обворожительной латиноамериканской брюнетки, крошки Джейн.
Джейн, оказалась, как ни странно, возможно потому что была все же старше Дэниела, более мужественная, даже, чем он. Это было видно по ее решительности в поведении и упрямому в отличие от Дэниела характеру. Она полюбила меня, но ее горячая южанки латиноамериканки кровь. Ее капризная и порой несговорчивая женская натура, все же была видна вся на поверхности. С такой женщиной будет все. Жаркая безудержная любовь, доброта, ласка и стычки и скандалы. Не без этого. Укротить такую латиноамериканского типа красотку, будет делом, вероятно, не совсем простым. Но, я постараюсь.
Выпитая мною русская сорокоградусная водка с таким же коньяком еще играла в моей голове.
Джейн села, снова в то кожаное кресло, практически напротив меня. Она села, снова забросив одну изящную загорелую дочерна ногу на другую. Сверкая голыми своими красивыми коленками. Снова блеснули те ее промеж ляжек полненьких ног нательные белые плавки. А черное вечернее платье было надето на голые ее груди без лифчика, черные соски которых выпирали наружу, что не мог я не заметить. Джейн была возбуждена. И довольно сильно. Это было заметно. Она не сводила с меня своих практически черных зрачками карих под изогнутыми черными бровями как у цыганки глаз. Было похож девица все сильней, как и я заводилась. Она также сдерживала себя, но ей это с трудом давалось. Ее в напряженном тяжелом дыхании женская грудь с торчащими через черную шелковую ткань просто рвалась сюда и ко мне. К моим мужским сладострастника губам и зубам. Было удивительным, как Дэниел этого сейчас не замечал. Он сидел рядом недалеко от сестренки Джейн, но видимо, ему было не до этого.
Джейн Морган встала с кресла и снова подошла к винному шкафчику, открыв его из красного дерева стеклянные дверцы. Снова налила себе вина. И пригубила его, искоса соблазнительно и развращенно смотря на меня.
Мы почему-то оба замолчали, лишь глядя друг на друга, будто изучая друг друга. Мне было жаль Дэниела. Все же он был еще мальчишка. Рано повзрослевший мальчишка. и даже наверное, было хорошим делом, что Джейн как старшая сестра была рядом с ним в этот момент. Хоть ей было тоже нелегко, как было видно. Но она видимо со всем этим справлялась. А теперь мы вместе должны будем справляться с этим, раз я подписался ради нее и любви на все эти будущие злоключения. С неизвестно, еще каким для себя концом.
Джейн подошла к Дэниелу и, прижавшись бедром красивой своей полной загоревшей до черноты правой ноги к спинке его кожаного кресла, взяла у него из рук бинокль.
- Буря, там за атоллом бушует, действительно нешуточная - произнесла Джейн - Яхту здорово качает. Надо задраить все люки и иллюминаторы на «Арабелле» - сказала она - Уже воды порядочно волнами нахлестало по всем каютам. А, что делается там за рифами!
Сказав это, она оторвалась от Дэниела и, виляя демонстративно передо мной своими, теми крутыми девичьими молодыми сучки половозрелой черными от плотного солнечного загара полными красивыми ногами, прошла мимо меня, слегка коснувшись, как бы случайно, ноги правым бедром. И своими пальчиками левой руки Джейн провела по моему левому к ней развернутому плечу.
- Я это сделаю сама, а вы еще побеседуйте - вдруг она произнесла нам обоим – Раз уж по общему нашему согласию теперь Владимир стал нашим третьим членом команды.
Джейн вышла в коридор между каютами. И стуча высокими каблуками шпильками черных туфлей, пошла по каютам, закрывать все окна на нашем судне. И, видимо поднялась наверх, на палубу полюбоваться на бушующий за песчаным атоллом Тихоокеанский шторм.
Мы переглянулись, молча и Дэниел произнес мне - Я пройдусь по всей «Арабелле». Надо в трюм заглянуть. Вдруг там вода. Я по-моему его не до конца задраил. Надо перепроверить. Хочешь, вместе сходим? Или можешь полюбоваться на палубе на щторм за атоллом.
Я кивнул своей еще не до конца обсохшей русоволосой русского моряка головой.
Мы вместе вышли наверх на палубу нашей яхты. Там почти на самом носу качающегося сильно на волнах посреди круглой коралловой песчаной бухты корабля стояла Джейн. В своем том красиво облегающем ее гибкую фигуру вечернем черном платье. Платье намокло от летящих брызг в волнах и ветре, прилипло к ее тому идеальному женскому девичьему телу.
Джейн сняла свои красивые с ног на шпильке черные туфли. Она стояла там босиком на самом носу яхты. Под самыми натянутыми и гудящими тросами и канатами со свернутыми и упакованными в чехлы кливерами.
Она распустила свои заколотые на голове черные вьющиеся смоляные длинные волосы, и теперь налетающий шквальный штормовой со стороны открытого Тихого океана сильный ветер трепал их во все стороны, мокрые до самых кончиков.
Джейн стояла к нам спиной и даже не оглядывалась назад. Казалось, она была завораженной штормом там за песчаной пальмовой лагуной. Казалось, Джейн была в своей стихии и некой теперь частью этой водной стихии. Этакая дриада океана. Русалка самого Посейдона.
