мальчик дёрнулся, увидел её, хотел вскочить, но силы не хватило. Ксюша уложила его обратно, улыбнулась и сказала. – Не бойся, мы не враги.
Он что-то прошептал в ответ, но слов было не разобрать. Видя, что его не понимают, он медленно зашептал, стараясь чётко выговаривать каждое слово.
– Он с того берега, – сказала Ксюша. – Больше ничего не понимаю. Так, Алёнка, растопи здесь очаг и согрей воды, а я пока в лес схожу, хорошо?
– Давай, только ты недолго! – ¬забеспокоилась девочка.
¬– Я недолго, я знаю, что искать, – Ксюша ушла.
Алёнка сложила два камня рядом, подумала и положила ещё один, замкнув очаг. В центр она вложила горящий камень, которым она освещала пещеру, и очаг запылал. Удовлетворённая своей работой, она порылась в сумке на боку волка и достала оттуда котелок. Девочка выскочила из пещеры, а волк, стоя рядом с мальчиком, взял зубами его палку, которой он пытался защищаться, и бросил её подальше. Мальчик испуганно смотрел на огнедышащего волка, который потрогал его лапой, желая успокоить. Огонь согревал пещеру, а волк уже не казался таким страшным. Мальчик попытался улыбнуться, но новый приступ судороги сковал его. На вид ему было не больше, чем Ксюше, умное угловатое лицо, короткие чёрные волосы, чёрные глаза и болезненная худоба, длинные руки и ноги были почти лишены мышц, обглоданные голодом, рёбра торчали сквозь лохмотья, и всё же было видно, что он сильный, упорный.
Алёнка вернулась и поставила котелок на огонь. Она села на колени рядом с мальчиком и погладила его по голове.
– Потерпи, сейчас мы тебя вылечим, точно вылечим! – уверенно сказала девочка. Мальчик прошептал спасибо, Алёнка поняла и заулыбалась ещё шире.
Вернулась Ксюша, в руках у неё была цела охапка трав, листьев, корни, всего и не пересчитать. Она шумно дышала от быстрого бега. Достав из корзинки с припасами полотенце, она разложила принесённые растения на нём, побросала корни в закипающую воду. Волк встал рядом нужным боком, она достала из сумки миски, ступку с пестиком и, зачерпнув горячей воды из котелка, стала рвать в миски травы, листья, а потом растирать их пестиком. Работала она быстро, тяжело дышала от напряжения, часто поглядывая на воду. Когда вода закипела, Ксюша достала соль из сумки волка, бросила в воду хорошую горсть, побросала остатки листьев и стеблей и сняла котелок с очага.
– Потерпи, будет больно, – сказала она мальчику.
Он ничего не ответил, а только закрыл глаза, тихо вздохнув. Ксюша достала из сумки волка ножницы и разрезала лохмотья на мальчике. Ксюша заметила, как он покраснел, и покраснела сама. Она достала одну ленту из сумки, разрезала её на три части, и стала протирать его горячим отваром, счищая грязь, сгустки крови. Мальчик тихо стонал от боли, не открывая глаз, и старался не дёргаться. Ксюша работала быстро, не церемонясь, понимая, что слабость будет гораздо хуже. Стерев основную грязь, она вторым бинтом обмыла раны отваром, внимательно осматривая каждую, вычищая сосновыми иголками оттуда паразитов. Третий бинт она макала в миски с зелёными мазями и прикладывала к ранам.
– Вскипяти ещё воды, эту вылей, – попросила Ксюша, Алёнка схватила котелок и вышла.
В новую воду Ксюша опустила нитки, долго кипятив их, а иголки она положила на камни, пока они не стали красными. Подождав, пока остынут нитки и иголки, Ксюша стала зашивать раны. Мальчишка скрипел зубами, но молчал, терпя боль. Страшнее всего выглядели его ладони, содранные в кровь до мяса. Она обмотала их бинтами с мазью.
– Надо его накормить, – сказала Алёнка.
– Да, наколдуй молока, –¬ предложила Ксюша.
– Ага, сейчас, – Алёнка положила на еловые ветви полотенце и что-то прошептала. Ничего не произошло, она удивлённо подняла полотенце, а под ним лежал широкий гребень. Алёнка расхохоталась и взяла гребень.
