была и испытать, и испытала она, и это приводило в неподдельный восторг. Поэтому Кемаль Афтер и оделся так глупо, пытаясь выглядеть как можно прозрачнее на фоне блиставшей в подвенечном платье Кайлы.
Регина, кажется, все еще видела ее в стенах «Ракетчика». Хотя сами молодожены уединились вдали от Босстона, получая удовольствия от общества друг друга и приходя в себя после феерического действа в «Ракетчике». Кемалю Афтеру в какой-то момент поплохело, физически он не мог быть с Кайлой до самого конца этого представления. Она же конечно должна была быть благодарна мужу за устроенный ЕЕ день, и наверняка спрятавшись как можно глубже от сторонних глаз и оставшись с Черным Лисом вдвоем, Кайла теперь приводила его в чувство и возвращала утраченные силы. И, вроде бы, Богучар даже немного позавидовал им обоим. И на эти пару-тройку дней, желаемых Региной сам был не против побыть в метрополисе. Тем более, что просторные номера в «Ракетчике» буквально сияли чистотой и белизной, запятнанные приятным мягким бордовым цветом крови.
Кровь не отпускала его и во сне. После Босстона Богучар и Регина вернулись в их дом, надолго опустевший с того дня как тишина и покой, окружавшие его, были прерваны выстрелами. Дом терпеливо ждал возвращения своих хозяев, привыкший к их согласию и единству. Дом сохранил все привычные для него запахи, включая легкие ароматы хвои, как будто и не было никакого в нем запустения, и Регина с Богучаром покинули его стены всего-то на пару минут. Ничего не изменилось за время их отсутствия, не было даже естественной пыли, будто кто-то тщательно убрался в доме перед их возвращением. И чувство ностальгии, усиленное прочими позитивными чувствами в Босстоне, в равной степени охватило и Богучара, и Регину. Однако вместо ярких легких сновидений после бурного секса, устроенного супругами при свете звезд за окном, Богучар снова окунулся в кровь. Еще в Босстоне он видел как самолично убивал свою жену, каждую ночь, во всех подробностях. Сюжеты его снов в Босстоне не повторялись, но сводились к одному и тому же исходу, посвященные умерщвлению Регины самыми жестокими способами. Тьма гудела во всю свою силу, Феликс брал над Богучаром верх, ослабленный Светом Кемаля Афтера. Но быть может Феликса устраивало это пребывание в Босстоне, Свет которого катализировал стремление заняться Региной как можно скорее. И теперь, покинув это невероятное место, оставшись с женой наедине, без сторонних глаз и ушей, Богучар, кажется, был волен делать с Региной что угодно.
Ему снилось его Убежище, просторное, без какой-либо мебели, без окон и дверей. Молочно белое пространство, без труда узнанное им и не режущее своей белизной глаза. Оно было наполнено мягкой трепетной тишиной, подобной той, что предлагали номера в «Ракетчике», чего, конечно, не было на самом деле. Как и не было и кровотечения глаз, будто исцеленного нежным сиянием, залившем «Ракетчик», залившем, казалось, вообще все. В Убежище Феликса/Богучара так же мерцал нежный Свет. Источником его являлась Регина в легком белоснежном сарафане до пола, которую он видел несколько ночей подряд. Регина практически не менялась, переходя из одного сновидения в другой все в том же девственно белом легком одеянии. Но прежде она не излучала свой Свет, остававшийся важнейшей деталью Дома. Она не должна была обнажать его в другой раз, только перед смертью, только для Дома. Это было ее природное естество, индивидуальность, нечто настолько личное, на что не имел права даже Богучар. Регина была счастлива представить это Феликсу, отчего ее Свет становился еще чище и нежнее. Сам Феликс (не Богучар, и он знал об этом) стоял прямо перед ней, глядел Регине в ясные большие ее глаза, чувствуя на себе открытый теплый и добрый ее взгляд, чувствуя как ее Свет проникает внутрь него, заполняя каждую частицу его холодного естества. В руках Феликса был сжат нож с длинным тяжелым лезвием. Сама Тьма сжалась и обрела физическое обличье острого лезвия, желая вкусить горячей крови нежной хрупкой Регины, которая и сама хотела принять на себя холодную темную Вечность.
