мужчин вылетали чёрные тени, они кружились рядом с пустым манекеном, желая влезть обратно, но на них набрасывался рой других теней. Тени дрались между собой, за право получить тело, бешено, уничтожая друг друга и возрождаясь вновь, чтобы наброситься на соперника с беззвучным диким криком. Не все манекены были свободны, на пути Сансиры выбежали две девушки, бледнокожие, как и те вампирши в купальне. Они набросились на Сансиру, но неудобные платья мешали им, поэтому вампирши-гурии бешено рвали их на себе, желая освободиться. Сансира не раздумывая, ударила их посохом, превратившимся в страшное оружие, как учил брат. Первый удар в живот и второй сверху в голову – первая вампирша лежит на брусчатке, оглушённая, но не убитая. Вторая уклонилась от удара в живот, но по дуге получила сильный удар в голову, упав рядом с первой. Сансиру схватил сзади портной, бежавший за ней с манекеном. Сансира ударила его посохом в живот острым концом, пробив насквозь. Она отшатнулась, ужасаясь тому, что сделала, но изнутра портного-вампира ничего не вырвалось, не было ни крови, ничего, кроме чернеющей бездны. Он бросился на неё и упал, получив удар в голову. Сансира побежала дальше, следом за лисичкой, опережавшей её на полдесятка шагов, показывая дорогу. От слепящего сияния она почти ничего не видела, а глухой звон подавлял слух.
Сильные руки отца и брата подхватили её у самой стены, забросили лисичку на шею, зверёк прижался к Сансире, чтобы не упасть, подбросили вверх, она схватилась за уступ и подтянулась. Ноги нашли опору, Сансира карабкалась наверх как можно быстрее. Звон превратился в тихое дребезжание, и она услышала этот беззвучный вопль оставшихся позади вампиров, от которого холодела кровь и немели руки. Рядом поднимались брат и отец, иногда поддерживая её, ловя провалившуюся в пустоту ногу, соскользнувшую на скользком уступе. Наконец, она добралась до большой площадки, где можно было спокойно сесть и отдохнуть.
Здесь были все, тень мамы помогла Сансире, всё ещё ослепшей от сияния роскоши, сесть у стены, погладив тёплыми руками лицо дочери, снимая липкий гадостный морок. Сансира посмотрела вниз, где сиял богатый городок. Сверху он ей больше не казался таким красивым, а напоминал груду блестящих черепков и осколков дорогих ваз, политых грязным золотом. Бешенные вопли всё ещё доносились снизу, но ни одна из тех теней, облачённых в идеальное тело, не посмела приблизиться к каменной стене. Они стояли внизу, и ждали, как ждут шакалы добычу, попавшую в западню. Сансира не видела их, но чувствовала. Брат протянул ей посох, весело кивнув, чтобы она больше его не теряла. Сансира встала, как же ей хотелось сейчас их всех обнять и не отпускать, никогда не отпускать от себя. На шее сидела лисичка, ловко держась лапами за куртку. Сансира вздохнула и вошла в каменную стену, расступившуюся перед ней, открывая новую дорогу, очередной тёмный жуткий туннель, ведущий в неизвестность, но она верила, что он приведёт её домой.
Варвара три раза хлопнула в ладоши, и подземелье исчезло, а вместе с ним и отголоски утробного рычания страшного зверя, в которое перерос вопль гнева кровожадных вампиров. Дети сидели притихшие, с широко открытыми глазами. Варвара хитро сузила глаза и следила за их реакцией.
– Как думаешь, не будут спать ночью? – шепотом спросила она Леру.
¬– Будут, ещё как. Сначала всё перескажут маме и папе, а потом уснут.
– А зачем они хотели её съесть? Разве она вкусная? – шепотом спросила девочка, сидевшая на своём месте, слева от Варвары, и во время рассказа крепко сжимавшая её руку.
– Нет, совсем не вкусная, – ответила Варвара. – А хотели потому, что они хотят вернуться в мир живых, чтобы жить здесь снова, а для этого им нужна живая кровь. Вы же помните сказки про Кащея Бессмертного и других жутких персонажей? Им постоянно надо было кого-то съесть, а иначе придётся на веки вечные тосковать в своём тридесятом царстве, – ответила Варвара.
