повиновалась, и быстро опустилась вниз.
Как и договаривались, она не стала убегать вперёд, а спряталась в тёмной части стены, ожидая волка. Огонёк, застывший, как чучело, делал всё, что приказывала Ксюша. Она обмотала вокруг него верёвку, проверила, чтобы нигде не жало, не было больно, и Марк потянул зверя вверх. Он был гораздо тяжелее Алёнки, пришлось серьёзно попотеть. Алёнка приняла волка на другой стороне, долго развязывала тугие узлы.
Перетащив все вещи и Ксюшу, Марк стал спускаться сам. Руки дрожали от нагрузки, он чувствовал, что не удержится, и сорвался. Удар был болезненный, но не смертельный, только в груди всё перехватило от страха, а в голове застучали тяжёлые молотки. Девочки очень испугались, бросились к нему, помогая встать, его немного шатало, зрение прояснялось, только головная боль усиливалась всё больше. Марк с тоской посмотрел на верёвку, не хотелось оставлять её здесь, помочь врагу, оставив лестницу, тем более, что она может ещё пригодиться. Он подёргал верёвку, она как будто поддалась. Он дёрнул сильнее, но головная боль вступила так, что он сел на камень, вжав голову в колени. Волк понял его и схватил верёвку зубами. Он отошёл назад, натянул верёвку и стал дергать, вращать головой, чтобы вырвать, перетереть узел. Зверь рычал, дёргал, верёвка подавалась, но ещё держалась. Алёнка с Ксюшей схватились за верёвку и стали дёргать, то они, то волк, увеличивая амплитуду. Верёвка поддалась и со свистом упала к их ногам.
– Ура! – шепотом воскликнула Алёнка и с тревогой посмотрела на Марка, всё ещё сидевшего на камне, уткнувшего голову в колени. – Марк, у тебя всё хорошо?
– Скоро пройдёт, – тихо ответил он, подняв на них полные слёз глаза, он поспешно спрятал лицо, с трудом переживая сильную боль.
Алёнка толкнула застывшую Ксюшу, выводя из ступора. Ксюша стала рыться в сумке. Она нашла остатки травяной мази, кинула часть в миску, налила молока, перемешала и села рядом с Марком. Он тихо выл от боли, тело его дрожало, закостенев, превращаясь в камень. Ксюша сняла с него шапку и вымазала голову полученной зелено-жёлтой жижей. Сначала Марк ничего не почувствовал, только что-то мокрое и пахучее на голове, но потом его виски, затылок, макушку, лицо сковал сильнейший холод. От него стало больнее, он вскрикнул, и в это же мгновение волна ледяной реки окатила его, забирая с собой всю боль, возвращая к жизни. Он поднял голову и увидел испуганные глаза Ксюши, до конца не понимавшей, верно ли она поступила.
– Спасибо, любимая, ¬ прошептал Марк, Ксюша вся зарделась, а Алёнка, слышавшая и видевшая всё, хихикнула.
– Ага, вот я вас и поймала! – радостно воскликнула она, горы завибрировали, предупреждая её, чтобы она не кричала, и Алёнка добавила шепотом. – А мне нравится, как вы смотритесь.
Оправившись, Марк встал, смотал верёвку и убрал её в сумку. Они двинулись в путь, впереди шёл волк и Марк, девочки шли позади, Алёнка хотела убежать вперёд, но волк останавливал её недовольным рыком. Каменная тропа, то приближала их к цели, то отдаляла, играя, извиваясь. Слева и справа чернела пропасть, в которую с треском сыпались мелкие камешки из-под ног. Дорога быстро утомила всех, они стали делать частые привалы, садясь на камни, свесив ноги в пропасть. Было в этом что-то волнующее и весёлое, девочки шутили, Марк посмеивался над их бестолковыми разговорами, а волк, получив долгожданный отдых, вытягивался во всю длину, роняя морду на передние лапы и дремал. Никто и не думал о ночлеге, он был бы опасен, во сне легко можно было скатиться вниз и исчезнуть навсегда. Ни у кого не было сомнений, что эта чёрная пропасть здесь специально для них, выбор, один шаг и конец всем мучениям, не будет ни боли, ни страданий, ни голода, ни иссушающей жажды, ничего. Бездна манила к себе, звала, не слышно, но настойчиво. Когда Марк понимал, что начинает задумываться о том, почему они здесь и почему до сих пор живы, всё же это была жизнь, не то существование вурдалаков, не знавших ни сна, ни отдыха, бегущие по следу без устали, убегая от неизбежности небытия, он видел, что девочки тоже умолкали и смотрели вниз, как заворожённые, он вставал, поднимал всех, пинал заснувшего волка, желая встряхнуть, выбить из головы коварный дурман.