Феликс убивал ее долго и мучительно, сжимая легкое воздушное тело Регины одной рукой. Другой же рукой он беспощадно и не жалея сил снова и снова вгонял острое тяжелое лезвие в тело жены. Регина стонала от нестерпимой боли, кровь ее брызгала из ужасных ран, расплывалась по материи сарафана большими пятнами, а вместе с ней наружу из ран вырывался Свет. Взгляд Феликса был подчинен его притягательному нежному сиянию, закравшемуся прямо в его холодный бездушный рассудок, и будто приказывавшему ему причинить Регине как можно больше увечий. Несмотря на свои мягкие нежные качества это был холодный и мрачный Свет. Впрочем, таким его могла сделать Тьма в руках Феликса. Свет покидал тело Регины, однако она долго не умирала, переживая каждый новый удар ножа.
Богучар проснулся среди ночи в холодном поту и обнаружил сжатую до боли в кулак правую руку, даже ногти впились глубоко в кожу. Он не помнил сколько раз вонзил нож в тело жены, но знал, что много, и достаточно много. И сам ужаснулся жестокости, свидетелем которой был. Он так и не досмотрел ее до конца, однако воображение живо дорисовало ему бездыханное стройное тело жены в луже собственной крови. Свет покинул Регину, иссяк и всосался в тело Феликса, оставив растерзанную оболочку посреди забрызганных кровью стен Убежища. Он и прежде видел подобный финал в образах, предлагаемых ему Феликсом, от которых, в прямом смысле кровоточили глаза. Впрочем, прежде Регина, как уже говорилось, не обнажала перед ним Свет. И оттого, лишенное Света ее тело не оказывалось обезображенным множественными ножевыми ранениями так, что утрачивало интерес к Регине как к женщине еще при жизни.
Ведь Феликс находил в Регине все самое прекрасное и женственное только в момент своего триумфа с ножом в руках. Все остальное время занимало безвкусное животное влечение, которое не имело ни капли смысла, и даже примитивное продолжение рода представлялось ему незначительным: еще одна никчемная жизнь между началом и окончанием. Это Богучар привык видеть Регину у себя под боком, давно изучив каждую выемку ее тела, каждый ее жест, каждую ее эмоцию. И по этому поводу Феликс уж точно молчать не собирался, готовый закончить скучную предсказуемую обыденность важной для каждого Воина и каждой Реальности миссией.
И отдышавшись и уняв сильное сердцебиение после того, что Богучар видел во сне, больше походившем на какое-то видение, он долго смотрел на мирно спавшую рядом с ним жену, так и не разжимая кулака. Он устроил ей очень мощный жесткий секс, вложившись в него целиком, после которого Регина просто отключилась, и сон ее оказался достаточно крепок, чтобы проснуться и обнаружить мужа в кровати в сидячей позе со сжатыми кулаками. Богучар даже поднял руку, будто выбирая место для удара воображаемым ножом. Он помнил все наблюдаемые Феликсом раны. И если бы Богучар смотрелся сейчас в зеркало, то увидел как глаза его вновь налились кровью.
Его отвлек негромкий осторожный стук в дверь: тук-тук. Богучару не показалось, слишком отчетливым получились эти удары в дверь. Он не стал медлить, полностью встал на ноги, откинув одеяло и расправив плечи. Ноги его в ту же секунду обволокла плотная густая дымка, быстро материализуясь в темные ситцевые штаны. К входной двери Богучар подошел практически бесшумно, обе руки его на ходу покрылись темной шерстью, а пальцы вытянулись в острые медвежьи когти. Богучар весь обратился в слух, однако за дверью была тишина, а за окном никого увидеть не удалось. Однако нежданный визитер его однозначно ждал Богучара снаружи, не желая быть опознанным и готовый к любой агрессии со стороны хозяина дома. Он бы никуда не ушел, прекрасно зная, что Богучар услышал этот стук, что этот стук был на самом деле, и что Богучар непременно должен был открыть дверь. Одним рывком последний поднял крепкий засов и распахнул дверь, намереваясь всадить острые когти в тело его гостьи, представшей прямо перед ним в длинном черном плаще с откинутым капюшоном.
