на новую, понимаешь? Ради того, чтобы Радость жила. Я получила дочь, но навсегда утратила мужа. К чему мне такое равновесие? – всхлипывала Марием, - Хочешь знать, что это такое? Я покажу тебе.
Она, все-таки, коснулась оранжевого сияния, провела тощими пальцами по рисунку, высеченному на поверхности алтаря. Оранжевый свет пришел в движение, поглотив все вокруг, перемещая Богучара в огненный кошмар, в котором пламя бесновалось и бушевало среди каменных стен бесконечного лабиринта посреди все сжигающей бездны. Богучар слышал непрекращающийся плач Марием, эхом отражавшийся от стен, пронизывающий огонь со всех сторон. И еще был какой-то холодный безмолвный голос, заезженной пластинкой твердивший одно и то же: «-Он умер, его больше нет…» Богучар слышал еще голоса, звонкие и счастливые, мужские, женские, детские, искаженные буйством огненной стихии до уровня агонии. Они звучали где-то на отдалении, заглушаемые плачем и причитаниями Марием, служившими стержнем всего этого хаоса. Далеко не всякий здравомыслящий рассудок смог бы выдержать то, что слышал и ощущал Богучар, то, что Марием не могла отпустить.
-Я знала, что так будет, - сказала Марием, выйдя из оранжевого сияния, - Лучше бы Радость была твоим ребенком… А теперь уходи, Богучар. Уходи и появляйся здесь больше.
Она сама выбралась из его объятий…
…Владимир Волк встречал Богучара на пороге их с Региной дома куда тот направился, чтобы убедиться, что с Региной все в порядке перед тем как увидеть Кайлу Рабауль и попытаться выяснить то, чего наверняка не было на записи кодера. На худой конец, он верил, что сумеет разговорить Кайлу и выудить из нее хотя бы предположение о местонахождении Райвэ Шоннтора. Впрочем, Богучар допускал и лживость всей этой истории с наличием его родного ребенка, придуманной Райвэ, и пока он пытался что-то выяснить, Регина оставалась одна без присмотра. Но Радость, рожденная Марием, без вариантов не была его дочерью. Марием не было никакого смысла лгать ему, да Богучар и не чувствовал ни капли фальши в ее словах. Конечно, оставалась еще Регина, о беременности которой он мог и не знать, например, в убежище Хесса с крайне трагичным финалом их там пребывания. Ведь ничто не мешало Хессу поддерживать развитие плода (если таковой имел место быть) в искусственных условиях. И в таком случае, в неведении могла оставаться и Регина с учетом ее участи быть убитой во второй и последний раз.
Владимир Волк стоял прямо перед порожками в дом, сунув руки в карманы армейских штанов, загородив Богучару дорогу к двери. Видела ли его Регина? Заходил ли полковник в дом? Но в любом случае, Богучару было неприятно обнаружить у себя дома нежданного гостя Владимира Волка из клана Волков.
-Что-то случилось, полковник Волк? – без тени приветливости спросил Богучар, подходя к нему и про себя опасаясь худшего.
-Ее имя – Ольга Пустошь, - разглядывая Богучара тяжелым мрачным взглядом, заявил полковник, не вынимая рук из карманов.
-Что? – не сразу поняв о ком идет речь, попытался сообразить Богучар.
-Ты не найдешь ее у Медведей, - продолжил полковник, - В свое время Ольга зарылась глубоко в Реальностях, чтобы не беспокоили. Занимается изучением рунических языков и диалектов, и их чудодейственных свойств. Другими словами, это Воин Маг, и очень способный в своем стремлении достичь профессиональных навыков.
-Она правда моя дочь? – уточнил Богучар после недолгого молчания, все еще не веря в то, что слышал.
-Твоя и Регины. Подробностей всего этого я не знаю, меня они не касаются, но факт вашего участия в рождении Ольги неопровержим. В ее венах течет только ваша с Региной кровь.