¬– А молоко? – удивилась Ксюша, посматривая на парня. Он лежал неподвижно, медленно моргая.
– Позже, мне надо сначала причесаться, а то ещё чего-нибудь захочу, тогда долго будем ждать, пока у меня получится, – ответила Алёнка, расчёсывая длинные волосы. У неё никогда не получалось наколдовать по заказу, если ей самой хотелось чего-нибудь другого. Каролину это очень сильно забавляло.
Пока она причёсывалась, Ксюша сняла сарафан и стала отрезать нижнюю часть. Она заметила, что мальчик тайком следит за ней, и покраснела. Получилась короткая простынь. Ксюша укрыла мальчика и надела укороченный сарафан, превратившийся в короткое платье, чуть ниже середины бедра, она вспомнила, как пришла в очень короткой юбке в школу, как её выгнали, не особо стесняясь в выражениях… как это было давно, не с ней, с другой, оставшейся навсегда там… Ксюша села на колени рядом с мальчиком, разложила на полотенце пирожки, ягоды, давая ему по одной.
Алёнка закончила с причёсыванием и наколдовала кувшин молока. Ксюша положила его голову себе на колени, а Алёнка медленно поила мальчика, часто выливая на него молоко. Он пил, хотел ещё больше, но не мог, захлебываясь. Они покормили его пирожками, большую часть оставив в корзинке.
– Уснул, – сказала Ксюша, погладив его по голове, мальчик прижался щекой к её ногам и спал.
¬– Намучился, бедный – прошептала Алёнка. – Что будем делать?
– Не знаю, может пока о нём никому не говорить?
¬– А я и не собиралась, я же права, Огонёк? – Алёнка обхватила волка за шею. Волк кивнул головой, что согласен.
Девочки вышли из пещеры, волк немного задержался, он принюхивался к спящему, фыркал, начинал рычать, угадывая запах вурдалаков, прилипший к его коже. Алёнка схватила его за уши и легонько потрепала.
– Огонёк, а что ты там делал? – спросила она волка, зверь фыркнул в ответ. – А, понятно, вынюхивал, да.
Волк фыркнул ещё раз, выпустив огненное облако перед собой. Девочка посмотрела на Ксюшу, как ветер раздувал короткое платье. Ксюша не замечала этого, задумчиво глядя на озеро.
¬– А я тоже так хочу! – воскликнула Алёнка и поманила волка к себе. Он подошёл и, верно угадав желание девочки, дыхнул ей на руку пламя. Алёнка взяла огонь и одним пальцем обвела себя чуть выше колен. Ткань упала на землю, теперь у неё было такое же короткое платье, как у Ксюши. ¬ Ну, как тебе?
– Ничего, так веселее, – улыбнулась Ксюша, посмотрев на кривлявшуюся Алёнку, строящую гламурные позы.
¬– Круто! Побежали купаться! Здесь недалеко, я так думаю, а потом наберём для нашего бедняжки ягод!
– Давай! – обрадовалась Ксюша. Резкий порыв ветра задрал её платье, подняв наверх, Алёнка изловчилась и хлопнула подругу по голой попе, звонко хохоча.
– Сильный ветер! – воскликнула Алёнка.
– Смотри, не замёрзни! – Ксюша поймала девочку и стала щипать за ноги и попу, Алёнка громко визжала, пыталась выскочить, ущипнуть в ответ. Волк, решив, что игра началась, набросился на них, легонько укусив за ноги.
Игорь выплыл на середину озера и устало сложил вёсла. Силы быстро закончились, он не очень понимал, куда и зачем плывёт, что он хочет увидеть, услышать, а может и не хочет? Он устало огляделся: ничего, сплошь тишина, даже волн нет. Нос лодки окутывал перистый туман, низкий, лёгкий, его можно было зачерпнуть ладонью и смотреть, как он утекает сквозь пальцы. На оставшемся позади береге он увидел столбы чёрного дыма, упиравшиеся в ясное небо. Дым напомнил ему ствол мёртвого дерева, у которого обрубили последние ветви и бросили гнить, пока ветер в грозу не сломает его до конца. Он не удивился, в этом мире удивление было обыденностью, к нему привыкаешь, как к своей работе, день за днём выполняя, делая то, что должен.
