нападок Наташи.
– О, поправляется. У него уже лицо спало, стал немного на себя похож. Постоянно ходит, режим нарушает, я его ругаю, а сама радуюсь, что такой живой стал. А дома меня Алия воспитывает, вы же заметили, что я поменялась?
– Да не особо, как была наглой, так и осталась, – ответил Вова.
– Поговори мне еще, я из тебя еще все вытащу, раскопаю, – погрозила ему Наташа. – А вообще, меня Шамиль бесит. Вот не знаю, он так сдружился с этой девчонкой!
– Так ты и сама с ней дружишь, – сказал Денис.
– Ну, это меня Петр Ильич заставил, – парировала Наташа, но, увидев сомнения в лицах друзей, созналась. –¬ Да сама, сама, не спорю.
– Хорошая девчонка, мне кажется умная. Перевоспитается, – сказал Денис.
– Уже, вы даже не представляете, как ей повезло, что она попала к Петру Ильичу. Меняется прямо на глазах. А я вот никогда не думала, что смогу так полюбить, как домой приду, а там Алия, так уж плакать хочется, а она меня встряхивает, слезами горю не поможешь, и как сама держится – удивительно сильная женщина, не то, что я…. Все, хватит об этом. Вов, а ты Денису не показывал фальшивую купюру?
– Нет, не показывал, – ответил Денис.
– Покажи, а то мы никак не поймем, что в ней не так. По отчету специалистов что-то с серией не то, номер неверный, а также везде читается, правда?
– В этом то и проблема, так сразу и не обнаружишь, – подтвердил Вова, показывая Денису на экране скан фальшивой банкноты. Денис долго всматривался в нее, банкнота, как банкнота.
– Слушай, перекинь мне, я ее специалисту отправлю, – предложил Денис.
– Это Алине? А что, давай, посмотрит опытным взглядом, – воодушевилась Наташа.
Вова кивнул, и через мгновение телефон Дениса пискнул. Алина позвонила еще до того, как Вова успел сбегать всем за кофе. Она смеялась, быстро и торжествующе рассказывая ему. Денис ухмылялся и сказал, когда вернулся Вова с кофе.
– Алин, я включу громкую связь, расскажи это всем. Здесь Наташа и Вовка.
– Всем привет! – раздался из телефона радостный голос Алины.
– Алина привет, как ты себя чувствуешь? – спросила Наташа.
– Хорошо, вроде все нормально, – ответила она.
– Привет Алина, – сказал Вова, попивая горячий сладкий кофе.
– А вы правда ничего не заметили? – удивленно спросила Алина.
– Нет, а там разве есть ошибка? – спросила Наташа.
– Да это даже не ошибка – это скорее шутка художника! – расхохоталась Алина. – Вы внимательнее посмотрите на памятник Муравьеву-Амурскому.
– Это кто еще такой? – спросил Вова.
– Мужик в мундире, – пояснила Наташа. – И что там надо увидеть?
– Так на руки посмотрите! – воскликнула Алина. – Видите, у него в левой руке какой-то документ, типа грамоты с печатью?
– Видим, есть такое, – хором ответили Вова и Наташа, ставшая около экрана рядом с ним.
– Ну, а в правой-то что? – хохотала Алина.
– Ну, не знаю, на что похоже. На телефон похоже, – с сомнением сказал Вова. – Вроде айфона пятого, такой же угловатый, или это другой был?
– Вот! А должно быть две грамоты! – торжествующе воскликнула Алина.
– Вот, как важно везде иметь своих экспертов, – сказала Наташа и выхватила из папки Дениса фотографию сияющего майора.
– Можно я нашим отправлю, чтобы контроль вели? – спросила Алина.
– Можно, – махнул рукой Вова и встал, чтобы лучше рассмотреть фотографию в руках Наташи. – Денис, это тот самый оборотень? Его девчонки узнали?
– Да, узнали сразу, точнее только Мария, Полина в больнице, – Денис взял телефон и выключил громкую связь. Он вышел в коридор поговорить с развеселившейся Алиной, А Вова внимательно разглядывал фотографию.
