подтвердил Барри. – Ты стала другой, но это всё равно ты, Варенька, ты! Ты же не хочешь, чтобы я врать тебе начал?
– Нет, вранья я не потерплю, – прошептала Варвара и оглядела мужчин, они улыбались, ни тени, ни намёка на неискренность или назойливое лицемерное сочувствие, то, чего она больше всего боялась. Они приняли её такой, без вранья, честно, как настоящие друзья. – Спасибо!
Она крепко обняла Барри, поцеловала его в щёку, потом встала и подошла к Вадиму, взглядом спросив, не против ли он. Он сам обнял её, очень крепко прижав к себе, она это почувствовала даже через защитный костюм, в котором не было жарко, её колотил нервный озноб. Она поцеловала его в сухую щёку и увидела в его глазах ту самую странную любовь, которая была между ними, не требующую взаимности, не требующую доказательств, близость двух похожих людей, готовых бескорыстно помогать друг другу. Когда-то она помогла ему, Варвара уже не помнила всех подробностей, но знала, что он не забыл. Теперь они были квиты, но значило ли это что-то? Нет, ничего, никто не вёл счёт… это удел лжецов, лицемеров, строящих свою жизнь на судьбах других.
– Нет, ну за это надо выпить! – воскликнул Барри и вытащил из шкафа с папками бутылку дорого виски и два стакана. – Варвара Андреевна, вам, не предлагаю.
¬– Я не буду, – шепотом ответила Варвара, сев на стул и вновь повернувшись к фотографиям.
Барри налил себе и Вадиму, они встали рядом с ней и чокнулись.
– За друзей, – предложил Барри, – правильно понял мысль?
– Да, за друзей! – прошептала Варвара, подняв вверх кулак, чтобы чокнуться вместе с ними. Они выпили, Бари налил ещё, провозгласив отдельный тост за неё, перейдя для простоты на английский, сбиваясь на русские слова для красоты речи, как он объяснил.
Проговорив час, они пришли на кухню, где собралась вся фирма. Варвара расхрабрилась и не нацепила маску обратно, строго следя за взглядами молодых девушек, которые в целом были безразличными. Она познакомилась со всеми, зная по переписке большую часть, посмеиваясь над собой, как порой бывают нелепы представления о человеке по его голосу, переписке, и какой он на самом деле. Она не угадала никого, и это было забавно, хотелось скорее всё рассказать Алексею, он приедет послезавтра, точно приедет, так ей хотелось. Сисадмин Коля шепнул ей на ухо несколько простых слов, очень точных, честных, и она поняла, сколько в действительности у неё друзей. Перед уходом она позвала его в общественный коридор и поцеловала в полные щёки, заставив густо покраснеть. Ничего, ему полезно, уже сорок лет, а всё краснеет. Он показал ей фотографии своего новорожденного сына, карапуз был очень похож на отца, такой же полненький, с добрыми и смешливыми глазами.
Провожали Вадим и Барри, который с видом знатока осматривал её мотоцикл, определив, что это лучшая машина для неё, с учётом всего, что с ней приключилось. Вадим заметил, что она помолодела, и дело не только в мотоциклетном костюме и то, как она смотрится на мотоцикле, женщина на мотоцикле всегда смотрится моложе, привлекательнее. Варвара и сама чувствовала, что помолодела, пускай не телом, но чем-то другим, что запрятано глубоко внутри неё. Она не называла это душой, она не верила в бессмертие души и прочую пропаганду, скорее называя это духом, живущим в каждом человеке. До встречи с Алексеем, она и не задумывалась о таких вопросах, не разделяла волю от желаний, силу мышц от силы духа – к чему эти рассуждения жителю мегаполиса, когда вся жизнь чётко разделена на периоды, зоны, участки, отрезки? Та жизнь осталась позади, она вспомнила её сейчас, но ни для неё, ни для Вадима и Барри прошлая жизнь никогда не вернётся, они втроём чувствовали, что грядут перемены, и Барри, старавшийся мыслить оптимистично, сразу согласился с пессимистичным прогнозом Варвары, который она готовила для них две недели назад. Она очень удивилась этому, готовилась к полемике, в глубине себя желая быть переубеждённой, но Барри не спорил, а только кивал головой, хмуро смотря в пустой стакан.