Не знаю, но первые мысли были у меня такими. Не спрашивайте почему? Сам не смогу объяснить. Просто я влюбился в Джейн и все. И набегали всякие волшебные даже сказочные в голову влюбленного русского моряка ассоциации. Но был о такое ощущение, что она была именно оттуда из той водной штормовой сильной и безудержной стихии.
Но как она мне нравилась! И как я любил ее!
***
Шторм был сильным, но, не очень долгим и быстро как-то даже внезапно стих. Стих также внезапно, как и налетел. Всего день пробушевала буря. А к ночи стало тихо. Сразу в разрыве черных тающих в небе облаков показалась желтая Луна. Волны умерили свой дикий бушующий нрав, и Тихий океан сразу стал послушным и тихим как послушный ребенок.
Наступила, наконец-то ночь. Часы показывали 00: 24. Яхта вся в огнях бортового и палубного света, стояла в тихой после шторма красивой песчаной мелководной лагуне. На корабельных часах в главной каюте час ночи.
Я в беседе с Дэниелом, даже не заметил, когда это произошло. Был уже второй час ночи, где-то час сорок пять на часах в главной каюте «Аrabelle».
Яхта перестала качаться, и стала на ровный киль в сказочно красивой атолловой лагуне, с белым серебрящемся в лучах желтой Луны песке.
Я вернулся обратно внутрь красивого белоснежного большого океанского судна. И не находил себе места от любовного беспокойства и волнения. Я был снова с другом и своим спасителем Дэниелом.
Послышался скрип двери, и на пороге главной центральной каюты,
появилась сама Джейн. Она, открыв все каютные иллюминаторы яхты, побывав на палубе, вернулась в свою каюту. И теперь назад к нам с Дэниелом. Она, снова, стояла на пороге перед нами.
Джейн была прекрасна как сама эта огромная крейсерская яхта. Казалось, она принадлежала даже этому кораблю, как и сам ее родной брат Дэниел. Этакое одно целое, но Джейн особенно.
- Кто-нибудь, хочет сегодня окунуться в лагуне?! - она была уже в ином, более чем приподнятом настроении. Ее черные, как ночь за иллюминатором главной каюты «Арабеллы» девичьи глаза, сверкали лукавством и соблазном.
Мы с Дэниелом, посмотрели на нее. Она была в другом уже более длинном, до самых, почти пяток, белого цвета домашнем халате, распахнутом, нараспашку. И из-под, которого, выглядывал на тоненьких лямочках и замочках, туго натянутый на ее гибкую в тонкой талии обалденную фигуру купальник. В контраст загорелому ее Джейн девичьему двадцатилетнему телу. Купальник был белого цвета. Джейн показывая свою полунаготу своей безупречно красивой девичьей фигуры, встала в проеме открытой из красного дерева или пластика каютной двери. Выставив напоказ круглым красивым пупком мне свой загоревший до черноты живот. Ее такая же черная, почти от загара девичья молодая грудь, трепыхалась от возбужденного страстного дыхания в тесном стянутом лепестками на торчащих больших черных сосках латиноамериканки лифчике. Застегнутом, где-то сзади. На ее узкой девичьей такой же загорелой, как и живот спине. А, соблазнительный ее с круглым пупком живот, аккуратно нависал изящным овалом над туго стянутыми на ее крутые овалы загорелых бедер надетыми такими же белыми плавками. Узкими бикини. На тонюсеньких, врезавшихся в бедра лямочками в бедра черноволосой смуглой и зажаренной до почти угольной черноты летних тропическим океаническим солнцем умопомрачительной по красоте южанки и латиноамериканки красавицы. Стянутые тугим пояском под животом. Подтягивая девичий вверх промеж ляжек, Джейн ее волосатый между ляжками с промежностью лобок.
Ее девичьи ноги были изящны и стройны от верха и до самых пяток. От коленей до самых ступней во всей своей нагой красоте красовались передо мной, соблазняя взор русского моряка.
Джейн, отстегнув золоченую булавку, распустила свои смоляные чернотой волосы по плечам и спине, откинув их руками назад. И игриво посмотрела на брата Дэниела, одарив взглядом умышленного и без того ее красотой чужестранца меня. Она громко и маняще произнесла - Кто-нибудь - намекая на обоих - Купаться пойдет? Вода после шторма теплая!
Мы переглянулись друг на друга.
- Ну, решились! - она еще раз повторила - Поплавать со мной! Ну, как хотите, а я пойду! - громко произнесла, почти радостно Джейн. И бегом смеясь, как совсем молодая девчонка, бросилась наверх по лестнице на освещенную луной, звездами и светом палубных и габаритных огней палубу.
Дэниел, оставив вновь в нашем разговоре на двоих мрачные мысли и воспоминания, соскочил с кресла. Он бросился за ней. Я решил следовать следом и поднялся на палубу яхты.
Джейн уже плескалась в теплой гладкой как зеркало воде ночной лагуны.
Дэниел сбросил всю одежду с себя. Он был в плавках черного цвета. И молнией прыгнул в воду с борта, перемахнув бортовые защитные леера Арабеллы. Я лишь проводил его своим торжественным
| Помогли сайту Реклама Праздники |
При цитировании ссылка на сайт обязательна. Exsodius 2008 - 2024
18+