев Соню перед собой, чуть отклонившуюся назад. Она почувствовала горячее лоно Сони, не сразу принимая торопливые, поначалу неловкие движения. Ей больше нравилось смотреть на Соню, гибкую, сильную, с наброшенными на лицо мокрыми волосами, гладить её твёрдую грудь, напряжённые бёдра, слушать дыхание, тихие стоны, постепенно принимая их в себя, чувствуя первые накаты горячей волны. Варвара закрыла глаза и унеслась куда-то ввысь, в небо, где были холодные облака и яркое солнце.
Быстрое движение сменилось пустотой. Она открыла глаза, увидев, как глубоко дышит Соня, упав на неё, не в силах уже целовать, горячая и мокрая от пота. Соня спустилась вниз, припав губами к Варваре, часто поднимая голову, чтобы увидеть Варвару, улыбнуться и продолжить, уже без остановок. Варвара застонала, такого она не чувствовала с Алексеем, это было совсем иное, новое, то, что она когда-то испытывала с Каролиной.
Она задумалась, что это значит для неё, для Алексея, для Сони, но не нашла ответа. В сердце билась любовь ко всем, без исключения, и Варвара заплакала от этой горячей любви, вздрагивая, переживая долгий оргазм. Соня легла рядом, губами собирая слёзы, они плакали об одном и том же.
– Что теперь делать будем? – прошептала Соня, снова расплакавшись.
¬– Любить, – прошептала Варвара, вытерев её слезы. Она встала и налила остатки вина в бокал, протянув его Соне. Она выпила половину, вторую допила Варвара. Не сговариваясь, они убежали на кухню, им очень хотелось пить. Выпив всю воду, они легли в кровать. Соня встала и приоткрыла окно, впуская свежий ветер, разгоняя накопившийся жар, и задула все свечи. Накрывшись широким одеялом, они быстро уснули, прижавшись друг к другу.
Утром, встав поздно, Соня приготовила отличный завтрак из омлета и сосисок с зелёным салатом. Варваре нравилось, как на ней смотрится фартук на голое тело. Они часто обнимались, целовались, но такой сильной ночной страсти больше не было, как будто кто-то вылил из чаши всю воду.
Соня привезла Варвару домой после обеда. Лиза, сразу распознав неладное по лицу Сони, постоянно красневшей и прятавшей глаза, вопросительно уставилась на маму.
– Не твоё дело, – прошептала Варвара в ответ, пронзив дочь твёрдым взглядом, заставив Лизу в свою очередь покраснеть от воспоминаний прошлого вечера, когда они уложили Катю в ночь, а Лиза готовила ужин на кухне, вертя задом перед Сергеем, провоцируя на действие, о котором она вспоминала до сих пор, краснея перед зеркалом с довольной улыбкой.
– Давайте лучше торт есть, – предложила Соня, ставя на стол коробку. Лиза ухмыльнулась, осмотрев её наряд, сегодня она была в узком шерстяном платье, состоящем из тёмно-коричневых неправильных фигур, и чёрных колготках, никакого намёка на подростковую моду.
Лиза занялась чаем, пока Варвара с Соней сидели за столом, молча переглядываясь со смущёнными улыбками. Соня часто краснела, когда ловила заинтересованный взгляд Лизы.
– А как вас теперь называть? – Лиза встала между ними, склонившись к лицам, смотря то на маму, то на Соню. – Любовники или любовницы?
– Лиза! – возмутилась Соня, оттолкнув её. –¬ Варя, у тебя очень наглая дочь.
¬– Наглая, – согласилась Варвара. –¬ Но ты же сама ввела её в наш интимный круг?
– Лиза, можно подумать, что ты вчера пироги с Серёжей пекла! – возмущённо буркнула Соня.
– Пироги не пекла, а так да, отлично потрахались, – улыбнулась Лиза в ответ, наливая кипяток в заварочный чайник. – Мам, я не слишком грубо?
¬– Грубо, но давай без подробностей, – заметила Варвара и встала, чтобы взять нож.
– Так, нашу постель мы обсудили, давайте сменим тему. Как моя внучка?
