этом логове с охраной снаружи – природное естество, разумно сокрытое где-то в глубинах Нейтральной зоны. С такими Воинами Феликс еще не общался.
-Мое имя – Ирвин Ингред Сай, - негромко и как-то дружелюбно назвался Воин Волк/Медведь, не пустив на лицо и намека на приветливость, - Но как и в твоем случае, Ирвин – временное явление, так что можешь смело его пропустить, Феликс Сават.
Он не встал с кресла, одетый в домашний халат и тапочки, но книгу однако захлопнул, прежде загнув уголок зеленоватого оттенка страницы.
-Извини, временные проблемы со спиной, я стараюсь не вставать лишний раз, - прокомментировал Сай свое нежелание подняться на ноги, - Что ж, мне довелось общаться с Якобом Гроссом; это был очень занятный Воин, достойный более высокого уровня чем просто Рыжий Лис.
Лебедь тем временем поставила напротив него стул со спинкой, приглашая Феликса сесть. За окном было пасмурно и тоскливо. Феликс увидел кусок леса с пышными елями, омываемыми надолго затянувшимся монотонным дождем. Впрочем, холод и сырость оставались за пределами кабинета Ингреда Сая, будто отрезанные неким силовым барьером. Пока Феликс разглядывал сопли за окном Лебедь заняла место за рабочим пультом, а Ингред вытянул руку в сторону бара. В следующий миг воздух перед Феликсом пришел в движение, загустел и уплотнился, сформировав бокал со знакомым ему коктейлем, что он пил, сидя в кресле собственного убежища по окончании работы над гостиницей. Да и стул под ним трансформировался в привычное Богучару кресло, один в один схожее с тем, в котором он погружался в Небытие.
-Кажется, ничего не упустил, - удовлетворенным тоном прокомментировал результат своих манипуляций Ингред, - Хотя нет.
Он поднял кверху указательный палец левой руки, и дождь за окном сменился мягким равномерным снегопадом, а ели покрылись сверкающими идеально белыми шапками.
-Вот так уже будет в самый раз, - довольно кивнул Ингред и заложил ногу за ногу, - Мне нечего с тобой делить. Я бы даже сказал, что ты и я находимся по одну сторону баррикад, возведенных Якобом Гроссом, возможности которого, признаю, я недооценил. Я говорил Якобу, чтобы он держался от моих интересов подальше, особенно от наших с Лебедью контактов. Теперь я понимаю, что без сторонней поддержки не обошлось. У Якоба были союзники, которые никуда не делись и после его смерти. В том числе и Воины Волки, а то рангом повыше.
-Да, Райвэ Шоннтор рассказал мне о конфликте между Волками, - кивнул Феликс, умышленно упомянув имя бывшего Медведя.
Пока он не спешил отпить из предложенного Ингредом бокала.
-Тогда ты должен понимать, что мне нужно как можно больше средств, чтобы оставаться на своем месте. Я имею на то полное право, поскольку получил удар исподтишка когда ты назвал Лебеди мое настоящее имя. Имя Ингреда Сая. Имя, имеющее прямое отношение ко Всеволоду Скалозубу, о котором было известно лишь немногим из Волков, тем, кому я мог доверять.
-Я уже сказал Лебеди, что Владимир Волк не имеет к этому отношения. Не от полковника Богучар услышал о тебе, - через паузу сказал Феликс, - На правах владельца гостиницы Богучар вынужден был общаться с определенными и влиятельными Воинами, пожелавшими как можно быстрее обратиться к ее услугам. Ни он, ни я не знаем и не должны знать их имен. Но именно тогда прозвучало имя Ингреда.
Он ничуть не раскаивался за свою ложь. Не в его интересах было выдавать Хесса, который, несмотря на случившееся с Региной, все еще оставался для Феликса хорошим прикрытием. В условиях работы над Домом даже Владимир Волк не обладал теми возможностями, что были доступны Хессу. Этот конфликт внутри клана наверняка коснулся и его, что было Феликсу некстати, если последний рассчитывал на надежную поддержку со стороны. А если Хесс узнает еще и о том, что это Феликс выдал его Ингреду Саю, ничем хорошим для Феликса это не закончится.
