отставками на самом высоком уровне.
Но уже днём 20 июня (оперативность принятия решения фантастическая!) вышел указ за подписью президента страны, которым Ельцин отправил в отставку не хозяина неучтённых долларов Чубайса, а их самих, Коржакова и Барсукова то есть, инициаторов того задержания. Да ещё и Олега Сосковца в придачу, работавшего тогда Первым замом у Черномырдина, но фактически и руководившего правительством, делавшего там все дела (его Анатолий Борисович считал главным действующим лицом той развёрнутой против него травли).
А за два дня до этого, 17 июня, по инициативе лакействующего перед Чубайсом и олигархами генерала А.Лебедя предусмотрительно был отправлен в отставку и давний товарищ “троицы” Павел Сергеевич Грачёв, министр обороны с 1992 года.
И все четверо - что удивительно! - покорно собрали вещи и ушли с работы, даже и не разинув рта, не сумев не то что “Дело” с неучтёнными долларами раскрыть, но даже и защититься… У директора ФСБ Барсукова ещё и сына убили, молоденького офицера службы безопасности (официальная версия - выбросился из окна). А всё потому, что у Михаила Ивановича с Анатолием Борисовичем была взаимная давняя неприязнь и какие-то личные счёты…
Представляете, какая силища неимоверная стояла за спиною руководителя ельцинского предвыборного штаба Чубайса! Если даже министры-силовики, владевшие почти всем российским оружием и командовавшие всеми военными на тот момент, да ещё и первый зампред правительства к ним вдобавок, соединившись в единый кулак, поделать с Анатолием Борисовичем ничего не смогли! Не сумели избирательный балаган и заокеанские козни пресечь на корню, как того очень хотели! Их как щенков нашкодивших взяли всех разом за шкирку и выбросили вон из Кремля - чтобы не совали носы куда не следует, и наперёд знали цену себе и место…
79
15 июля 1996 года полуживой триумфатор-Ельцин назначил оборотистого и сверх-волевого Чубайса руководителем Администрации Президента Российской Федерации - в награду за выигранные выборы и за продлённую в большой политике жизнь. Управлять страной, правда, переизбранный на второй президентский срок Борис Николаевич даже и гипотетически уже не мог: после перенесённого обширного инфаркта и шунтирования какая работа?! Шутите! Руководили Россией (понимай: растаскивали её и окончательно высасывали и добивали, доводили до ручки, до последней черты) профинансировавшие его олигархи через подконтрольные им банки и людей в правительстве.
Отчего то время (лето 1996 г. - декабрь 1999 г.) получило название у историков «семибанкирщина».
А 30 апреля 1998 года обаятельный и услужливый Анатолий Борисович Чубайс назначается уже Председателем Правления РАО “ЕЭС России”. Получает себе всю энергетику страны на кормление, которую он от души резал и шинковал на мелкие-мелкие части по известным только ему одному рецептам, реформировал и модернизировал, по-своему “улучшал”. Чем довёл её, бедную, до цугундера в итоге, как в таких случаях выражаются немцы. И после него её, энергетику, долго потом восстанавливали. До прежнего, до-чубайсовского уровня…
Такая вот она, горькая правда жизни русская, про которую лихачевы, сахаровы и солженицыны никогда не напишут, народу не сообщат. Не пискнут даже, не разинут ртов - потому что за неё пулями будут с ними расплачиваться и поношением. А не деньгами, не славою, не прибытком…
Глава 14
«С распятьем древним, родовым в деснице
Благословлю, как мать и как сестра, -
Последний бой, покой уже не снится.
Мужи и братья, сыновья! Пора».
/Н.Карташова/
1
Вадим Сергеевич Стеблов был не из тех, однако ж, кто сдавался без боя на милость врагу; кто по малейшему поводу паниковал и распускал сопли, за чью-то спину или печку прятался. За право жить свободно и праведно, не под диктовку и не по воровским законам, тем паче, он с первого и до последнего вздоха боролся. Или, во всяком случае, сколько знал и помнил себя: так, наверное, будет точнее и правильнее. И эта его борьба непрерывная и святая и была для него, в сущности, жизнь. В иной ипостаси, за кулисами битв, он себя не представлял никогда, не помнил, не видел…
Поэтому-то он, молодой советский учёный, с головой и окунулся в политику летом 92-го, почуяв неладное. Сам окунулся - и попытался поднять на борьбу с антинародною бандой Ельцина всех своих родственников и знакомых, на происходящее открыть им глаза, ситуацию осветить державно-патриотическим светом…
2
Но они не поверили ему, увы, и не пошли за ним - потому что сумели хлебнуть уже своим растревоженно-размякшим нутром и от души насладиться дурманяще-сладким вкусом демократической ельцинской вольницы. Потому что за год, что простоял у власти розовощёкий Егорка Гайдар, многие поняли, да вся молодёжь почитай, что возврата назад не будет. И в новой российской жизни необходимо поэтому привыкать заботиться о себе уже самим и только самим, не надеяться на партию и правительство, как было раньше, на профсоюзы и комсомол, руководителей предприятий - на государство, короче, которого не было. Поняли - и бросились в бизнес, в торговлю всем скопом: чтобы с голоду не умереть. От безвыходности сделались “челноками”-предпринимателями и продавцами-рыночниками.
Они, молодые российские парни и девушки, почуяв свободу и спешно оформив загранпаспорта, повадились ездить по миру за тряпками и ширпотребом, тюками привозили импортное барахло в страну, торговали им на рынках, в магазинах, палатках, повсюду, - то есть постоянно находились в движении, в деле, на кураже. А главное - на свежем воздухе. Проворачивали дела, заводили знакомства и связи, а попутно окружающий мир смотрели, с любопытством изучали соседние страны и государства, дивились увиденным - ну и пытались всё лучшее там скопировать и почерпнуть, и потом перенести на Родину.
