где надо и не надо его прилюдно чихвостить и материть, награждать самыми непотребными и нелицеприятными эпитетами и определениями: “Борис Омоныч Оху-Ельцин”, например, или “Борис-раздолбай”, “Борис-пропойца”.
Конечно же, он не полюбил после этого первого президента России - избави Бог! Сознательный развал и грабёж Великой Советской Державы в угоду своим амбициям ему, самовлюблённому гордецу, Вадим даже и после этого не мог и не желал прощать. Как не мог он простить президенту и очередного тотального закабаления России Западом. Пусть даже и вынужденного, скорее всего, - от бессилия, а не от злого умысла.
И, тем не менее, кладбищенское Божье послание, а до этого - буря, поменяли его мировоззрение самым решительным образом, диковинным даже и для него самого. Заставили его, наконец, “очухаться” и “протрезветь”, партийный дурман сбросить вместе с партийною пропагандой, политический экстремизм и радикализм. Отринуть всё то, одним словом, что слепило Вадиму разум и очи, и делало “социальным дальтоником”, законченным идиотом, глупцом. Или большим ребёнком, если помягче, два года, по указке партийных вождей, делившим мир на “чёрное” и на “белое”; дядей “плохих” и “хороших”; “наших” и “не наших”. Смешно! И прискорбно одновременно!... Становилось понятно, как Божий день, что он, оппозиционер-“фронтовик”, был одной-единственной идейки рабом, одной программы и мнения, одной группы лиц, сгруппировавшихся под одним знаменем и решивших всем навязать свою волю, свой взгляд на будущую судьбу страны. Что было неверно в принципе, ущербно и однобоко - так, как никогда не бывает в жизни, а только в детском саду.
Божий мир не делится лишь на “чёрное” и на “белое”, - с очевидностью понял он. - И “правда” в нём у всех разная, у всех - своя, и у всех - “единственная и самая главная”.
Поэтому-то и смотреть на жизнь и людей требуется объёмным зрением. Глазами нормального здравомыслящего человека - не радикала упёртого и агрессивного, не фанатика, - каким Стеблов и был до того, пока с политикой не связался. С Фронтом национального спасения, в частности…
51
А теперь, “протрезвевший” и выздоровевший, отставивший в сторону прежние оппозиционные пристрастия и приоритеты, как и партийную однобокость, зашоренность и узколобость, он на Ельцина уже как надо начал смотреть. Не как на личного своего врага, которому проиграл подчистую, да ещё и “положившего” кучу его товарищей в довесок, - а как на большого политика, руководителя государства. Которого и надо оценивать именно с политической точки зрения или позиции, а не с какой-то другой: мерить, к примеру, мерками кабинетного учёного или монаха-отшельника, кем господин Ельцин никогда не являлся.
А политика - это ВЛАСТЬ. Захват ВЛАСТИ, и удержание её всеми способами. Ничего другого там нет и быть не может. По определению, что называется.
И с этой позиции если смотреть - разумной, правильной и законной, - то осенью 93-го президент Ельцин был абсолютно прав, когда вопрос встал ребром: или - или. Он показал своим политическим противникам, да и всей России в целом, что пришёл всерьёз и надолго, и отдавать Верховную власть за здорово живёшь решительно не собирается: не для того он столько здоровья и сил потратил, перед тем, как попасть в Кремль.
Поэтому-то, пусть никто не думает, мол, не мечтает даже против него подниматься и восставать, бунт устраивать, восстание и революцию; пусть выкинет эти глупости из головы. Потому что он, Ельцин Борис Николаевич, шутить и скулить не станет, сопли публично жевать, разводить дешёвые политесы и сантименты. Нет уж, увольте! Он будет глотки противникам перегрызать и заливать страну кровью; а если понадобится -танками давить оппозицию. Так пусть все это себе и знают! И разговор окончен!
И предъявлять ему - как политику - претензии за такое его решительное поведение, счёты какие-то, и глупо, и грешно, и неправильно. Потому что, повторимся, как политик он был совершенно прав в той своей агрессивности, кровожадности и жестокости.
В отличие от лидеров ГКЧП, понагнавших в Москву тысячи солдат и танков, а в последний момент перетрусивших применять силу, стрелять из танков по зданию Верховного Совета, по Ельцину тому же - своему политическому противнику, что буром попёр на них... И по-человечески они, гэкачеписты, поступили правильно и гуманно. Молодцы! Но, как политики, только насмешили честной народ, битву за власть и страну проиграли; и вошли в историю как неудачники и недотёпы, как клоуны-пустозвоны даже, над которыми все теперь потешаются, приводят в школах, институтах и на политзанятиях как отрицательный пример.
И такая же дурная слава, к слову сказать, как политика-пустозвона, навечно прилипла и к их непосредственному начальнику Горбачёву. Человеку, подумайте только, который получил в марте 1985-го колоссальную власть на пространстве 1/6 части чуши. Преогромнейшую! Власть, которой даже и у президентов США нет и никогда не было, что избираются на 4 года всего и при принятии любых политических решений зависят от прихоти многочисленных финансовых кланов… Так вот, изначально обладая воистину неограниченной властью, он за 7 лет умудрился её растранжирить и промотать, свести к нулю. Представляете, фокус!… А в августе 91-го он заварил бузу: чтобы попробовать как-то восстановить утраченные властные позиции, - а сам в это время в Форосе спрятался. Сидел и трусливо наблюдал со стороны, чистоплюй, чем там в Москве дело кончится, и когда его подчинённые ему ВЛАСТЬ на блюдечке преподнесут, чтобы он и дальше барствовал.