-Хорошо, предположим, это правда, - после затянувшихся раздумий, во время которых он несколько раз обменялся с Лебедью взглядами, протянул Ингред, - Предположим, Богучара расспрашивали, в том числе, о контактах с Якобом Гроссом, и Ингред Сай всплыл совершенно логично. Однако мне нужно время на то, чтобы проверить эту версию.
-Как? – поинтересовалась Лебедь.
-У меня есть свидетель, - кивнул головой в сторону Феликса Ингред, - Он мог услышать обо мне только от Волка. Я готов собрать Совет клана по этому поводу; Волки должны знать…
Он говорил не повышая голоса, но сила, витавшая в рабочем кабинете, будто пришла в движение, обретая физическое обличье. Во всяком случае Феликс ощущал присутствие дикого грозного зверя вокруг себя. Ингред, впрочем, так и не успел докончить свою мысль на предмет того о чем должны были знать Волки по его желанию, поскольку входная дверь неожиданно вновь сложилась кверху, запустив внутрь кабинета полковника Владимира Волка в черной форме сотрудника службы охраны с генеральскими погонами на плечах.
-Какого хера вы с Лебедью творите, Сай? – с порога заявил полковник строгим тоном, проходя внутрь кабинета.
Вслед за ним внутрь кабинета вошла охрана, занимавшая свои места снаружи. Теперь же андроиды не должны были никого выпускать, только по приказу Владимира Волка. Вместе с появлением полковника, окружившая Феликса сила утратила свое влияние, уступив место серому хищнику, будто вырвавшемуся из тела полковника. Зверь в мгновение ока занял боевую позицию, растопырив лапы и оскалив зубы, держа в поле зрения всех находящихся в кабинете.
-Что-то я не припомню твоего имени ни среди офицерского состава, ни среди подчиненных, - невозмутимо ответствовал Ингред, - Это я вынужден тебя спросить - какого хрена?
-Я захочу - мое имя будет значиться среди руководителей всех остальных служб, - холодно заявил Владимир Волк, - Никакой Райвэ Шоннтор тебя не спасет. И на него найдется управа. Почему он здесь? – указал он на Феликса.
-Он здесь потому, что Волки не умеют держать язык за зубами, полковник, - в прежде спокойном негромком голосе Ингреда постепенно прорастало раздражение, - Феликс – живое тому доказательство.
-Ты должен отпустить его, Сай…
-Да черта с два, - окрысился Ингред, - Мне есть что предъявить Совету.
-Мне кажется, этот вопрос уже решен, - покачал головой полковник, - Лебедь оставили в покое, к тебе претензий тоже нет. Все несогласные угомонились. Что не так?
-Я хочу получить ответы, - не сдавался Ингред, - Я хочу быть уверен в том, что те, кому я привык доверять, не подставят меня в дальнейшем. Меня жестко поимели, я должен знать кто и ради чего… Он все равно не жилец, полковник, - он ткнул пальцем в Феликса.
-Ты дурак, Сай, - только сказал полковник Волк, - Я не позволю тебе ворошить остывающие угли. Феликс идет со мной.
-В таком случае, я назову твое имя на Совете. Если в прошлом у меня не было никаких доказательств, теперь они мне и вовсе не требуются.
-Не будет никакого Совета, Ингред. А мое имя уже испоганено настолько, что вряд ли кому будет интересно услышать о нем что-то из ряда вон выходящее, - осклабился полковник, задавив все намерения хозяина этого рабочего кабинета, - Только и мне есть что сказать. Не думаю, что тебе это понравится.
-Ты не всесилен, полковник, - подала голос Лебедь, - Однажды ты закончишь как Якоб Гросс.
-Я знаю, - с улыбкой кивнул Владимир Волк, - Идем, Феликс…
Глава 5 (2).
