прочитавшая всё на лице Варвары.
Они спустились к воде, оставив железных коней у дороги. Расположившись на мягкой траве, Соня достала из пакета две банки с квасом и два контейнера с салатом. Отдав один Варваре и выдав вилки, она придирчиво осмотрела свои руки.
– Я тебе дам салфетку, – сказала Варвара, роясь в рюкзаке. –¬ Держи.
– Спасибо, – Соня взяла пачку салфеток и тщательно, даже слишком тщательно протёрла руки. – У меня шизофрения начинается, боюсь инфекцию подхватить. Антон сказал, что я старею, вот козёл, да?
– Нет, –¬ улыбнулась Варвара, быстро вытерев свои руки.
Соня недовольно хмыкнула и рассмеялась, не в силах долго отыгрывать оскорблённую невинность.
Они съели салат, набросившись на него, как голодные звери, чокнулись квасом, громко смеясь, Варвара даже удивилась, как громко она умеет, горло тут же ответило резкой болью, но это всё было не важно. Пицца была ещё горячая, именно такая, какую любила Варвара: с большим количеством разного сыра, запечённым мясом, вместо колбасы, без большого количества специй, посыпанная свежей зеленью. Быстро покончив с ней, они переглянулись, Соня похлопала себя по животу и сказала.
– Хочется ещё, я не наелась. Но ехать за второй мне лень.
– Не надо, я дома кое-что подготовила, ты же поедешь ко мне? – спросила Варвара.
– Конечно, даже если бы ты меня не позвала! Это дело надо обмыть! – воскликнула Соня.
– Я как раз припасла бутылочку неплохого шампанского, –¬ прошептала Варвара, Соня улыбнулась, как кот, почуявший мясо.
Солнце уже катилось к закату и грело спину, вода окрасилась в розовый цвет. Варвара смотрела на зашевелившуюся реку, напряжённо вспоминая, где должно быть сейчас солнце, Алексей бы точно сказал. Перестав себя мучить, она отбросила все мысли подальше, созерцая красоту угасающего лета. Соня сидела и молчала, также уставившись на воду, она нащупала левую руку Варвары и с силой сжала её пальцы, бросив быстрый взгляд повлажневших глаз.
– Знаешь, а я забрала заявление на развод. Сделала так, как ты сказала, –¬ почему-то шепотом сказала Соня, Варвара сжала её пальцы, и она продолжила. – Но не потому, что ты мне приказала. Нет, я сама, представляешь, сама поняла. Отбросила дурь подальше, посмотрела на себя со стороны и ужаснулась, какая я оказывается тварь. Не спорь, тварь и есть.
– А я не спорю, –¬ прошептала Варвара.
– И спасибо тебе, – Соня повернула к ней лицо, по которому текли слёзы. – Меня просто бесит, колотить начинает, когда меня начинают переубеждать, говорить, что я не такая. А мне это даже сын как-то сказал, что я себя с Антоном веду как тварь. Родной сын, прямо в глаза, и ведь не боялся, что я ему врежу. Я бы врезала, вот бы врезала, год назад, а теперь не могу… вижу, что он прав, сама вижу и так тошно становится, даже удавиться захотелось.
¬– Не надо, в этом нет смысла. Там ничего нет кроме черноты, – сказала Варвара и толкнула её плечом, чтобы Соня не раскисала.
Соня придвинулась к ней, прижавшись плечом к её плечу, что есть силы сжимая пальцы её руки.
– Я старею, Антон прав. Я начала думать о том, кто меня окружает, и ты знаешь, я не увидела друзей, подруг. Оказывается, что мой лучший друг – мой муж и мой сын, а моя единственная подруга –¬ это ты. Я не придумываю, я так чувствую и не требую от тебя того же. Просто хочу, чтобы ты знала.
¬– Я тебя тоже очень люблю, –¬ прошептала Варвара. – Просто так, у меня тоже нет подруг, кроме Маринки, жены моего сына. Дочка подругой так и не стала, но в этом есть и большая доля моей вины.
– Да во всём есть большая доля нашей вины! – воскликнула Соня и расхохоталась, поцеловавшись носами с Варварой. – Это мне уже квас ударил в голову, мне кажется, что я опьянела!