¬– А они не смогут к нам придти? Они же не найдут того, кого смогут съесть и придти к нам? – с тревогой спросил мальчик напротив.
– Не знаю, хотела бы сказать, что не смогут, но не хочу врать. Я не знаю, но я знаю другое, что если такое произойдёт, то их быстро вернут обратно туда, откуда они пришли! – ответила Варвара. –¬ Не стоит их бояться, пока они там, они слабы. Давайте лучше съедим замечательный пирог, который испекла Лера, – Варвара достала из пакета коробку с пирогом, уже разрезанным на части по количеству детей. Всем достался большой кусок.
– Он не очень получился, – засмущалась Лера, смотря на то, как Варвара быстро раскладывает пирог по одноразовым тарелкам.
– Да врёт она! – возмутилась одна из сестрёнок.
– Да, у Леры пироги вкуснее, чем у мамы ¬ и это её очень злит! – добавила вторая, пародируя интонации матери.
– Ничего, это даже неплохо, ¬– Варвара подмигнула Лере и принялась разливать по стаканам молоко из пакетов. В этот раз угощение приготовила Лера, дети съели всё с хорошим аппетитом и выпили всё молоко, а она боялась, что Варвара много купила, дома никого нельзя было заставить выпить и половину кружки молока.
Алексей вернулся с работы поздно. Подходя к дому от автобусной остановки, он остановился и задумался, глядя на часы. Идти в парк к Варваре и детям было уже поздно, они скоро закончат свои посиделки, а он может испортить чарующую атмосферу сказки. Он решил подождать Варвару во дворе и пошёл к детской площадке, где была небольшая веранда, в которой они с Варварой часто сидели вечерами, слушая, как засыпает суетливый город.
В беседке сидела красивая девушка с огромным чемоданом. Она дремала, облокотившись на чемодан. Бледная, в помятом белом платье с неровными геометрическими фигурами на ткани, она сидела, прислонившись к чемодану, подперев отяжелевшую от усталости голову красивой тонкой рукой. Он сразу увидел, что она была беременна, и это совершенно не портило её. Алексей некоторое время постоял на входе в беседку, бесцеремонно рассматривая девушку. Он узнавал в ней Варвару, удивительно, как они были похожи. Такие же чёрные прямые волосы, длинные, красиво падавшие на плечи и грудь, тонкий нос, линия тонких губ, непроизвольно остававшихся в чарующей улыбке, чуть нахмуренные брови, говорящие о характере их обладательницы, длинные чёрные ресницы. Варвара не показывала ему свои старые фотографии, он знал её такой, какой она стала после авиакатастрофы, и всё же он был уверен, что не ошибается. Он много раз думал о том, почему Варвара так ему приглянулась, что он смог увидеть в её изуродованном лице, в умных и добрых глазах, не позволяя себе ничего выдумывать, представлять кого-то вместо неё, и сейчас он видел на скамейке беседки Лизу, сомнений не было. Он прокашлялся, желая привлечь её внимание. Девушка открыла глаза и долго, даже хмуро, смотрела на него.
– Если я не ошибаюсь, то вы Елизавета, верно? – спросил он.
¬– Допустим, – немного грубо ответила она. –¬ А вы кто такой?
– Меня зовут Алексей. А вы, насколько я понимаю, ищете Варвару.
¬– Да, верно, – Лиза оживилась и приятно улыбнулась. – Я маме звонила, но у неё труба выключена!
– Да, Варвара забыла зарядить телефон, с ней такое бывает, – улыбнулся в ответ Алексей.
– А мне про вас Димка рассказывал! ¬– оживилась Лиза. – Вы простите, что я грубо разговаривала, знаете, сколько козлов ко мне уже приставать пытались. Тупые какие-то, пузо не видят, придурки!
– Понимаю, но вы умеете за себя постоять, я это вижу.
– Да, в этом я похожа на маму. Правда, я похожу на неё? – спросила Лиза и кокетливо улыбнулась. Алексей кивнул, в знак согласия, и она улыбнулась ещё шире. – А вы мне нравитесь, вот такой мужчина и нужен маме. Ничего, что я прямо говорю? Может на «ты» перейдём?