Даже сейчас Богучар не хотел подозревать Регину в каких-либо интригах. Не могла она не сказать ему о том, что ждет от него ребенка, просто не могла, учитывая ее искреннюю преданность мужу. Он вспомнил вдруг тот день, когда вдохнул токсичные пары, отправившие Богучара на Совиный коготь в больничную койку. Ведь Регина исчезла тогда, ее никто не мог найти. Это Хесс спрятал ее подальше от посторонних. Но и тогда ничто не выдавало признаков ее беременности. Черт знает что такое. Однако, если не Регина, то только Хесс мог теперь что-то объяснить.
-Я хочу увидеться с Ольгой, полковник. Как мне ее найти?
-Ты бы обязательно попытался встретиться с Кайлой после неудачных попыток выяснить что-то о дочери у бывших жен. Поэтому я сам пришел к тебе. У моей дочери сейчас много проблем, незваные гости ей ни к чему. Я ведь знаю, что Кайла позволила Равэ Шоннтору уйти в обмен на важные сведения, в том числе и о тебе. На самом деле, Райвэ знает очень много всего интересного и может расщедриться на информацию, если хорошенько его растрясти. Но все дело в том, что эта информация может оказаться лишней для непосвященных ушей и привести к нежелательным последствиям. Вот и Ольга, о которой мало кому что известно – дочь важного Темного для Реальностей Воина – представляет собой определенные нежелательные последствия. Ты знаешь ее имя, это уже много. Я доходчиво тебе пояснил?
-Скажи, хоть, как она выглядит, - расстроенным тоном попросил Богучар.
-Внешне похожа на Регину, те же черты лица, - чуть подумав, утешил полковник, в его голосе послышалось что-то живое, потеплевшее, - Не переживай, у Ольги тоже есть опекуны, которые не едят свой хлеб даром…
…Проблемы у Кайлы Рабауль, о которых упоминал полковник Владимир Волк, представляли собой убийство Кемалем Афтером на Экзамене смены Знака какого-то почти никому неизвестного офицеришки. Черный Лис разрядил тому в голову весь боезапас из табельного пистолета, находясь под давлением негативных эмоций, вызванных оскорблениями из уст несчастного в адрес Кайлы. Весть об этом событии прокатилась по многим Реальностям, в том числе принадлежавшим клану Медведей. Но это было лишь началом череды неприятностей, обрушившихся на Кемаля Афтера и его супругу. На суде против Черного Лиса всплывали все новые и новые обвинения – в пособничестве нелегального оборота в Нейтральной зоне и в его Реальности в частности оружия запрещенных моделей и модификаций, в сделках с Воинами, разыскиваемыми за множественные нарушения Закона, за многочисленные вмешательства в ход истории в собственной Реальности. Все это слишком напоминало проплаченный спектакль, и трудно было отличить ложь от правды, но тем не менее Кемалю Афтеру грозило пожизненное закапсулирование. Сам он, впрочем, вел себя в высшей степени адекватно, лишь раз, в последнем своем слове, жестко нагрубил судьям, будто специально хотел получить обвинительный приговор. А потом к уголовной ответственности привлекли и Кайлу Рабауль, обвинив ее в соучастии половине деяний, приписанных ее мужу. Ей так же был вынесен обвинительный приговор и ссылка в смертное тело.
Все это время Богучар испытывал непонятное ему прежде, но тревожное чувство движения внутри. Нет, оно было бы легко принято Феликсом, который пребывал в одном ритме с холодной Тьмой. Именно он ощутил ее движение в то время как Богучар не смог бы внятно объяснить, что именно происходило с ним. Интуитивно, с подсказкой Феликса, он назвал это состояние движением. Если раньше Богучар слышал голос Тьмы, теперь это было похоже на ее физическое тело, в то время как сам он мог бы назвать себя панцирем, защитным костюмом того, кого чувствовал внутри. Того, кто указывал на Босстон в Реальности Кемаля Афтера, кто испытывал вибрацию Света метрополиса и хотел, чтобы Богучар испытал то же самое.