¬– У неё всё отлично – спит, ест, какает, –¬ доложила Лиза и с тревогой посмотрела на маму. – А Алексей, что с ним?
– А что с ним? Мои чувства к нему не изменились, – пожала плечами Варвара.
¬– А ты ему всё расскажешь? – удивилась Лиза.
– Да, но позже, сейчас не хочу, – ответила Варвара.
Соня побледнела и уставилась в пустую чашку. Все замолчали, ожидая её слов. Варвара порезала торт на шесть частей, чтобы растянуть удовольствие, Лиза наливала чай.
– Я должна сказать, – хрипло сказала Соня, выпив чай, она ожила, спала болезненная бледность. – Антон всё знает, я ему всё рассказала, уже давно, ещё летом. Он даже не психовал, спокойно выслушал и всё, я ему хотела врезать за это, подумала, что он козёл, его вообще ничего не волнует.
– Врезала? – с интересом спросила Лиза.
– Нет, он сказал тогда странную вещь, я об этом не догадывалась, не замечала. Оказывается, в мото-клубе все видят, что у нас с тобой, –¬ Соня взяла Варвару за руку и посмотрела в глаза. – Короче, все всё видят, одна только я сомневалась, всё думала, проверяла.
– Не ты одна сомневалась, – прошептала Варвара. – Помнишь, когда мы отмечали мои права? Я тогда так боялась, что сорвусь.
¬– Я тоже, – прошептала в ответ Соня.
¬ – Ладно, всё решили, –¬ бодро сказала Лиза. – Я уверена, что Лёша всё поймёт, мне кажется, что он итак всё знает. Я видела, как он наблюдал за вами. Давайте есть торт, а то испортится!
53. Огненный шар
На КПП химзавода было необычайно тихо, обычно в это время, чуть позже половины восьмого утра, стояла длинная очередь в бюро пропусков. Алексей быстро получил очередной разовый пропуск, женщина в окошке удивлённо смотрела на него, коротко сказав, что она думала, что он уже уехал.
Охранник небрежно осмотрел рюкзак, даже не взглянув на пропуск, бросив в сторону, что его надо будет отметить у главного инженера, ЦХЛ сегодня закрыта. Это было удивительно, по планам испытания должны были продолжаться ещё целую неделю. Алексея выдернули с одной командировки и отправили сюда, без заезда домой, ехать было недалеко, коротким рейсом до Магнитогорска, а дальше на машине три часа, а он хотел домой, и Варя жаловалась, что он её так надолго бросил, без малого на два месяца. Обдумывая доводы для руководства, чтобы больше так не делали, он дошёл до здания ЦХЛ. Дверь была открыта, но внутри стояла непонятная тишина. Поднявшись на второй этаж, он открыл дверь в комнату, где хранилось старое оборудование, и можно было оставить робу и другие вещи.
Переодевшись, он сел подумать. Листая в блокноте данные за прошлые дни, он думал, что можно было бы ещё сделать, оборудование работало удовлетворительно, клиент был в целом доволен, ожидая провала, как с предыдущими производителями, но ему хотелось выжать из машин всё, на что они способны. Достав планшет, он пробежался по телеграмм каналам, по диагонали прочитав новости – ничего нового, один вирус, истерия и страх, а ещё непонятные нерабочие дни, которые к нему не имели никакого отношения.
В цех было идти рано, мастера сменятся через полчаса, не раньше, а без них никто и пальцем не шевельнёт, чтобы набирать в реакторную ёмкость суспензию, хорошо, если они её сварили ночью, а то опять до обеда нечего будет делать. Позвонила Варвара, зная его график и то, что в цеху он ничего не услышит в вое компрессоров и насосов, тем более ей не хотелось, чтобы он снимал противогаз.
¬– Доброе утро! – бодро поздоровался он.
¬– Привет, – прошептала Варвара в ответ. – Как твои дела?
¬– Нормально, без изменений. Как у вас?
– Да тоже вроде, без изменений. Лиза вот спрашивает, когда вернёшься, Катя по тебе соскучилась.