-Элеонора? – в один миг узнал ее Богучар и не сразу поверил, что это и в самом деле была дочь полковника Владимира Волка, жена Кемаля Афтера.
Вся его агрессия сошла на нет, однако медвежьи лапы никуда не делись.
-Прости, что нарушила твой покой среди ночи, - полушепотом сказала Кайла Рабауль, - Но у меня были на то веские причины; поверь, Медведь, я бы ни за что не пришла к тебе.
Сбитый с толку Богучар вышел за порог и закрыл за собой дверь, желая услышать цели этого неожиданного визита.
-Не так давно я говорила с генералом Райвэ Шоннтором. Полковник Волк пытался избавиться от него, Райвэ пришлось выкупить свою жизнь за информацию… И еще он упомянул твое имя.
С этими словами Кайла неторопливо сунула руку в карман плаща и осторожно вынула оттуда пластинку кодера.
-Райвэ сказал, что ты должен знать то о чем знает он, а теперь знаю и я. Но я не хочу иметь с тобой никаких дел, Медведь. Поэтому принесла тебе кодер лично, не прибегая к помощи сторонних лиц.
Богучар помедлил, разглядывая пластинку с записанной информацией, крепко сжатую в пальцах Кайлы, после чего протянул когтистую лапу, повернутую ладонью кверху, приняв кодер из рук своей визитерши. Сразу после этого она сделала шаг назад.
-Не ищи его, Медведь.
Затем Кайла накинула на голову капюшон и направилась прочь. Богучар провожал ее взглядом пока Кайла не слилась с темнотой, после чего перевел взгляд на кодер. Руки его вновь обрели привычный вид.
…-При чем здесь Богучар Сават? - услышал Богучар голос Кайлы, надавив на небольшой квадрат кнопки воспроизведения кодера.
-Твой муж прибегнул к услугам его гостиницы, - отвечал Райвэ, - Теперь-то я знаю, что дело не только в ее смертных.
-Тогда удиви меня, к’ор, - через короткую паузу потребовала Кайла.
-Что же, все мы были свидетелями того, что происходило в Босстоне. Кое-кто уже понял, что Босстон – прототип целой Реальности, на которую Кемалю Афтеру требуется куда больше времени и сил чем у него есть сейчас. Босстон – Сфера внутри Сферы, ее копия в миниатюре, виртуальная проекция, в которой все плюсы и минусы как на ладони. И этот Свет, что питает творение Кемаля Афтера, что ты испытала на себе, сила не просто Воина, но сила самой Сферы, демонстрация ее возможностей. Пока что это совсем малая ее часть, сжатая и ограниченная пределами Реальности Кемаля Афтера. Он обязательно постарается раскрыть ее суть полностью, чтобы этот Свет был виден далеко за пределами Нейтральной зоны. Желательно, в каждой Реальности и каждым Воином. Так хочет Сфера.
-Хорошо, - не сразу протянула Кайла, пытаясь осмыслить его утверждения, - Предположим, я знаю, что Кемаль Афтер не обычный Воин, наделенный природной силой помимо вмешательства Якоба Гросса. Но при чем здесь Сават?
-Он построил идеальное место твоему мужу для работы над целой Реальностью Босстона. История развития смертных в гостинице Савата должна помочь Кемалю Афтеру накопить необходимые силы и знания. Твой муж выбрал самый удачный период где прорыв в микротехнологиях смертных Савата наиболее ощутим. Сама гостиница подвела их к этому. Что, если