Мотоцикл въехал во двор, отдал честь встречающим лицам мощным рыком, и встал в узкой щели между двумя кроссоверами. Двор был забит машинами, и это не смотря на то, что был понедельник, вторая половина рабочего дня. Варвару удивляло, почему так много жителей её дома не работают, на старой квартире утром двор обычно пустел, набиваясь до отказа вечером. Конечно же, она знала ответ на эти вопросы, особо думать было не о чем: новые дома, новые районы, молодые семьи с детьми, по две машины на семью, вот и получается двор без машин, забитый автомобилями до отказа. К одному из блестящих кроссоверов подошёл молодой парень, слегка дебильновато-надменного вида, в дорогой одежде, подобранной по устоявшимся штампам, отчего он был похож на живой манекен из инстаграмма какого-нибудь стилиста. Сама Варвара не отслеживала новые посты, ими снабжала Марина, как и большей частью интернет жизни современности, и Варваре было интересно, как одеваются, что думают и думают ли молодые люди. За лоском и вычурной небрежностью лука она видела тоску в глазах, нерастраченную энергию молодости, которую безжалостно сливали в решетку безжизненности проживания через потребление. И тогда Варвара чувствовала свой возраст, что она всё же стареет, не может понять молодых людей, как, наверное, не понимали и её поступки, поведение родители, бабушка. Парень бросил на неё удивлённый взгляд, хотел было что-то сказать, но заметил протез на левой ноге и как-то быстро сдулся. Варвара затряслась от смеха, неужели он хотел к ней подкатить? Она живо представила, как изменилось бы его лицо, увидь он её, когда она снимает шлем, что она может стать причиной его ранней импотенции, и затряслась от смеха ещё сильнее, схватившись за руль. Парень верно принял её смех на свой счёт, и поспешил выехать со двора, чуть не задев припаркованные машины, так резко он сдал назад.
Она слезла с мотоцикла, домой идти не хотелось, и она сняла шлем, чтобы проветрить голову. Мокрые волосы облепили лицо, резинка куда-то съехала во время движения, но волосы не мешали. С детской площадки к ней осторожно подошла группа детей, все почти одного возраста, младшие дошкольники. Некоторых девочек и мальчиков она уже видела, но остальные были новенькие, все разные, настоящий интернационал, как сказали бы раньше, во времена её школьного детства, но без мыслей, сказали бы скорее по привычке, по инерции. Детей сопровождала девочка с каштановыми волосами, которая была вчера на тренировке с ребятами. Сегодня она была не в спортивном костюме, а простом белом платье чуть выше колена, приталенном, с голубым пояском и короткими руковами. Она не была полноватой, как ей, наверное, казалось, крепкая, с сильными ногами, подкаченными руками. Было видно, что платье она носит редко, поэтому постоянно одёргивала низ, поправляла распущенные волосы на плечах, резким движением откидывая их назад.
¬– А это ваш? – спросила девочка, вставшая ближе всех к Варваре и показав пальчиком на мотоцикл.
– Мой, моя ступа, – улыбнулась Варвара. Дети радостно засмеялись, принимая игру взрослого.
¬– Круто! Я когда вырасту, тоже буду на мотоцикле ездить! – восторженно воскликнул один из мальчишек, другие осторожно подошли и стали трогать мотоцикл. Варвара показала им, какие трубки и части не стоит трогать, чтобы не обжечься.
Вместе с девушкой она посадила всех по очереди на мотоцикл, дав вволю понажимать, покрутить, почувствовать себя настоящим гонщиком.
– Лера, а ты не хочешь прокатиться? – улыбаясь, спросила Варвара девушку.
