ждать светофоры, другие машины, вальяжно выкатывавшиеся в ночной город. Маршрута не было, вот они уже спускались по Гоголевскому бульвару, набережная, повороты, развороты и вот он, главный Кремль в своём величии и неестественности освещения. Переезд на другой берег, блуждание по набережной, вновь Садовое кольцо, разворот, и Октябрьская площадь, а дальше самая длинная улица, широкий и свободный проспект. Они уже ехали домой к Варваре, на ином, невербальном уровне, придя к этому решению.
Через час они уже подъезжали к дому. На удивление им удалось найти хорошее место у подъезда, даже не загораживая въезд для скорой. Варвара никогда не ставила машину так, чтобы нельзя было встать скорой или пожарной машине, часто уезжая в другой двор, квартал в поисках хорошего места. Они слезли с железных коней, от долгой езды на твёрдой земле дрожали ноги, а может от напряжения, от кайфа. Варвара обнаружила, что всё это время возила с собой мусор, пошла его выбрасывать и тут поняла, как она сильно устала.
У входа в подъезд стояла Соня и открыто зевала, держась за ручку двери. Она тоже очень устала и засыпала на ходу. Поднявшись в квартиру, Соня сразу же сбросила с себя потную защиту, оставшись в одной майке и трусах.
¬– Иди в душ первая, бельё кидай в машинку, я тебе дам чистое, – скомандовала Варвара, Соня не стала возражать и закрылась в ванной.
Зашумела вода, Варвара принесла из комнаты чистые трусы и футболку и положила их на стиральную машинку. Соня высунула голову из-за шторы и подмигнула, хихикнула. Варвара поняла, что она стесняется, и поспешила выйти, выпрыгнув из протеза и оставив его у ванны. Соня следила за ней из-за шторки, а когда Варвара сделала этот акробатический этюд, как называл его Алексей, стала аплодировать, выронив лейку из рук.
– Я тебе масло оставлю, мне Маринка столько всего накупила, а я не пользуюсь, – сказала Варвара, вытаскивая из ящика баночку с вкусно пахнущим маслом для тела.
¬– Ух ты, шоколадное, да? –¬ Соня выглянула из-за шторки, жадно принюхиваясь. – А я вот так и не решилась попробовать.
– Да, оно, – Варвара положила рядом чистое полотенце, потом подумала и закинула его на шторку.
Соня быстро помылась, минут пять копалась в ванной, и вышла вся обмазанная маслом. Мокрые волосы лежали на обтягивающей приталенной футболке с принтом девочки из популярного мультфильма, трусы оказались впору, у них был один размер с Варварой. Варвара сказала, чтобы она хозяйничала на кухне, вытаскивала всё, что ей понравится из холодильника.
Когда она вышла из ванной в такой же футболке, но с жёлтой губкой из мульфильма на груди, Соня уже выставила на стол угощение. Она по-хозяйски накрыла его, Варваре это очень понравилось, загудела стиральная машинка, пора было начинать пир!
¬– Давай выпьем за тебя! – воскликнула Соня, протягивая Варваре бокал с шампанским.
– Давай, – улыбнулась Варвара и прошептала. – Мне кажется, что хватит одного бокала, я и так, как пьяная, еле стою на ногах.
– Это так и должно быть, у меня тоже ноги трясутся, – Соня взяла ладонь Варвары и приложила к своему бедру. –¬ Чувствуешь?
Варвара кивнула, они чокнулись, громко звякнув бокалами, и выпили до дна, как настоящие гусары. Захохотав, совершенно не боясь никого разбудить в доме в этот поздний час, они сели за стол и стали налегать на пирожные и клубнику. Соня быстро налила второй бокал, тост, выпили. Третий, чётвёртый и бутылка была уже пустая.
¬– А тебе Лёша не рассказывал? –¬ смеясь, спросила Соня.
– О чём? –¬ шепотом спросила Варвара, она уже почти не слышала своего голоса.
