Болевой порок

причине, и причина эта находится в событиях, произошедших ранее…- Мне казалось, что я разговариваю не со взрослым серьёзным мужчиной, а объясняю непреложную истину неразумному младенцу. – Можно сказать, что его прошлое интересует меня гораздо больше, чем настоящее. А как насчёт его самого? Вы были в очень доверительных, почти дружеских отношениях. Неужели, он ни разу в разговоре не касался своего прошлого.
- Нет! – Сахаров уверенно крутанул головой. – Это иногда казалось даже странным. Человек, то и дело, в разговоре обращается к своему прошлому. Это бывает не только в задушевной беседе, но иногда, даже в рабочих моментах. В прошлом находится весь твой опыт, и, чтобы его оттуда выудить, ты вспоминаешь какую-то связанную с ним историю. У Артёма этого прошлого будто не существовало. Один раз Ляля, наша секретарша, спросила его что-то вроде того, есть ли у него дети и сколько им лет. Он замолчал и всем, находящимся в приёмной, показалось, что он погружён в воспоминания. Но потом у него будто бомба внутри взорвалась. Мне было жалко Лялю. Сколько ей всего пришлось выслушать, какие унижения претерпеть. Я думал, что после такого она уволится, ан нет. Что-то её удержало. – Сахаров чуть помолчал, нежно перебирая руками пухлую мякоть баранки. – Что-то всех нас удерживает, несмотря на те унижения, которым мы периодически подвергаемся.
- И это явно не любовь…- улыбнулся я бритому затылку.
- Нет…не любовь. И даже не деньги. Есть в его личности какой-то магнетизм.
Машина нырнула, в туннель, и по лобовому стеклу побежали блики красноватых фонарей.
- Надеюсь, я ответил на все твои вопросы, - сказал Сахаров, скосившись на часы.
- Нет, есть ещё один! Почему он отказывается проходить реабилитацию здесь…дома. Сахаров шумно выдохнул, опустив голову, чуть ли не на самую баранку. Он выглядел как нерадивый студент, которому экзаменатор задаёт вопрос на засыпку.
- Здесь его будут постоянно отвлекать, дергать…
- Слушай, давай только без этого бреда! – перебил я. – Отвлекать, дёргать! Скажи прямо: вы хотите его спрятать?
Сахаров застыл, и какое-то время я просто наблюдал, как отблески фонарей один за другим ползут по его восковому черепу.
- Слушай…с тобой опасно иметь дело. От тебя ничего не утаишь…
- Даже не пытайся. Не забывай, с кем разговариваешь.
- Ах я и забыл, что ты можешь копаться в чужих мозгах.
- Ты другое забыл, Миша. То, что теперь мы с тобой компаньоны и находимся в одной лодке. Я же просил тебя выкладывать всё, как есть. Почему вы его прячете?
- Потому что он становится практически невменяемым. – Угрюмо пробормотал Сахаров. – С каждым часом его состояние ухудшается. Он начинает бредить, и никто из нас не может разобрать этот бред. В него будто вселился  другой человек. Ты представляешь, он плачет.
- Плачет?!
- Рыдает! – голос Сахарова перешёл в жаркий эмоциональный шёпот. - Это истерика, и она продолжалась более двух часов. Как ты думаешь, вид рыдающего генерала, может придать войску уверенности в победе? В какой-то момент, он пришёл в себя и вызвал меня. Это решение о изоляции он принял сам. Он понял, что лучше пропасть на какое-то время, чем находиться здесь в таком виде. Есть и ещё одна причина.
- Какая?
- Кто-то из самого ближнего к нему круга сливает информацию. Конкуренты и враги, (а их у нас немало), начинают прознавать, что с их главным оппонентом что-то не так. Если они станут уверены, если обнаружат его таким, его просто разорвут.
- Есть за что?
- Поверь мне, есть. И вообще, если хочешь узнать всю подноготную этого бизнеса, можешь покопаться в официальных информационных источниках. Там, само собой, нет ничего достоверного, но человек догадливый, может сопоставить некоторые факты и обнаружить главную причину происходящих событий.