Он решил, что больше отдыхать нельзя, девочки сопротивлялись, но шли за ним, взявшись за руки, и молчали. Он взял верёвку и привязал их к себе, замечая, что они самопроизвольно садились на каменную тропу. Другой конец верёвки он обвязал вокруг шеи волка, изредка дёргая, чтобы волк не клевал носом. Он один не спал, остальные шли по инерции, как зомби, уже не хотелось ни пить, ни есть, только спать, лечь, закрыть глаза, всё равно где, только бы поскорее лечь. Марк таращил глаза, чтобы самому не заснуть, щипал лицо, специально тёр изрезанные верёвкой ладони, причиняя себе боль, в ней он видел сейчас правду, правду жизни, когда исчезнет боль, то исчезнут и они.
Гора внезапно выросла перед ними, огромная, чёрная, заслонившая собой всё. Марк недоверчиво трогал мокрые камни рукой, волк прижался к ним и дремал. Он усадил девочек рядом, Ксюша и Алёнка с двух сторон обняли волка, улегшись на зверя, как на тюфяк. Марк, превозмогая желание лечь рядом с ними, пошёл влево, ища место для ночлега. Позади осталась узкая каменная дорожка, она приветливо чернела, уже не такая коварная, изгибаясь в смущённой улыбке. Марк улыбнулся ей в ответ, она вывела их, не бросила. Гора уходила далеко-далеко, ей не было ни конца, ни края. Руки сами нашли вход в пещеру, возвышающуюся на метр над землёй. Он взобрался наверх, осторожно вошёл в пещеру, здесь было на удивление сухо, а на полу лежали высушенные временем ветки и трава, старые, давно брошенные, видимо, не они первые здесь были. Пещера была небольшая, места было достаточно всем, если лечь, прижавшись друг к другу. Марк спустился и вернулся за друзьями.
Кое-как заставив их встать, он довёл девочек и волка до пещеры, сам поднял всех, а когда сам поднялся, то увидел, что они уже лежат и спят, оставив для него место рядом с Ксюшей. Он лёг на лежанку из травы и сухих веток и провалился в сон. Ксюша повернулась к нему во сне, обняла, нашла губы и поцеловала. Внезапно она проснулась, ощутив, как дрожат его ладони. Она осмотрела его руки, содранные до мяса, кровоточащие. Марк морщился во время сна, она понимала, что ему больно. Дотянувшись до сумки, она достала огненный камень, пещера тут же осветилась, но никому это не мешало спать, Алёнка с волком дрыхли без задних лап. Промыв его раны молоком, Ксюша нанесла тонким слоем свою травяную мазь и замотала его ладони бинтом, потом дала ему попить, осторожно, вливая по капле, чтобы он не захлебнулся, попила сама, дала попить Алёнке из чашки, влила волку в пасть полчашки, волк удовлетворённо зачмокал, вильнув хвостом. Ксюша положила камень обратно в сумку, в пещере было тепло и хорошо, легла на место, внимательно следя за нахмуренными бровями Марка, через некоторое время лицо его разгладилось, боль утихла. Она улыбнулась, прижалась к нему и моментально уснула.
Марк проснулся первым, его охватил ужас – он больше не чувствовал боли. В пещере было темно, он не сразу разобрал, что все на месте, рядом лежит Ксюша, во сне схватившая его за руки, когда он стал двигаться. Он осторожно встал и выбрался из пещеры. Они проспали долго, дольше, чем он предполагал. Ему казалось, что пейзаж поменялся, каменная дорожка больше не улыбалась, она извивалась резкими поворотами, дрожала, предупреждая его об опасности. Ветер принёс отголоски криков, отчаянного крика погибающего и нотки мерзкой вони вурдалаков, они были далеко, но уже ближе, он чуял их, и это было опасно. Марк разбудил всех, быстро рассказав про то, что увидел и почуял. Волк вышел из пещеры, принюхался, по-молодецки спрыгнул вниз и побежал дальше вдоль горы. Он скоро вернулся, встал на задние лапы, и Марк втащил его назад.