Игорь задумался, а сколько дней он уже здесь? А может уже месяцев, лет? Время не существовало здесь, был день, ночь – и всё, ничего больше. Не было и времён года, всегда было лето, иногда шли грозы, короткие, скорее весёлые. Он подумал о Лене, неожиданно ставшей отличной хозяйкой, способной приготовить в печи пироги, хлеб и каши, наткать полотна, небывальщина в их прошлой жизни, Лена терпеть не могла шить и редко готовила. Он думал о том, насколько их жизнь здесь стала однообразна, проста, сравнивал с прошлой жизнью, с трудом вспоминая подробности. Особо ничего и не поменялось, разница была несущественна, в основном в декорациях. Не было других людей, его это не беспокоило, Лену тоже, а Алёнка совсем перестала грустить, после того, как Каролина привела Ксюшу, перепуганную, молчаливую. Хорошо, что девочки быстро сдружились, найдя общий язык, теперь и лес принял её, открыв часть своих секретов.
Вода под лодкой забурлила, Игорь взялся за вёсла и погрёб дальше. Отплыв на несколько десятков метров, он увидел, как озеро заволновалось, а на поверхность вынырнуло огромное почерневшее дерево, на торчащих, как кривые руки голых ветвях висели оборванные верёвки. Дерево, подхваченное течением, двинулось прямо на него. Игорь налёг на вёсла, лодку несло на другой берег, как и дерево.
Он быстро доплыл, солнце было ещё высоко, можно было не торопясь дойти до скита. Игорь вытащил лодку на берег и застыл на месте. Весь берег был усеян огромными гнилыми стволами деревьев, на которых висели уже не обрывки верёвок, а вполне свежие петли. Эти чёрные мёртвые деревья напоминали боевые лодки древнего войска, не хватало воинственного флага на самом большом дереве. Первое впечатление было обманчивым. Деревьев было всего девять, к берегу подплывало десятое. На мокрой земле оставались борозды от волочения этих судов, сомнений не было, здесь по ночам велась работа. Он подумал, что пробираться в скит не было смысла, те, кто это сделал, сидят где-то рядом, спрятавшись под землёй и ожидая заката. Он вошёл в лес и стал задыхаться. Едкая вонь, сладкий запах падали и мерзкий липкий запах оттуда, он отлично помнил его, не раз находя следы незваных гостей. Как они пробирались к ним, он не знал, Каролина лишь пожимала плечами, бледнела, она очень боялась. Он прошёл дальше, стараясь оставаться на солнечной стороне. Лес был усеян полусгнившими трупами животных, брошенных как попало, недоеденных, измазанных чёрной жирной грязью. Следы вели дальше в чащу, лес зашумел, предупреждая его, Игорь поблагодарил лес, приложив руку к мокрой земле, она дрожала, напрягалась, говорила с ним. Он не смог всё понять, верно угадав путь, и смело пошёл в чащу.
Из-под ног выскакивали змеи, шипя на него из укрытия, лес становился гуще, темнее. Он шёл на запах, легко угадывая протоптанную десятками ног дорогу. Никто не старался маскироваться, утаивать то, что сидит где-то рядом: везде валялись кости, куски шкуры недоеденных зверей, лучше любого навигатора указывая путь. Он вышел на темную поляну, окруженную буреломами и диким кустарником. В самом тёмном месте высился накатанный земляной холм, накрытый дёрном. Следы вели к нему, а из верхней точки торчал полый ствол берёзы, напоминая воздушник. Холм был большой, где был вход в эту землянку сразу понять было нельзя, следы вились вокруг, а дёрн выглядел нетронутым. Игорь обошёл холм, заметив, что неподалёку под открытым небом лежали на траве три глубоких жёлоба, сделанных из старого дерева, в которых копилась дождевая вода. В воде плавали выдолбленные из дерева чаши, опавшая листва, плавали крупные насекомые, ведя на дне своё хозяйство. Он стал осторожно забираться на холм, лёг на него и пополз вверх к трубе. Забравшись, он