- А по каким признакам вы определили, что конкуренты прознали о болезни Говорухина?
- Признаков много. В основном это звонки с глупыми, наводящими вопросами, просьбы о личной встрече. (Причём просят те, кто раньше избегал прямых контактов с Артёмом).  Но есть и ещё более завуалированные признаки. Уже несколько компаний прислали нам уведомления о расторжении контрактов, о чём раньше, когда Артём был в добром здравии, нельзя было и помыслить. В общем, пока всё похоже на артподготовку. Они пристреливаются, прежде чем нанести главный удар. Нам будет тяжело, но мы хотя бы выведем из-под огня того, на кого он нацелен. Мы должны хорошо спрятать наше знамя! А в то время, пока вы будете находиться в изоляции, ты должен попытаться поставить его на ноги.
- Здесь я ничего не могу обещать. Ситуация сложная, связанная, либо с травмой, либо с хирургическим вмешательством. Судя по его виду, он очень часто получал по голове, возможно были контузии. Если это то, о чём я думаю, то Говорухина нужно лечить в условиях стационара, иначе вы рискуете тем, что ваш генерал в короткое время может превратиться в овощ.
- Мы! – Сахаров снова опасно отвернулся от руля. - Мы рискуем!  Не забывай, что ты теперь в одной лодке с нами. Нужно сделать всё возможное. Все препараты, про которые ты написал, будут доставлены к самолёту.
12
Перелёт был долгим. Куда летели, мне никто не сказал, якобы в целях конспирации. Самолёт был частный. В просторном, похожем на небольшой, но очень дорогой офис салоне, находилось семь человек. Кроме меня, Говорухина и Сахарова, было ещё три мордоворота и щуплый очкарик. Позднее я узнал, что это врач, который сопровождал нас до места. В какой-то момент он подсел ко мне.
- Я врач, - сказал он шёпотом и протянул щуплую руку.
Я скупо ответил на рукопожатие, угрюмо кивнув, вместо представления.
- У него был срыв – он кивнул на Говорухина, который закутанным в плед, лежал на разложенном кресле. – Чтобы хоть немного его успокоить, я поставил ему кубик промедола.
- Один раз?
- Нет! – сегодня это уже третий. – старик виновато опустил голову. – Понимаете, он становится просто невменяемым.
- Сколько дней вы это колете?
- Сегодня четвёртый, - ещё более робко ответил врач.
- Понятно! -  Я тяжело вздохнул и смерил его снисходительным взглядом. – То есть мне его ещё и с иглы нужно будет снимать?
- Дозы небольшие, так что это пройдёт легко. Нужно постепенно снижать…
Я ещё раз с презрением посмотрел на этого эскулапа и отвернулся к окну, всем своим видом давая понять, что говорить нам больше не о чем.
Только по прилёту, по ускоглазым скуластым лицам представителей таможни, иероглифам, на указателях, я понял, что мы где-то в Азии, скорее всего в Китае.
Потом нас ждал не менее долгий трип на вертолете, который, завывая натруженным винтом, тащил нас в горы.  Всё время пути Говорухин спал. Он лежал на выделенном для него боковом сидении, а сидящий рядом Сахаров, придерживал его голову, во время сильных подскоков. Этот глубокий сон, который ни разу не прервался от бесконечной тряски, навёл меня на мысль о том, что наркотик стал давать накопительный эффект. Глядя на заснеженные отроги, которые проплывали в замызганном окне, я осознавал, что и не заметил, как в одно мгновение изменилась моя жизнь. Мало того, что она перестала принадлежать мне, так ещё и вовсе находилась под вопросом своего продолжения.
Только на рассвете мы прилетели в горный посёлок, состоящий из небольших лачужек, разбросанных по долине. Маленький, но очень энергичный китаец, который нас встретил, что-то гортанно орал на своём, тыча пальцем вверх.
- Вон там! – Сахаров повторил жест китайца, указывая на вершину отвесной скалы. – Там вы будете находиться.