И такая его позиция, как руководителя государства и как политика, была самая что ни наесть гнусная, трусливая и паскудная, приведшая к огромному людскому горю, в итоге, последовавшему за распадом Державы, к рекам крови и миллионам жертв, к межнациональным конфликтам и войнам. И в Истории он останется как иуда, прохвост и ничтожество, как неудачник. Только так!... А Ельцин, при всех его запоях и закидонах, и тупым преклонением перед Западом, в Истории останется, тем не менее, как БОЕЦ, как ВОИН. Чтобы про него теперь не плели его проигравшие оппоненты и политические противники…
52
Обвинять политика-Ельцина в кровожадности и жестокости осенью 93-го, - стал отчётливо понимать Стеблов, - это значит путать понятия и систему мер и оценок: мерить объёмы зданий и помещений килограммами, допустим, вес вагонов и грузов метрами, а запах духов пытаться запечатлеть акварельными красками. Или обвинять боксёра-профессионала, выходящего завоёвывать чемпионский титул, к которому шёл всю жизнь, что он плохо относится-де к своему противнику во время боя: не любит, не жалеет его, больно делает, синяки и гематомы ставит. А то и вовсе стремится его изничтожить, прямо на ринге похоронить (чем в своё время славился Майкл Тайсон, вошедший в Историю как величайший боксёр-тяжеловес всех времён). А на врача-хирурга вешать ярлык упыря и садиста. Высокомерно заявлять, к примеру, что у него руки-де по плечи в крови, что он людей ненавидит: ежедневно мучает и режет их, гадина, а то и вовсе отправляет на тот свет (случается в медицинской практике и такое). За что убить его мало, мерзавца, в порошок стереть.
А академик Павлов, первый наш Нобелевский лауреат, тот и вовсе сотни собак в своей жизни замучил и загубил. И делал это сознательно и упорно: чтобы нервные рефлексы у животных выявить. И что из того? Никому же не придёт в голову объявлять его живодёром и предавать Анафеме: вычёркивать изо всех учебников и биографий, научных статей, вешать ярлык сатаниста. Потому что он был учёным человеком, известным физиологом, и этим как бы всё сказано, за это ему вроде как спишутся все грехи.
Больше того, тысячи учёных по всей планете испокон веков проводили, проводят и будут проводить опыты и над людьми тоже, хотя про это и не принято говорить. Во все времена крайне интересно было скрытые человеческие возможности определить, искусственно переделать сознание и поведение, человеческое уникальную в плане творческих экспериментов натуру. Тем самым попытаться создать биоробота-монстра или этакое человекоподобное чудовище с нечеловеческой силой и ловкостью, беспрекословно выполняющее команды, стойко переносящее любые жизненные невзгоды и трудности, воздействие пыток и лекарств, и, одновременно, бесчувственное к слезам и крови ближнего.
К тому же, сотни тысяч законченных маньяков и садистов, зверей в человечьем обличии скрывают свою кровожадную, воистину сатанинскую сущность под самыми благовидными научными лозунгами и личинами, под белыми крахмальными халатами и вывесками закрытых психлечебниц, институтов и больниц. Это общеизвестно. Как доподлинно известно и то, что эти учёные-физиологи, невропатологи и психиатры, все поголовно, что проводят эксперименты над животными и человеком, не считали и не считают свою работу греховной, крамольной или богопротивной. Какой там! Они гордятся собой и своими научными достижениями, живут безбедно, долго и счастливо.
И правильно делают, что гордятся. И всегда будет так. И так всегда было. Потому что универсальных морально-нравственных принципов и критериев нет, не существует в природе, не выдумали ещё, которые можно б было применять ко всем одинаково, судить по которым, ответственность возлагать. И определять: кто из нас, смертных, “плохой”, а кто “хороший”; кому можно “пятёрку с плюсом” за прожитую жизнь поставить, а кому - “кол”. Всё не критериями и принципами определяется, а личным взглядом на жизнь и куском хлеба - только им одним. А когда хлеба нет - люди начинают промышлять всем чем угодно, даже и каннибализмом. С голодухи сильные начинают пожирать слабых - и считают это в порядке вещей, считают нормою. А часто и просто едят друг друга из удовольствия и для здоровья, согласуясь с верой. Целые религии существуют даже и из числа самых древних и мировых, и это тоже общеизвестно, где пить дымящуюся кровь людскую составляет непременный религиозный ритуал на всех праздниках; считается делом чрезвычайно полезным, святым и богоугодным.
Их, универсальных и единых морально-нравственных правил и критериев для оценки личности и в Церкви Христовой нет, и в монастырях - богоугодных местах, вроде бы. И там, в их сугубо-духовной среде, такие процветали и процветают мерзость, зловонье и грязь, такие упадки нравов, что не приведи Господи, как говорится, там оказаться, душу свою замарать. О чём уже сотни книг написано по всему миру. И в России - тоже. Лучшая из которых (на скромный авторский взгляд) - “Воспоминания” князя Жевахова, товарища (заместителя) Обер-Прокурора Св.Синода, который убедительно поведал стране, какие непристойности творились в Русской православной Церкви перед Революцией. За которые и аукнулось Ей при большевиках, и справедливо, надо сказать, аукнулось…
Словом, и политик, и боксёр, и хирург, и врач-психиатр абсолютно правы, когда ненавидят своих противников и больных. В лучшем случае - презирают. Ибо только с таким настроем они качественно сделают Дело, которому служат, на которое их изначально сподобил Господь, и чего-то достигнут в жизни, пользу какую-то принесут тем же людям.
А в противном случае, если человек боится крови и жертв,