– Что ты там такое увидел? – заинтересованно спросила Наташа.
– Календарь, видишь? Я точно такой же видел в квартире Трощука.
– Ну, календарь, что в нем такого? – пожала плечами Наташа. – Правда, причем здесь насосы, я же правильно понимаю, это насосы?
– Вот именно. Надо бы найти типографию, где это отпечатали. Чем черт не шутит, вдруг это и есть та самая, где бабки печатали? Мне наши ребята криминалисты рассказали, что в целом особой разницы в оборудовании нет, достаточно хорошей офсетной машины.
– Вова, ты меня поражаешь, – восхищенно сказала Наташа. – У тебя в голове, оказывается, и мысли есть. А я думала, что ты только замужних барышень с детьми ублажать любишь?
– Очень смешно, – довольно хмыкнул Вова.
13
Германия, пригород Мюнхена
Посреди комнаты лежало распростертое на восточном ковре тело, не то пытавшееся встать, не то плывущее куда-то, но подальше отсюда. Это была женщина в длинной белой ночной рубашке, сшитой из цельного куска грубой материи, волосы острижены неумело, тупыми ножницами, рядом в углу валялся отрезанный хвост, а вся спина была залита кровью, как и ковер. Черные дыры зияли в этом кровавом месиве, жертва получила первую пулю в спину на пороге, вторую в попытке убежать, но куда, в комнате не было спасения, кроме огромного уродливого распятья, сделанного нарочито грубо и для наглядности обмотанного колючей проволокой, почерневшей от старости. Больше в комнате почти ничего не было: окно, ковер, распятие и пожелтевший от времени матрас, брошенный к стене и служивший, судя по всему, временной постелью для хозяйки квартиры. Остальные две комнаты были совершенно обыкновенными, не выделяясь обстановкой или дорогим ремонтом, складывалось ощущение, что и хозяйка не хотела выделяться.
– Лаура Хоф, – прочел имя на водительских правах Тоби и поморщился, глядя на грязный от крови пучок волос, брошенный в углу вместе с ножницами. На полу были следы женских ног, небольшой аккуратной ступни, принадлежавшей скорее девочке. Следы тянулись до входной двери, а в подъезде терялись, убийца вытер ноги шейным платком, принадлежавшим, судя по всему, хозяйке квартиры, на вешалке в неприметной коробке было с десяток похожих платков. Платок был брошен тут же, убийца и не пытался скрыть следы, видимо, он об этом и не думал, точнее она. Сомнений в том, что это была женщина больше не оставалось. – Это уже четвертая.
– Да, я предполагаю, что будет и пятая, а потом и шестая, седьмая и так далее, пока всех не перещелкают, – Вальц стал протирать очки, задумавшись. – Мы знаем, кто будет убит, в списке осталось еще шесть фамилий.
– А ты не думаешь, что одна из этих женщин и есть убийца? – спросил Тоби и пошел в другую комнату. Эксперты уже все осмотрели и ждали машину, чтобы вывезти тело. Шелест бахил раздражал Тоби, ему хотелось их снять, да и вообще убраться скорее из этой квартиры. Войдя в соседнюю комнату, он чуть не задохнулся от запаха стерильности и отдушек моющих средств.
– По-моему, она только и делала, что мыла здесь все, – сказал Вальц, встав позади и зашмыгав носом. – У меня так пахнет дома, когда жена затевает генеральную уборку. Хорошо, что она нас выгоняет из дома, мы тогда уезжаем в Мюнхен и гуляем целый день. Дочки хотят, чтобы так было каждую неделю, но Бригитта говорит, что ее психоза хватает на один раз в месяц.
– Похоже, я уже встречал таких женщин. Была одна такая, убиралась каждый день, целый день, а ее мужа регулярно отвозили в больницу, травился хлором, – Тоби открыл окно, стало дышать значительно легче. В отличие от пустой комнаты, в квартире больше не было ковров или половиков
Вальц надел перчатки и открыл платяной шкаф. Все до него уже осмотрели юркие девушки из лаборатории, веселые, не смотря на кровь и лежащий в комнате труп. Девушки беззаботно щебетали, обсуждая новый сериал и планы на выходные, воспринимая окружающую обстановку, место преступления не больше, чем просто работу, которую интересно выполнять, но не стоит слишком близко воспринимать, не впускать в сердце. Тоби так не умел, Вальц тоже, девушки подбадривали их серьезные лица, заставив несколько раз улыбнуться в ответ. Наблюдая за Вальцем, Тоби решил для себя, что девушки правы, чувства мешают работе, часто заставляя принимать поспешные решения.