Он вернулся в привычное ему, но далекое за давностью лет и событий Убежище, в котором Феликс когда-то начинал свою гостиницу. Но Феликс не сразу узнал его. Нет, это был все тот же прежний домик посреди засыпанного снежной шапкой ельника, с единственным окном, у которого он сидел в кресле, провалившись в уютную холодную Тьму. Но в том и дело, что именно Богучар задумывал свое Убежище таким – тихим и уединенным. Максимально подходящим для исполнения задуманной Феликсом гостиницы. И прятавшийся в Небытие Феликс, ведомый предавшимся уютной атмосфере Убежища Богучаром, теперь оказался просто неготовым встретить привычное уединение в одиночку. Без поддержки Богучара Убежище воспринималось Феликсом чем-то чуждым, чем-то неестественным и неправильным. Слишком много было в нем лишних частей. Например, привычная Богучару снежная тишина, припорошенная приятным безмолвным снегопадом. На Феликса же она давила со всех сторон, заполняла всего его даже изнутри. Ему требовалось другое, то, чего Богучар не смог бы дать ему при любом желании. И все оттого, что Богучар оставался лишь оболочкой, сосудом с толстыми глухими стенами, грубой формой, подверженной только лишь физическим изменениям и воздействиям. То, чем обладал Феликс Богучару было неподвластно.
Нет, покой и умиротворяющая тишина в Убежище не годились для подготовки к началу Дома. Ведь Феликс предчувствовал и понимал всем своим естеством, что тот Дом, который устраивал и Реальности, и его самого должен был вырасти здесь, перевоплотившись из тесных давящих стен Убежища. Холодной Тьме, требовался простор, возможно, больший чем бесконечность Света Кемаля Афтера.
Так когда-то начиналась и его гостиница, порожденная Тьмой и Хаосом, частями которых Феликс являлся. И здесь, в Убежище Богучара, Феликс будто услышал подлинный голос Тьмы и узрел ее всю, во всей ее физической массе. На самом деле Тьма была здесь с самого начала Убежища. Она была собрана в безразмерно малую и вместе с тем бесконечно огромную точку, служившую Убежищу основу, самым главным связующим звеном между всеми его частями. Тьма гудела, излучала тяжелую, но родную Феликсу вибрацию. Похожую на ту, что вызывал Босстон, напоминая Воинам об их зависимости от Сферы. И только в том и заключалась схожесть этих вибраций. Основное же отличие было в том, что Тьма подавляла и подчиняла, пыталась забрать из головы Феликса все, что определяло его «Я». Тьме было все равно кем Феликс являлся с самого своего рождения. Как будто он должен был родиться заново, полностью лишенный самого себя, которого ему еще только предстояло осознать. И вопрос заключался только в том должно ли было быть его «Я» его собственностью.
Это при работе над гостиницей Феликс обращался ко Тьме совершенно легко и свободно. Тьма всегда была открыта ему, позволяя черпать из своих нескончаемых недр так необходимые Феликсу мифы и предположения относительно целесообразности его трудов. Дом же заявлял о полной доминанте Тьмы. Теперь это Тьма требовала от Феликса ответов, если он хотел построить Дом таким, каким его себе представлял. Феликс не должен был противиться ее превосходству над собой.
Тьма настаивала на том, что его будущий Дом не должен был иметь никакой формы. Только так Свет грядущего Босстона не смог проникнуть в Дом и обнажить все самые мелкие его детали. И это оказывалось самой сложной частью во всей работе над Домом. Бесформенность должна была стать его несущей опорой. Того хотела от Феликса Тьма, к тому стремился он сам, ведомый ею, вновь заняв Убежище. Теперь это было только ЕГО Убежище, лишенное всех возможных ограничений. Все, что было в нем прежде теперь не имело значения. Феликс удалил все лишнее, повинуясь голосу Тьмы, даже окно, за которым безмолвно падал снег, и входную дверь, оставив лишь голые стены. Но даже замуровать себя в Убежище Феликсу было недостаточно. Ни одного луча света не