Потому что Босстон умирал. Процесс его разрушения был запущен еще в тот торжественный для Кайлы Рабауль день, и остановить его не представлялось возможным. И агония метрополиса проходила в муках. Он был естественно ослаблен, истощен. И частица Тьмы была оставлена в нем извне. Самим ли Кемалем Афтером, что казалось крайне сомнительным, либо кем-то еще, кто знал, что именно тогда Босстон был смертельно уязвим. Однако присутствие в метрополисе его творца сильно смягчало ту боль, что пронзала питавший стены Босстона слабеющий Свет. Можно сказать, метрополис черпал из Кемаля Афтера необходимую на саморазрушение силу. Кроме того, у Босстона оставался альтернативный ее источник в лице Кайлы Рабауль, которую он не отверг, но принял с большим желанием и еще большим уважением. Теперь же, когда творец и его жена оказались заперты вдали от улиц Босстона, эта боль стала просто невыносимой. Многие Воины испытали ее на себе, в особенности те, кто присутствовал в «Ракетчике» в день свадебной церемонии. И тот, кого Богучар определил внутри себя как физическое тело Тьмы, будто обжегся агонизирующим Светом, проникнувшем в него и приведшем холодную Тьму в движение.
Ту же агонию чувствовала и Регина. Будучи Светлым Воином Регина переносила ее гораздо острее Богучара, превратившегося в этот период времени просто в комок нервов. Тьма будто вскипела в нем и требовала больше пространства, голос ее бушевал подобно огненному хаосу в воспоминаниях Марием. По крайней мере, образ полыхавшей все сжигающим пламенем бездны преследовал сознание Богучара постоянно. В то же время Регина чувствовала себя какой-то обессиленной и потерянной. У нее периодически болело сердце, она много спала и почти не высыпалась, могла расплакаться буквально из-за пустяка. Тогда Регине требовалось повышенное внимание, в руках и объятьях Богучара ей становилось лучше, часто в эти минуты она и засыпала. И Богучар чувствовал себя как-то лучше вместе с ней.
Они оба, как, впрочем, и большая часть Воинов, испытавших похожие психические расстройства, понимали, что дело заключалось в Босстоне. Оттуда выплескивалась эта мощная энергия, доставшая до каждого, кого метрополис запомнил и кто в данный период времени находился рядом. Они говорили об этом, говорили много, прекрасно понимая эмоциональное состояние друг друга. Тогда Регина и Богучар нуждались друг в друге как никогда сильно. И едва узнав о бегстве Кемаля Афтера из пирамид, испытали немалое облегчение. Немалое облегчение испытал и метрополис. Тем не менее разрушительные процессы в нем продолжались, предсмертная агония Босстона никуда не могла деться. Каким-то образом Богучар слышал «Тон», которое отчетливо пробивалось сквозь гудение Тьмы. Он не мог объяснить значение этого слова, но полагал, что скорее всего Тьма настойчиво твердила ему чье-то имя, разгадку которого можно было найти лишь в метрополисе.
-Ладно, - поделился информацией с ним полковник Волк, находившийся в Босстоне пока Кемаль Афтер скрывался после своего побега, - Метрополис готовится к полномасштабной войне. Тон – смертный, который нанесет первый удар.
-Так это твоих рук дело, - мгновенно дошло до Богучара, - Но зачем тебе это, Волк?
-Это нужно не мне, это нужно Реальностям, - поправил его полковник, - Это нужно Кемалю Афтеру.
-Я могу взглянуть на этого смертного? – только попросил Богучар, ожидавший подобных объяснений; не думал же он, что полковнику есть резон пускаться в подробности.
Владимир Волк не отказал ему, позволил увидеть Тона, который восстанавливал свои силы после покушения на него, устроенного во время перестрелки преступных группировок. Полковник уже говорил с ним, применив Силовое вмешательство, и настроил