– Ты что-то ищешь? – спросил его Тоби.
– Да, ищу, но пока не знаю что, – ответил запыхавшийся Вальц. Он уже вынул из шкафа всю одежду, разложив аккуратно на кровати. Смотреть особо было не на что: длинные платья с рукавами до запястья, все темные, скорее серые, чем синие, стопки чистого белья, бюстгальтеры, кофты, юбки и больше ничего.
Вальц долго смотрел в шкаф, что-то прикидывая в уме. Шкаф был пуст, полки зияли темно-коричневыми глазницами, недобро глядя на них. Шкаф будто бы пытался отпугнуть, заставить отвернуться. И пахло от него нестерпимо, какой-то гнилью, которую не могла перебить даже самая забористая отдушка и хлор, которым было пропитано все в этой комнате. Вальц достал из кармана рулетку и стал что-то измерять. Сначала он измерил ширину шкафа снаружи, а потом померил внутри,¬ не сходилось, куда-то девалось почти десять сантиметров.
– Вот оно что, – довольно произнес Вальц и принялся отстукивать заднюю стенку основного отделения. Звук менялся от глухого к гулкому, словно за стенкой была ниша. Простучав как следует, он не нашел тайного рычажка и пожав плечами, что есть силы ударил в стенку.
– Ого! Ты решил здесь все разломать? – усмехнулся Тоби, с интересом следя за его работой.
На шум пришли и веселые девушки, сообщив, что труповозку вот-вот найдут. Старший эксперт, мужчина с худым хмурым лицом, стоял рядом, не реагируя на их подколки в его адрес, но по глазам было видно, что он смеется вместе с ними. Это была самая веселая бригада, которую когда-либо видел Тоби и Вальц. Девушки заявили, что они хотят приезжать на их вызовы, пусть планируют преступления тщательнее, чтобы они не выпадали на их выходные дни.
Стенка поддалась, после второго сильного удара хрустнул рычажок, который не заметил Вальц, и задняя стенка упала на него. Он вытащил ее, а из открывшейся ниши так пахнуло гнилью, что все отпрянули назад, зажимая нос. Девушки убежали за респираторами для всех. Дышать было невозможно, поэтому все ненадолго вышли из комнаты.
¬– Ну, посмотрим, что там за ужас лежит, – сказал Вальц, надевая респиратор, все последовали его примеру, предоставляя возможность первому покопаться в шкафу.
Внутри на дне ниши лежала узкая коробка, набитая письмами. Они были рукописные, на толстой мягкой бумаге, написанные странными почерневшими чернилами, густо покрывавшими бумагу, можно было пальцем почувствовать рельеф букв. От этих писем нестерпимо несло, респиратор помогал, но вонь была слишком сильна. На крюке висела массивная плетка с семью ремнями, на концах которых были черные от засохшей крови острые пластины, от плетки воняло не так сильно, как от писем. Девушки быстро расстелили на полу пленку, ровно укладывая найденные письма, делая фотографии. Тоби стоял над одним из этих писем, с трудом читая готический шрифт, которым были написаны послания. Буквы были большие, но уже потерявшие четкость, из-за гниения. Переходя от одного письма к другому, он не видел в них особой разницы, везде были воззвания, требования подчиниться, призывая встретиться на «поле правды». Вальц снимал текст на планшет и читал, сокрушенно качая головой.
– Ужас какой! – воскликнула одна из девушек, побледнев, ее подруги притихли, перестав шутить. – По-моему, в лаборатории точно скажем, но это все написано кровью!
– Похоже, – кивнул ей начальник. – Не будем пока забегать вперед, может быть и искусная имитация.
– Жуть просто
