её, забивая нос и глаза, она задыхалась и плакала, испугавшись по-настоящему.
Лисичка ощутимо укусила её за ухо и махнула хвостом по лицу. Сансира опомнилась, а лиса уже спрыгнула в снег и скрылась в туннеле. Сансира увидела, как из тёмного лаза показалась недовольная лисья мордочка, и, привязав сумку покрепче и перебросив за спину, она легла в снег и поползла за лисичкой, выдвигая вперёд длинный посох, нащупывая им хвост зверька и успокаиваясь.
Ползти пришлось долго и трудно. Не хватало воздуха, один раз Сансира потеряла сознание от усталости. Она очнулась от того, что лисичка лижет её лицо, рычит, пытается тормошить острой мордочкой. Сансира открыла глаза и вспомнила про шляпу, она забыла её там, но что-то кольнуло в спину, нет, она машинально сложила шляпу и убрала в сумку. Сансира облегчённо выдохнула и поползла дальше. Через час она выбралась в другой колодец. Она смогла встать, размяться. Здесь было меньше снега, а сверху виднелась узкая решётка, наполовину засыпанная снегом. Стены у колодца были шершавые, в выбоинах, на земле валялись плоские камни. Впереди виднелся высокий, но узкий туннель, Сансира могла войти в него, слегка пригибая голову. Она обошла узкий колодец, пробовать подняться наверх она не пыталась, сил уже не было.
Войдя в узкий туннель, Сансира осторожно прошла вперёд, коридор уходил далеко влево, расширяясь к верху и спускаясь вниз. Она вернулась в колодец, лиса послушно сидела рядом с камнями.
– Давай здесь и заночуем, – шепотом предложила Сансира, лиса одобрительно кивнула и подпрыгнула невысоко, она тоже сильно устала и еле стояла на ногах. Пока Сансира выкладывала внутри туннеля очаг, лиса охраняла сумку, борясь со сном. Сансира выложила очаг и положила огненный камень. Они сели рядом и быстро уснули, забыв про ужин, забыв про то, где находятся, прямо на голой земле, прижавшись друг к другу.
Они крепко спали, не замечая, как снег завалил полностью колодец, отрезав дорогу назад. Тепло от очага растопило снежную стену, и холодным ручьями хватаясь за стены туннеля, замирая, чтобы ледяной коркой покрыть снежную дверь.
К свету от очага скользнули три тени. Они остановились над спящими, пристально разглядывая их чёрными глазами, светившимися в черноте туннеля непонятным светом, а вблизи очага приобретавшие тёмно-красный оттенок. Под вздрагивающим пламенем огненного камня казалось, что на тенях была длинная свободная одежда, свет менялся, и платье исчезало, как и сами тени, чтобы в новом облике возникнуть в отблесках света на стене. Это были тени, без тела и облика, способные принимать любую форму, способные спрятаться в самом крохотном уголке и вырасти до гигантских размеров, чтобы с беззвучным смехом рассеяться на рассвете. Одна из теней склонилась над Сансирой, беззвучно что-то сказав другим. Их голосов не было слышно живым на границе миров, на границе тридесятого царства, позабытого людьми. Сансира и не подозревала, что давно уже перешла заветную границу и долго шла по дороге безвременья, с которой так легко оступиться и пропасть. Она вновь обрела свой голос, не заметив этого, как не замечаешь самых простых вещей, которые делаю тебя живым: своего дыхания, звука собственного голоса, вихря мыслей в голове, рождающего новые вопросы, желания, радость и огорчения, тепла взгляда близкого человека, пускай на тебя и сердятся, но всё равно любят.
Тень дотронулась до лица Сансиры, девушка вздрогнула, но не проснулась. Тени пошептались, затем одна из них вытащила огненный камень, совершенно не боясь его жара, и положила камень в сумку Сансиры. Эта тень надела сумку, взяла посох и свободной рукой как пушинку подняла лисичку. Зверёк дёрнулся во сне, что-то прорычал, заскулил и стих. Две тени подняли Сансиру, она безвольно отпустила руку, не предпринимая попыток к борьбе. Сансира приоткрыла глаза, сквозь узкую щёлочку она увидела чёрную мглу вокруг себя и два светящихся чёрным светом глаза. Сон тут же снова овладел ею, спасая разум от ненужных волнений.