Разумеется, быстро привыкли к новому образу жизни и полюбили; а, покупая и продавая, входя во вкус и капитальным опытом обрастая, сбивались в торговые стаи самым естественным образом, образовывали новые коллективы, где правили бал веселье с взаимовыручкой и азарт, царица-любовь где была в почёте, что тоже немаловажно было для молодых и здоровых людей, охочих и жадных на ласки. Успевай только партнёров и презервативы менять, порванные трусики и колготки. Хорошо-о-о! - чего говорить! - томно, горячо и сладко для молодёжи, кому, в сущности, было всё равно где работать и жить, и чем заниматься - лишь бы сытно кормили и ублажали по вечерам, да ещё и хорошие деньги платили.
А в торговле деньжищи текли в карманы прямо-таки баснословные: прибыль в 600-700-800% была в те бесконтрольные с налоговой точки зрения годы в России делом обыденным и нормальным. Да ещё и воля в придачу, повторимся, которую быстро все оценили и полюбили, которую никто уже не хотел терять, к опостылевшим станкам и верстакам возвращаться, производственным планам, духоте и грязи.
В общем, “рай” да и только образовался для многих на одной шестой части суши, настоящий русский Клондайк, Эльдорадо, золотая Претория! Как хочешь можно было это назвать. Всё будет уместно и правильно…
3
Далее надо сказать, скрупулёзно описывая то время, что в челночно-торговый бизнес, достаточно утомительный и примитивный на деле, кинулся не один только рабочий класс, которому до чёртиков надоело стоять у станков, точить опостылевшие болты и гайки при прежней советской власти; представителям которого вдруг захотелось “подняться” на раз и поменять социальный уровень со статусом, выбиться наконец в “люди”. Отнюдь нет. Посредниками-торгашами тогда с удовольствием сделались и многие инженера из советских КБ и НИИ, где они протирали годами штаны безо всяких шансов вылезти из-за спин отцов и чего-то в жизни самостоятельно изобрести и добиться.
Бизнесменами, к примеру, стали и прямые родственники Стеблова: брат его младший, работавший заместителем начальника цеха до этого, а в 93-ем открывший собственную фирму по продаже металла, и муж сестры, инженер-конструктор по образованию, в этом же деле ему помогавший. Они оба, тяжело и болезненно пережив первую половину 92-го года, постепенно освоились и окрепли в новых экономических условиях, а потом и вовсе в гору пошли. Богатыми дядями сделались, “новыми русскими” - и принялись машины импортные себе покупать и квартиры на барыши, за границу на отдых ездить с семьями, красиво там тусоваться.
Поэтому-то даже и они, советская итээровская элита, уже не хотели возвращаться назад, не поддавались на уговоры старшего брата и шурина идти против президента Ельцина. Всегда говорили ему одно и то же с ухмылкою: там, дескать, они уже были - чего воду-то в ступе толочь и за призраками гоняться?!
«Новое, - снисходительно добавляли в пьяных беседах, - всегда лучше старого. И препятствовать ему - грех… Стареешь, - смеялись, - Вадим, стареешь, ежели нового как огня боишься…»
Стеблов болезненно переживал подобные над собою насмешки. Особенно, когда даже и родственники жены над ним начинали подтрунивать-потешаться. “Коммунякой упёртым” его за глаза называть, “чистоплюем-белорубашечником”. Человеком, по их словам, всю жизнь проточившим карандаши в своём институте и ничего, кроме формул, не знающим и не умеющим, ни черта не смыслящим в жизни, прогрессе, реформах и рынке, по законам которого весь цивилизованный мир-де живёт, даже и сама царица-Америка, утопающая в золоте и жратве, всех давным-давно покорившая.
От них, неучей и неудачников, подобные речи вдвойне было обидно слышать даже и в добродушном пересказе жены - ведь все они были простые и нищие, столичный плебс, эти её родственнички насмешливые и долбаные. Болтались при прежней власти в дерьме, на дне социальной лестницы. Да и в новой-то жизни в воровстве и предпринимательстве не участвовали, палец об палец не били, чтобы себя и семью поднять, новые корни пустить, перестроиться и укрепиться. Но вот поди ж ты, и они туда же - Ельцина дружно славить и новое время, пресловутые реформы гайдаровские; а Стеблова, учёного человека, чернить, когда он при встречах их просветить-образумить пытался…
4
Для Вадима такое их поведение было крайне болезненным и раздражительным.
«Они-то на что надеются, непонятно, когда президенту Ельцину осанну поют, дебилы необразованные?! - ярился он дома на кухне перед женой. - Думают, дурачки, что он их самым сказочным образом миллионерами сделает за здорово живёшь? бесплатно накормит, напоит?!»
«Но ведь кормит же пока, - парировала на это жена. - И прилично, надо признаться, кормит. Раньше они так хорошо никогда не жили. Никто…»
И это было сущей правдой, увы, пусть - временной, краткосрочной, - но правдой. Два двоюродных брата было у супруги Стеблова, один из которых, всего восемь классов окончивший и ПТУ, работал на бетонном заводе в Бибирево, раствор там готовил как оператор бетономешалки, то есть “интеллектуал” и “знахарь” был тот ещё, прирождённый что называется. Другой - на судоремонтном заводе кем-то болтался в родном и любимом Нагатино, мастерам и начальнику цеха за водкой бегал, за пивом, дыры в рабочем графике затыкал с семью классами за плечами (из восьмого его вытурили за прогулы). Но зато он, нагатинский