Я увидел одинокий домик, который казался игрушечным на фоне грандиозного скалистого ландшафта. Красноватые отблески зари отражались в стекле окон, и казалось, что домик подсвечен изнутри.
- Это самое надёжное убежище, где вас уж точно никто не найдёт. – Комментировал нацепивший солнцезащитные очки Сахаров. – Никакой цивилизации. Там даже связь не берёт. – Торжественно перечислял он, показавшиеся мне сомнительными, преимущества. – Вы будете находиться там вдвоём.
- Вдвоём?! – Настороженно переспросил я.
- Да! Сам понимаешь, схема «пациент – доктор», является оптимальной для скорейшего восстановления.
- Хм-м! А я смотрю, ты в теме! – я метнул уничтожающий взгляд в сторону Сахарова. – Только, доктор здесь я, и рекомендации о схеме лечения должны исходить от меня. Я говорил, что-нибудь подобное?
- Это было его указание! – Сахаров осторожно показал большим пальцем себе за спину, где в складном походном стульчике, по-прежнему завёрнутый в плед, сидел Говорухин. – «Засунь меня в такую задницу, в которой никому не придёт в голову меня искать. Там должны быть только я и этот доктор!» - Я дословно передаю то, что он сказал накануне последнего приступа. Потом он произнёс ещё одну фразу, которую я так и не понял. «Я хочу вернуться!».
- Вернуться? Куда?! – я прикусил нижнюю губу, что бывает в минуты глубоких раздумий.
- А это уже придётся тебе выяснять. – Сахаров похлопал меня по плечу. – И вообще, я отнёсся к этой фразе, как к бреду.
«Бред?! Не думаю! - как раз-таки, эта фраза запала мне в голову, вызывая сильное эмоциональное возбуждение. – Что значат эти его слова? Куда ты хочешь вернуться?!».
Я смотрел через плечо Сахарова, на завёрнутого в плед человека, который своей отрешённой улыбкой, запрокинутой к восходящему солнцу головой и слепыми солнцезащитными очками, напоминал беспомощного старика, мысленно адресуя ему этот вопрос.
- Там есть все условия для комфортной жизни, продуктов хватит на месяц. – Тараторил Сахаров, тем временем, как я заворожено пялился на Говорухина. – Охрана останется здесь, в этой деревушке. Парни будут безотрывно следить за подходами к домику. Сам видишь, что к нему, просто так не подобраться.
- А как мы туда попадём? – Я перевёл взгляд на серые, похожие на срез огромного куска халвы, скалы и торчащий на обрыве игрушечный домик. Казалось, что его может сдуть оттуда даже небольшим порывом ветра.
- У них есть какой-то подъёмник, типа люльки. – Сахаров, махнул рукой в сторону подножья горы, где толпились, одетые в жёлтые жилеты, китайцы. – Они должны смонтировать это приспособление, поднять вас туда, а потом тут же демонтировать. Процедура эта отработана годами, так что, ничего не бойся.
- Интересно, кто ещё пользуется этим домиком и в каких целях? – я продолжал щурить глаза на верхушку скалы.
- Говорят, что от желающих нет отбоя. Влюблённые парочки, решившие отдохнуть от цивилизации, молодожёны в медовый месяц…
- Есть ещё какие-нибудь примеры, кроме романтических свиданий?
- Очень часто, такие вот отшельнические локации используются людьми, которые хотят на время укрыться от этого мира. Как ты сам понимаешь, люди эти не бедные.
- Какая будет связь, если нет сотовой? – Насторожился я.
- Никакой! Видишь тот шпиль рядом с домом? – Сахаров снова ткнул пальцем в крошечный домик. – Это флагшток. Там имеется красный флаг. Так вот, поднятие этого флага будет означать команду, что вам нужна помощь снизу. Увидев этот флаг, парни тут же дадут команду, китайцы соберут подъёмник и через час охрана будет наверху.
- Час?! Не слишком ли долгая реакция на сигнал «SOS»?! – возмутился я. – И вообще, есть более современные методы связи. Ну хотя бы рация.
- Радио волны хорошо прослушиваются, а на счёт долгой реакции…особой нужды в ней не будет.