Ели они быстро, тщательно прожевывая каждый кусок, молчали, даже Алёнка, её всю распирало, хотелось столько всего рассказать, но она молчала, став на удивление серьёзной, лишь в уголках глаз вспыхивали привычные озорные огоньки. Всё отчётливее они слышали шум реки, клокочущая стихия была совсем рядом, никто не знал, что ждёт их там, но внутри росла уверенность, что они идут верным путём.
Справа была гора, безмолвная громада, нависающая над головой страшными осколками, скатившимися сюда сотни лет назад, висевшими в воздухе, опираясь на жалкие камни, а слева была пропасть, дышавшая в спину сладостным забвением. Горная тропа, окаймлявшая часть горы, суживалась, грозные осколки висели всё ниже, приходилось идти боком, прижимаясь к скале, поэтому шли очень медленно. Волк убежал далеко вперёд, ловко балансируя, Алёнка зажмурилась от страха, и он исчез из вида, Марку показалось, что он вошёл в проём в горе, наверное, там был вход в пещеру, и он прибавил ход.
Тропинка резко кончилась, а в тридцати сантиметрах дальше был вход в пещеру, где стоял в ожидании Огонёк. Не было никакого выступа, хотя бы небольшой площадки, вход в пещеру был заподлицо с горной стеной. Марк сильнее прижался к горе, перекинул ногу к входу, промахнувшись в первый раз, от этого у него всё похолодело внутри, он начал паниковать. Нога нащупала твёрдую поверхность, он глубоко вдохнул, подождал, пока дыхание выровняется и толчком правой ноги перенес своё тело вперёд, в бездну. Он подал тело вперёд, качнул резко головой, меняя центр тяжести, лихорадочно ища опору для рук, но её не было. Волк схватил зубами за его куртку и потащил в пещеру, как раз в тот момент, когда сумка стала перевешивать, и Марк терял равновесие. Алёнка и Ксюша зажмурились и прижались к горе, ища у неё спасения, гора ответила тихим звоном, успокаивая девочек. Марка не было, они не слышали криков, значит, он не упал. Внезапно появилась его рука, потом осторожно выглянула голова. Он подмигнул им и бросил Ксюше верёвку. Она обвязала себя и подошла к краю тропинки. Стоя на этом последнем куске дороги, Ксюша страшно испугалась, она всё время смотрела вниз, где улыбающаяся бездна раскрывала объятия, обещая вечный покой и счастье. Алёнка ущипнула Ксюшу, чтобы та пришла в себя.
– Надо сделать хороший шаг, а я тебя поймаю, – крикнул ей Марк, выглядывая из входа в пещеру.
Ксюша кивнула, что поняла, собралась и шагнула к нему. Нога предательски поскользнулась, и она полетела вниз. Всё произошло так быстро, что Алёнка, зажмурившись в момент шага Ксюши, не успела ничего понять. Она открыла глаза и увидела, как Ксюшу вытягивают. Марк, завязав другой конец верёвки за сломанный сталагмит, лежал на полу, упершись в стену пещеры. Вес Ксюши тянул его вниз, он чуть-чуть скользил к пропасти, сильнее цепляясь ногами, быстрее вытягивая Ксюшу. Встать не получалось, валенки скользили, и он не пытался этого сделать. Волк страховал его, вцепившись зубами в воротник куртки, изо всех сил тянул Марка назад. Ксюша ухватилась за нижний край входа, подтянулась и залезла внутрь. Она была бледная, дрожала от страха, но быстро развязала верёвку, передав Марку. Она села у стены, руки и ноги её дрожали. Марк перевёл дыхание и бросил верёвку Алёнке. Девочка хорошо обвязала себя, обвязав поясницу и пропустив верёвку через плечи и подмышки, соорудив подобие верёвочного