¬– Давай, будем дружить, – Алексей протянул ей большую ладонь, она вложила свою, и он галантно поцеловал ей ручку, сильно рассмешив Лизу. – Пойдём домой, я думаю, что тебе уже пора.
– Это точно! – радостно воскликнула Лиза.
Когда они поднялись на этаж и дошли до квартиры Варвары, Алексей поставил чемодан у двери и стал рыться в сумке, выискивая нужную связку ключей, Лиза подошла к его квартире и спросила.
– А ты здесь живёшь, да?
¬– Всё-то ты знаешь, – улыбнулся Алексей.
– Да, я Димку хорошо допросила, он податливый, легко расколоть, – гордо сказала Лиза.
Он открыл дверь, и Лиза вошла, тут же сбросив кроссовки и запершись в ванной. Алексей занес её чемодан в комнату, наспех собрал свои вещи в пакет и собрался уже уйти к себе, как вошла Варвара, широко распахнув незапертую дверь.
– Привет, – она побежала к нему и, обвив шею руками, поцеловала, блестя счастливыми глазами. – А что за бабу ты привёл?
¬– Скажешь тоже, бабу, – усмехнулся он. – Сейчас сама увидишь.
Забурлил унитаз, загудел кран, и из ванной вышла умытая и посвежевшая Лиза. Варвара так и держала Алексея за шею, не сводя глаз с дочери.
¬– Так, вы тут поговорите, а я пойду, – сказал Алексей.
– Даже не думай, ты моя семья и никуда не пойдёшь, – строго сказала Варвара, сжав его руку.
– Я тоже так думаю, – сказала Лиза. – Мама – я тварь и знаю это.
Она замолчала, собираясь с мыслями. Слова дались Лизе с трудом, каждое слово она долго обдумывала, готовилась, но не смогла сдержать волнения и заплакала.
¬– И больше чтобы я этого не слышала, – прошептала Варвара и подошла к дочери, стирая слезы с её лица. – Никогда, поняла? Чтобы ты больше никогда не поднимала эту тему, а то придётся тебя поколотить.
– Хорошо, мама, – Лиза разревелась, упав лицом на грудь мамы. Варвара прижала её к себе и долго гладила, пока она немного не успокоилась.
– Лёш, сделай нам поесть, хорошо? А мы пока немного поболтаем, – Варвара посмотрела на него счастливыми глазами, не сдерживая слёз радости. – Ты был прав, Лёшенька, как же ты был прав.
47. Затмение
Варвара с Лизой закрылись в комнате, за стеной было слышно, как работает на кухне Алексей, зашумела вытяжка, можно было поговорить без невольных свидетелей. Варвара знала, насколько чуток слух у Алексея и мысленно поблагодарила его. Для большей эффективности он включил телевизор, как раз начинались гневные новости.
Лиза рассматривала мать, склонив голову на бок, эта привычка сохранилась у неё с самого детства, когда она копировала поведение соседской овчарки, выражавшей таким образом внимание к словам хозяина. Варвара молчала, давая ей возможность вдоволь насмотреться, изучить каждый миллиметр лица, она улыбалась, смотрела на дочь, такую взрослую, совсем другую, не ту наглую девчонку, прятавшую за своей наглостью и хамством страх быть непонятой, обманутой. В этом она была полной противоположностью Варваре, старавшейся больше молчать, уходить от проблем, но когда требовалось, быть упрямой, бороться. Такой была и Лиза, умевшая постоять за себя, не зря Димка говорил, что Лиза полная копия мамы, с чем не соглашались все, кто плохо знал их, судя поверхностно, по внешним проявлениям характера.
– Ты пока разбери вещи, а мне надо снять протез, – шепотом сказала Варвара.
– Хорошо, – Лиза нехотя покосилась на чемодан. – Классная у тебя штука, Димка рассказывал, но вживую полный улёт!
– Да, мне тоже нравится. Сначала жаба душила, но потом, особенно когда посмотрела на другие варианты, то не пожалела ни разу, –