Тени унесли Сансиру и лисичку вглубь туннеля. Они шли долго, бесшумно шагая по земляному полу, на котором были россыпью разбросаны мелкие камешки. Если бы здесь кто-нибудь включил свет, то он бы увидел, что вперемежку с пустой породой под их ногами сияли изумруды, сапфиры, бирюза, малахит и другие самоцветы, выстилая земляной пол разноцветным ковром. Стены тоже блестели от камней, от золотых и серебряных украшений, расписных блюд и кубков, с искусной чеканкой, и по-варварски вделанных в стены туннеля, вбитые тяжёлым грубым инструментом, испачканные глиной, но не утратившие блеска и красоты. Ничего этого Сансира не могла видеть, она спала безмятежным сном ребёнка, который набегался вечером и хорошо поел, на радость родителям. Ей снилось озеро, родной дом, рыбацкий дом дяди Нурбека на берегу озера, старая лодка… она видела эти сны каждую ночь и не хотела просыпаться, часто её будила лисичка, вырывая Сансиру из омута грёз, из которого можно было и не выбраться, остаться там навсегда, одной, во снах она всегда была там одна и искала, звала, бежала, но всё было тщетно.
Тени повернули налево, туннель расходился в две стороны, вправо уходила широкая дорога с высоким потолком, с которого свешивались золотые цепи, побрякивавшие от дуновений внезапно возникающего ветра, приносившего с собой запах стоячей воды, земли и холода. Левый коридор был узким, стены без украшений, сразу его можно было и не приметить, таким незаметным он был на фоне блестящих стен и потолка широкого туннеля. Тени исчезли, войдя в невидимый проём в стене коридора, дверь скрипнула, и они закрыли её на тяжёлый засов. Это была комната с высоким потолком и большим столом с двумя лавками посередине. В левом углу стояла большая кровать, обложенная пуфиками из соломы и застеленная грубой серой тканью, а справа стояло на полу огромное зеркало, помутневшее от старости. В комнате не было окон, как и положено было в подземном доме, но что-то вроде подобия окна было на потолке, откуда доносился вой ветра снаружи, а порой залетали снопы весёлых снежинок, тут же таявших в воздухе.
Две тени уложили Сансиру на кровать, а третья тень положила лисичку рядом на половик. Сансира глубоко вздохнула, поерзала на грубой постели, казавшейся ей сейчас мягкой и нежной, после земляного и каменного полов, на которых она привыкла спать. Лисичка свернулась клубочком и тихо засопела. В комнате было прохладно, но гораздо теплее, чем в туннеле. Третья тень вытащила из сумки огненный камень и положила его в камин на искусно выточенные камни, на которых можно было ещё рассмотреть сцены охоты на диковинных огромных зверей, в десятки раз превышавших рост охотников. Звери походили на динозавров, но не тех, которых обычно показывают в кино и на картинках, древние ящеры были гораздо страшнее, пугали, через тысячелетия грозя всем, нападая, яростно защищаясь.
Вскоре в комнате потеплело, одна из теней расстегнула куртку на Сансире и осталась ждать их пробуждения на лавке, просто сев за стол, а остальные вышли. Дверь закрылась сама, засов проскрипел и запер комнату от посторонних. Если бы кто-то прошёл сейчас по этому коридору, он не с первого раза отыскал бы эту дверь, замаскированную искусным мастером под стену туннеля.