– Да мы с ним жили вместе! ¬– выпалила Соня и громко расхохоталась. – Вижу, что не рассказывал. Жили это так, одно название! Я в очередной раз разругалась с Антоном и объявила ему, что ухожу к Алексею, он меня ждёт, мы любим друг друга. Короче, блефовала, как могла. И в самом деле завалилась к Лёше домой, он тогда снимал однушку на «Щукинской», я тогда полюбила этот район, пожив у него. Так вот, приваливаю я такая красивая с чемоданом и претензиями – теперь я твоя жена, вот что хочешь, то и делай, а уложи спать, накорми, ну или как хочешь, в любой последовательности.
– И что он? – Варвара засмеялась, представив себе лицо Алексея.
– А этот гад даже бровью не повёл. Взял чемодан мой, утащил к себе в комнату, потом перенёс свои вещи на кухню, где-то откопал раскладушку. Я пока на всё это смотрела, кипела от злости. Я-то думала, он меня сейчас в постель потащит, я буду сопротивляться, а потом сдамся, такое было настроение. А он отправил меня мыть руки, накормил омлетом и отправил спать, как девочку. Ты знаешь, с ним жить тяжело, приходится всё делать правильно, а то ведь заставит, леший такой. Это я, кстати, ему эту кличку дала!
¬– А мне нравится, я люблю порядок, – ответила Варвара.
¬– Да вы, вообще, идеальная пара, вот честно, я не придумываю, – Соня раскраснелась от выпитого, сохраняя остатки трезвости в глубине счастливых глаз. – Короче, он меня злил. И Антону отомстить не удалось, и его поведение бесило. Я один раз решила его испытать. Улеглись спать, а я встала, разделась, натянула красные чулки по самый не балуй, расфуфырилась, надела большие серьги, кольца, короче, красотка была, любой бы голову потерял. Как же мне потом было стыдно, ты не представляешь. И вот я такая, голая и бесстыжая, да ещё на огроменных каблуках иду к его раскладушке, а он только-только с какой-то командировки вернулся, весь уставший. Он посмотрел на меня, вздохнул, встал и… ух! Ты даже не представляешь, вылил на меня графин воды и сказал, что в следующий раз отправит на улицу собак пугать! Я убежала от него на следующий же день, но через неделю пришла, уже не голая, платье в пол, глаза в пол, стою, плачу, прошу прощения.
– Не думаю, что он на тебя разозлился, – сказала Варвара.
¬– Да! Ты его здорово узнала! Вообще ни капельки. Взял меня за руку, посадил за стол и накормил своими пельменями. Ты же ела его пельмени, да?
¬– О, да! Мои любимые! – засмеялась Варвара. –¬ У нас с них всё и началось, помнишь, я тебе рассказывала?
¬– Конечно, помню! Спрашиваешь! Мне ваша любовная история интереснее любого романа! – воскликнула Соня, вскочила и расцеловала Варвару. Потом села на место, соорудила два бутерброда со слабосолёной неркой и один дала Варваре. Они быстро их съели, перемигиваясь и смеясь. – Ну вот, накормил он меня, даже водки налил, немного, одну рюмку, он сказал, что мне много пить вредно, дури много будет в голове. Мы долго сидели, разговаривали, а потом приехал Антон и Лёша исчез. А мы с Антошей помирились, да я, правда, итак вернулась домой, но выселила его на кухню. А какой у нас с ним был секс, я до сих пор его помню, в дрожь бросает! Хорошо, что сын был в гостях у друзей на все выходные, я бы не хотела застать родителей, ревущих, как дикие звери.
– Просто мексиканские страсти, – улыбнулась Варвара.
Они помолчали, переглянулись, резко вскочили, понимая, что алкоголь и усталость скоро свалит их с ног. Варвара осталась прибираться на кухне, а Соня ушла в спальню, расстилать постель. Стиральная машина закончила работу, Варвара все развесила, с тоской посмотрела на зубную щётку, сил и желания не было, хотелось быстрее лечь в кровать.
Войдя в комнату, она увидела Соню, стоявшую у окна спиной к входу. Она расчёсывала длинные волосы, футболка аккуратно лежала на стуле, кровать была расстелена, подушки взбиты, даже одеяла вдела. Варвара убрала одно одеяло, ей было жарко спать летом под ним. Соня обернулась и лукаво улыбнулась. Она была прекрасна в свете уличных фонарей и молодой луны, окутывавшей стройные ноги серебристым свечением.