¬– Хочу, – кивнула девушка и ловко села на мотоцикл. Платье слегка задралось, обнажив загорелые бёдра. К ней подскочила одна девочка и поправила платье, захихикав. Девушка взяла шлем и надела его. Она приняла позу гонщика во время ускорения, ей определённо нравилось. Она слезла и сняла шлем, долго вертела его в руках, как занимательную игрушку.
– Ты сегодня за воспитателя детсада? – спросила Варвара.
– Да, как обычно по понедельникам, – ответила Лера, отдав шлем, две девочки подбежали к ней, одна меньше другой, все беленькие, с таким же носом, в веснушках, как и у сестры, но лица были круглее, сразу и не определишь, что они были сёстрами. – Это мои сестрёнки, Дашка и Машка, она самая мелкая.
– И вовсе я не мелкая! – упрямо возразила маленькая девочка.
– Уже крупная, – усмехнулась Лера. – А остальные из нашей группы детсада, мы же в частный ходим, а по понедельникам решили делать свободный день. Я их забираю после школы, пока ещё тепло.
¬– А ты сама захотела? – удивилась Варвара.
– Сама, я решила в педагогический идти. Все думают, что я тупая, а я сама хочу. У меня вообще красный диплом будет. Ты бы видела их мать, ¬ Лера кивнула на девочек. – Она вообще меня достала, мозги выносит каждый день.
– Да! – хором подтвердили сестрёнки.
– А что отец? – спросила Варвара, поняв, что она и девочки были от разных матерей.
– Отец нормально, без претензий. Сказал, что если не понравится, то смогу пойти учиться в другой ВУЗ, я же не парень, в армию не загребут, – ответила Лера.
– Это точно, нам в этом легче. А на кого хочешь учиться?
– На логопеда, хочу с маленькими работать, пока они хорошие, – ответила Лера. – Слушай, мы вот сегодня ходили в парк, ну туда, в дальний, Бутовский. Так они меня задолбали, расскажи да расскажи сказку!
– Да, расскажи! – хором заголосили дети.
– Только взрослую, мы уже немаленькие! – строго сказал мальчишка, тот, который уже решил стать мотоциклистом, когда вырастет.
– Во-во, а как тебя увидели, так завопили, – Лера замялась. ¬ Ты обидешься, если я скажу, как они тебя называют.
¬– Баба-Яга? – шепотом спросила Варвара и, увидев загоревшиеся радостью детские глаза, рассмеялась вместе с ними. ¬ Они давно меня так называют. Я не обижаюсь, мне даже нравится, по-моему, похоже на правду.
– Ого, вот это да! – удивилась Лера, с уважением посмотрев на Варвару. – А ты вообще крутая. Мне ребята про тебя рассказвали, они тоже, кстати, тебя так называют. Я бы не смогла, как ты.
– Я знаю, я видела, как записана в чате у Стаса, – Варвара погладила её по плечу. – А ты смогла бы, поверь мне, я это вижу в людях.
¬– Да ладно, я слабая, меня… – Лера покраснела, опустив глаза.
– Ничего, это пройдёт, ты растёшь. Детям постоянно говорят об этом, что они растут, что надо подождать, потерпеть, а понимать начинаешь только тогда, когда у тебя появляются свои дети, ¬ сказала Варвара. – Ну, раз ты решила стать логопедом-дефектологом, я же верно поняла? Вот, ты поймёшь это ещё раньше. Я думаю, что уже понимаешь, но сопротивляешься.
Лера хмыкнула что-то под нос и дерзко посмотрела на Варвару, а потом звонко рассмеялась.
– А сказка? – напомнила маленькая девочка, она была самая чёрненькая из всех, со смуглой кожей и степным разрезом глаз на узком лице, обычно достававшемся от отца.
– Будет и сказка, а может и не сказка, давайте я расскажу вам небольшую историю, – предложила Варвара.
– А там будут приключения? – строго спросил один из мальчишек.
– Будут, и дикие звери, и горы, – улыбнулась Варвара.
Дети радостно завизжали и побежали к детской площадке. Варвара и Лера пошли за ними. В стороне от горок и песочницы стояли две лавки друг напротив друга, не хватало между ними