Незаметно для себя они обнялись крепко, будто не виделись сотню лет. Соня отстранилась, долго смотрела в глаза Варваре и робко, даже невинно, поцеловала её в губы, густо покраснев. Варвара попыталась понять, что она чувствует, но не смогла. Ей надоело проверять себя и она решила пустить всё на самотёк, как и предлагал Алексей. Мысли о нём растревожили её, сердце потеплело, и она поцеловала Соню в ответ, второй поцелуй был нежным и долгим, Соня вздрагивала, когда они случайно касались языками, и Варвара крепче прижимала её к себе. Они ничего не сказали друг другу, улыбались и сидели, обнявшись до тех пор, пока не стало темнеть.
У Варвары пропищал телефон, Алексей получил её сообщение, значит, он доехал до своей вахты. Ей захотелось тут же позвонить ему, выплеснуть всю свою радость через тысячи километров, услышать его улыбку, увидеть его любовь, но она сдержалась. Он опять был прав, как и всегда, не к чему было раскисать – это был её день и её ночь. Алексей, как бывший мотоциклист, так он сам себя называл, а его друзья считали иначе, Дрон не раз показывал ей мотоцикл Алексея, красный опытный «Триумф», и Алексей рассказывал ей, что она обязательно должна проехать по городу в сумерках, а может и ночью, что это совершенно другая жизнь, другая реальность. Варвара решила, что обязательно вытащит его покататься с ней, не отвертится, если что, поможет Дрон, Антон, Соня, что-то было между ней и Алексеем, Варвара видела это в их насмешливых взглядах, обращённых друг к другу.
¬– О чём ты думаешь? – спросила Соня, вырывая себя из объятий Варвары, останавливая себя, чтобы не обнять её снова.
– Об Алексее, о тебе, о мотоцикле Лёши, о том, как мы с тобой сейчас поедем кататься по вечернему городу. А ещё о том, что надо Лёшу вытащить покататься с нами, ¬– честно ответила Варвара, глядя ей прямо в глаза.
– Ух ты, как много ты думаешь, – удивилась Соня. – А я думала об Антоне, о сыне и о тебе. Ты мне как старшая сестра, можно я буду тебя так называть? Можно я буду твоей младшей сестрёнкой?
– Я всегда мечтала о сестре, – улыбнулась Варвара и щёлкнула её по носу. – Пойдём, заторы, наверное, уже рассосались.
Когда они подошли к своим мотоциклам, возле них стояла группа весёлых подвыпивших парней. Парни были уже не особо молодые, лет по тридцать, не более. Они с интересом рассматривали мотоциклы, не сразу разглядев внизу мотоциклистов. Появление двух стройных мотоциклисток в надетых на головы шлемах и пакетом с мусором в руках выразилось у них бурным восторгом, парни зааплодировали, выражая свой восторг и восхищение. Соня показала им средний палец и села на свой мотоцикл, отдав пакет с мусором Варваре. Она засунула коробку и два пакета к себе в багажник, туда же утрамбовался и рюкзак. Варвара, без маски, но в шлеме с открытым забралом, доброжелательно помахала парням, они галантно раскланялись, фыркая на дерзкую Соню, а когда Варвара завела мотор, и стальной зверь утробно заурчал, парни дружно вскрикнули, захохотали. Мотоциклистки, дав хорошего газа и с пробуксовкой, стрелой покинули их, оставив после себя столб пыли и яркую вспышку в темнеющем августовском небе.
Город опустел, ловя последние летние дни, выплёскивая из себя любителей окисленного мяса и холодного дрожжевого пойла. Ещё стояли в заторах дорожные нервы на севере, востоке, юге, окрашивая карту в красную гамму, заставляя подрагивать бетонную оболочку огромного города, а внутри город засыпал безмятежным сном, разрываемым воем моторов освобождённых металлических шершней. Варвара и Соня не разгонялись, проезжая жилые районы по знакам, стараясь не сильно газовать, вызывая удивлённые лица редких прохожих, привыкших к рёву бешенных мотоциклистов, и светофоры пропускали их, открывая перед ними зеленый коридор. Вот уже осталась позади станция метро с послевоенными добротными домами, которые строили пленные немцы, появилась ТЭС, вышки и мрачная дорога к проспекту генерала победы. Развернувшись, они рванули к Звенигородскому шоссе, здесь можно было полихачить, поймать кураж, но не особо разгоняясь, мотоциклистки знали, что здесь висят камеры и письмо счастья их не минует. Мимо пролетели беспечные молодые шмели, помахав сёстрам, и скрылись на трёшке.