– Тебе пижаму достать или? – спросила Варвара.
– Нет, я привыкла спать так, можно? – спросила Соня, обернувшись к ней.
– Конечно, сейчас тепло, я часто сплю голой. Раньше даже в жару укутывалась в одеяло, покупала длинные ночнушки, а сейчас хочется свободы.
– А я ночью всё равно замёрзну, под утро. А пока мне жарко! – Соня села на кровать и принялась заплетать косу.
Варвара сняла футболку и села рядом, расчесывать подсохшие волосы. Они изучали друг друга, улыбаясь. Закончив с туалетом, они приблизились, встав на колени и осторожно гладя друг друга по рукам, плечам, робко касаясь груди, напрягавшейся от каждого прикосновения, дрожа, когда твёрдые соски касались друг друга. Соня приблизилась вплотную к Варваре, приоткрыв рот, часто задышав, выпуская накопившийся внутренний жар.
– Пора спать, – прошептала Соня, – поцеловала Варвару и засмущалась.
– Пора, –¬ согласилась Варвара и поцеловала её в ответ.
Они легли, обнявшись, смотря прямо в глаза, ловя угасающие искорки сознания. Соня крепко уснула, положив голову на плечо Варваре и обняв её за плечи. Она действительно скоро начала замерзать, и Варвара накрыла её одеялом. Соня во сне натянула одеяло и на Варвару, поцеловала её в щёку, нашла губы, целуя сначала тихо, украдкой, всё больше открываясь для глубокого поцелуя, нетерпеливого, но затихающего под натиском усталости. Она так и уснула, замерев в последнем поцелуе, с приоткрытым ртом. Варвара некоторое время боролась со сном, пытаясь понять себя, что она чувствует сейчас, возбуждённая от езды, пьяная от шампанского и переполнявшей сердце любви к Соне, к Алексею. И это была разная любовь, не похожая, и в то же время единая, беспредельная в своей искренности. Она насильно вспомнила свою фантазию, вот она, рядом, живая, тёплая её страсть, но ничего, кроме тошнотворного кома внутреннего запрета, подступившего к горлу, не ощутила. Она успокоилась и уснула, погрузившись в вместе с Соней в пучину ярких переживаний нереальности сна, где они летели на своих оживших металлических конях сквозь яркую вселенную, озарённую мириадами звёзд.
43. Поток
Гора задрожала и, тяжело вздохнув, выпустила из себя клубы белого пара, сбитого косыми струями ливня обратно на камни. В чёрном небе ночи пар был неприятного грязного цвета, который можно было условно назвать белым, он был белым, Сансира видела его днём, когда пришла к этой горе, ещё до начала ливня. Гора жила, она мучилась, вздыхала, извергая из себя струи горячей воды и паровые облака. Сансира нашла пустую пещеру недалеко от гейзеров, внутри было на удивление сухо и тепло. Она так обрадовалась, что решила задержаться здесь подольше, отдохнуть от дороги. Тело ломило от постоянных дождей, сырых пещер, а иногда ей приходилось прятаться под уступами скал, не найдя так ночлега до заката, в темноте ходить по незнакомым горам было опасно.
Сансира выглянула из пещеры, подставила котелок под струю ливня, по-доброму обходившую вход стороной. Ей казалось в последнее время, что дождь стал предупреждать, заранее напоминать о себе, торопить. Она замечала это по пригибающейся траве, когда дул вполне тёплый ветер, по шуму в облезлых кронах деревьев, которые будто бы пожрал огромный горный козёл, легенда о котором сама собой родилась в её голове в особо тяжёлую ночь, когда дождь заливал прямо в пещеру, а Сансира сидела у очага, обняв его руками, но не могла согреться, мокрая, на ледяном полу под хлёсткими ударами ливня. Тогда она увидела огромное животное или его тень, карабкавшуюся на соседнюю гору, которую из-за дождя не было видно, а тень она увидела. Позже она поняла, что уже спала с