– Надеюсь, что скоро. Тут тоже какая-то ерунда начинается, сомневаюсь, что они завод остановят, но народу очень мало. Я пока шёл по территории, никого не встретил.
– Да, странно, понедельник всё-таки. А нас, представляешь, всех заперли по домам. Мы хотели на этой неделе с Вадимом планы наметить, Барри должен был прилететь, а всё накрылось. Вадиму прислали уведомление, что всё должно быть закрыто, придут, проверят. Димка тут с ума сошёл, запер Марину и детей дома, не разрешает выходить гулять. Она с ним воюет, уже разводом грозит.
– Да уж, серьёзные дела. Напугали людей, хуже не куда. Вы-то гулять ходите?
– Конечно, Лиза у нас ковиддиссидент, полиции стало много, но пока не пристают, –¬ Варвара замолчала, собираясь с мыслями. Он слушал её дыхание, агуканье ребёнка на заднем плане, ласковый голос Лизы, кормящей дочку, и ему так нестерпимо захотелось уехать отсюда, даже сердце закололо, появилась непонятная тревога. – Лёш, это, наверное, моя дурь, ты знаешь… я боюсь, что-то будет, я чувствую. Может быть, ты не пойдёшь сегодня в цех?
– Я уже пришёл, придётся идти, – ответил он, подумав некоторое время. – У тебя был плохой сон?
– Нет, не знаю, как объяснить, просто вижу что-то, очень яркое, горячее.
– Хм, я тебя понял. Буду внимательнее. Не переживай, я буду осторожен, –¬ сказал он, как можно бодрее, но тревога в сердце окончательно укрепилась, он сильно хмурился, вспоминая прошлый день, как свистели редукторы на колонне, а в цеху сильно пахло кислотой.
– Не могу, я уже переживаю. Лиза считает, что мне надо погулять. Вот сейчас поедим и пойдём гулять. У нас дождь моросит, как раз никого не будет на улице. Будь осторожен и возвращайся уже домой. Пора тебе перейти на офисную работу, что тебя гоняют, как мальчика? Есть же молодые ребята.
– Обещали перевести, буду бумажками шуршать. Надо закончить эти испытания. Мне пора, как закончу, позвоню.
– Мы будем ждать. Мне надо тебе кое-что рассказать, повиниться, но это не по телефону, – прошептала Варвара. Он услышал недовольный голос Лизы: «Мама, прекрати!», и засмеялся.
– Приеду, всё расскажешь, не пугай заранее, – у него уже была одна догадка после странного разговора с Антоном, да и Соня как-то странно вела себя в тайном чате с Лизой и ним. Он состоял в двух таких чатах, где они обсуждали Варвару, точнее он читал и редко отпускал комментарии на пассажи Лизы, Маринки или Сони, перестав быть многословным, подолгу не отвечая на вопросы. – Мне пора, я вас всех очень люблю!
– И мы тебя любим! ¬– прошептала Варвара, а Лиза закричала: «И мы тебя любим! Дедушка, возвращайся поскорее!».
– Ну вот, я и стал дедушкой! –¬ расхохотался Алексей.
– А как ты думал? – удивилась Варвара. –¬ Я же бабушка, тогда и ты дедушка. Мы тебя целуем, будь осторожнее.
– Так точно! – ответил он, Варвара первая отменила вызов. Алексей долго смотрел на гаснущий экран, обдумывая слова Варвары. Его больше волновала её тревога, с первых слов, передавшаяся ему, а секреты, тайны вызывали скуку, прошлая ревность, да и была ли это ревность к Соне, прошла, внутренне он был готов к их возможной связи, которой могло и не быть. Он не знал точно, но видел, что их дружба уже перешла черту, и Лиза об этом намекала, ловко, уклончиво, прощупывая его реакцию.
До цеха он дошёл быстро, на удивление сегодня была солнечная погода, даже тепло. Он шёл в расстегнутой куртке, не обращая внимания на утечки из трубопроводов, бесконечными нитями окутывавшие весь завод, в голове было свободно, а на сердце стало легче. Он быстро отбросил мысли о Варваре и Соне, конечно, это в очередной