Впереди выросло здание «МК», Соня свернула вправо, уходя к набережной, Варвара чуть не пропустила этот манёвр, некрасиво перестроившись, хорошо, что дорога была пуста. Они долетели до набережной, развернулись у выставочного центра и заехали на бордюр. Оставив мотоциклы отдохнуть, разгорячённые мотоциклистки, подставив мокрые волосы под тёплый влажный ветер, пахнущий мазутом, восточной кухней, доносившейся со стоявшего неподалёку деборкадера, мокрые счастливые лица, крепко сжимая шлемы, подпрыгивая на месте, радовались и смеялись, как дети. Вдали виднелся мост, на который с трудом взбиралась последняя пробка на правительственную трассу. Соне позвонил сын, она долго разговаривала с ним, отдав шлем Варваре. Соня ходила по тротуару, размахивала руками, вцеплялась в перилла, они спорили, смеялись, сын что-то рассказывал ей, а она внимательно слушала, чтобы выдать длинную тираду, интонационно начинавшуюся с морали. Варвара не слушала её разговор, стараясь сосредоточиться на песне ветра, на вое сирены где-то далеко, на пыхтении машин в пробке, до которой было далеко, но на мотоцикле это расстояние чувствовалось совсем иначе.
Варвара не смотрела свой телефон, проверив его ещё там, на берегу реки. Дима отписался, что Лиза пропала, на мессенджеры не отвечает, может укатила куда-то с мужем, на далёкие берега в душные страны, как он выразился. Ничего, человек всегда найдётся, Варвара была в этом уверена и не беспокоилась. Лиза часто и до замужества могла исчезнуть, очутиться где-нибудь в Египте или Новой Зеландии с подругами и денежными проблемами, а иначе зачем ещё звонить матери? Раньше Варвару это задевало, обижало, она сердилась и дулась на дочь, всё равно выполняя её указания, а сейчас, наблюдая за разговором Сони с сыном, она думала о том, что наверное, это и был её разговор с Лизой. Так получилось, что за долгие годы жизни вместе они так и не смогли найти общий язык, всегда находились другие дела, рождавшие собой новые проблемы, а с ними уже и не до пустяков. Она часто винила в этом своего мужа, бывшего мужа, разбаловавшего девочку, оправдывая себя, и, как она видела себя сейчас, со стороны, чужой, другой, она была виновата в этом сама, не муж, ни дочь, а она сама.
– Ты чего загрустила? – спросила Соня, подойдя к Варваре и забрав свой шлем. – Ну, ты чего?
Соня по-дружески толкнула Варвару в плечо, потом обняла свободной рукой, прижавшись щекой к щеке.
¬– Поехали дальше, – шепотом сказала Варвара. – Вернёмся назад, неохота в эту пробку встрять.
¬– Согласна, я могу карту посмотреть, выберем маршрут? – предложила Соня.
– Не-а, так неинтересно. Давай наобум, просто, куда захочется, –¬ улыбнулась Варвара.
– О, ты опять улыбаешься! Ура! – радостно воскликнула Соня.
Они вернулись к улице 1905 года, доехали до зоопарка, затормозив до самой малой скорости, показывая друг другу жестами, как бы хотелось вновь туда попасть, и выехали на Садовое кольцо. Улица была свободна, красива, недавно отремонтированная, вся блестящая в новых огнях. Встав на максимальную разрешённую скорость, мотоциклистки, идя по одной полосе след в след, проехали несколько кругов, на третьем круге развернувшись и перейдя на внутреннее кольцо. У Цветного бульвара они свернули к бульварному кольцу. Здесь приходилось часто останавливаться,