Варвара ударила три раза в ладоши. Пропал туннель, пропал тусклый свет из камина, запах холодного подземелья рассеивался, окружающий мир нехотя заполнял пространство вокруг двух лавок, вырванных на время из обыденности. Громко загудела машина, не поделившая проезд с другим водителем, в нос ударили запахи города: духи, окись азота от выхлопов высокооктанового топлива, шум улицы, скрип качелей, болтовня мамаш на детской площадке. Дети на скамейке удивлённо озирались, Лера сидела нахмурившись, до конца не понимая, что произошло на самом деле. Как и дошкольников, её ещё не отпускали видения, возникшие перед глазами, когда Варвара шепотом, который было слышно каждому, кто сидел на лавках, но не было слышно никому извне, рассказывала, или не рассказывала? Лера не могла понять, удивляясь тому, как может сильно разыграться воображение. Дети смирно сидели, во все глаза смотря друг на друга, перешептываясь одними губами, восторженно сверкая глазами.
– А что было дальше? – спросила девочка, державшая Варвару за левый локоть.
– А дальше будет ночной сон. Мы все должны поспать, а завтра, если хотите, я расскажу вам продолжение, – ответила Варвара.
¬– Хотим! – хором ответили дети.
¬– Но у нас завтра садик, – огорчённо вздохнул один из мальчишек, сидевший напротив.
– Да, и Лера завтра целый день будет в школе! –¬ заметила другая девочка.
– Я думаю, что мы можем встретиться вечером, Лера вас соберёт и сообщит мне, – предложила Варвара.
Лера закивала, соглашаясь. Ей самой было интересно, чем закончится эта история. Она подумала, что если бы её услышали те мамаши с детской площадки или из группы детсада, то их точно хватил бы удар. Лера открыто ухмыльнулась своим мыслям, поймав на себе понимающий взгляд Варвары. Внезапно перед ними выросла мощная фигура Алексея. Он улыбался и приветливо кивал детям. Варвара удивлённо и обрадовано смотрела на него, неизвестно как материлиазовавшегося здесь.
– Так, дети, все будут мороженое? – спросил он, оглядывая детей. – Всем можно?
¬– Всем можно, – улыбаясь, ответила ему Лера. Она уже видела этого здоровенного мужчину на спорплощадке, парни рассказывали про него, что он муж Варвары. Лера оценивающе осмотрела его, а потом, не понимая зачем, бросила взгляд на Варвару, которая ехидно улыбалась ей, насмешливо сверкая чёрными глазами. Они негромко рассмеялись, закончив тем самым выяснения отношений двух самок, как называл это Алексей.
Он ушёл в магазин и скоро вернулся с пакетом, раздав всем по одинаковому эскимо с двойным слоем шоколада, он взял себе последнее и с удовольствием откусил сразу половину, вызвав дружный смех у детей. Варвара и Лера тоже смеялись вместе с детьми, Алексей гордо стоял рядом со скамейками и с невозмутимым видом в три укуса справился со своим мороженым.
¬– Откуда ты? – ¬удивилась Варвара.
¬– Прилетел. Меня быстро опросили, я взял билет и прилетел. Я же тебе писал, –¬ ответил Алексей.
– Ой, я совсем забыла про телефон, – улыбнулась Варвара.
¬– Ничего страшного. Я услышал малую часть вашей сказки, я бы тоже всё забыл, – сказал Алексей.
– А ты тоже это видел? – строго спросил его мальчишка, сидевший справа от Варвары.
– Ты же стоял на земле, как ты мог это видеть?
– О, ну и что, что стоял на земле. Я только что с самолёта, поэтому ещё пока наполовину в воздухе, –¬ невозмутимо ответил Алексей. – Ты не смотри, что я крепко стою на ногах, на самом деле я ещё лечу.
¬– Да, у меня тоже такое было, когда мы с родителями летали в Турцию, – подтвердила девочка со скамейки напротив Варвары. Дети заголосили, вспоминая свои полёты, находя настоящую правду в словах Алексея.
– Тогда ладно, верю, –¬ буркнул мальчишка и строго погрозил ему пальцем. – Только не надо думать, что раз мы ещё дети, то поверим во всякую чушь!
– А я так и не думаю. Знаете, что я вам скажу, – Алексей загадочно посмотрел на детей, заговорщицки подмигнув им. – Я вам открою один секрет, только чур
