свои мысли и речь, и застыл на месте, глядя на Джудит Флоэрти, молча, резко развернулся, и подошел к Сенобиту Николетте, глядя ей в ее синие глаза своими черными злыми глазами.
- Ты, Николетта, посмела произнести слово без моего разрешения! - он произнес злобно и жестко ей, своей подчиненной.
- Я, имею право слова – произнесла она ему – Сам Левиафан дал мне такое право. Бойся гнева нашего повелителя и Бога. Ты знаешь сам, что гнев нашего Властителя ужасен и опасен даже Сенобиту. И ты не исключение, если разозлишь его.
- Не зли меня, Николетта – произнес он Николетте – Не испытывай мой гнев и ненависть. Хоть Левиафан дал тебе право голоса, это не значит, что ты имеешь право перебивать меня и идти против моей воли главного Сенобита моего Господина и Повелителя.
Николетта ничего ему не ответила. Она лишь, потупив свой взор в пол, замолчала.
Булавочноголовый, снова резко развернулся и подошел к Джудит Флоэрти.
- Условия меняются – Пинхед ей произнес – Левиафан хочет, чтобы ты своими руками сделала это.
- Что сделала? – она произнесла вопросительно ему.
- Я знал, что спросишь – он ей ответил – Покидая чертоги обители Левиафана, ты практически начисто потеряла свою память. Но, я вижу, эта самая память вновь возвращается к тебе. Ты узнала меня и всех вокруг. Ты все вспомнишь прежде, чем совершишь обещанное.
- Я спросила тебя, что я сделала? – Джудит, снова задала ему вопрос.
Она встрепенулась и без того не на шутку перепуганная.
Пинхед приблизил к ней свое белое, как мел в булавках мужское лицо.
- Левиафан не просто так дал тебе свободу – произнес ей Пинхед – Ты обязана и должна ему за это то, что он хочет.
- Что, он хочет? – произнесла Джудит Флоэрти.
Джудит всю затрясло от бешенства и злобы.
- Вот этого – он произнес – Твоего гнева и бешенства, когда ты будешь делать свою работу. А не сладостной всепоглощающей любви. Он не достоин этого. Он заслужил то, чтобы попасть в шкатулку Лемаршана. Левиафан хочет испытать его. Его боль и пределы всех неописуемых страданий и мучений. До чего можно довести все и получить самые красочные и яркие в страданиях своей жертвы наслаждения. И ты, дашь ему это. Ведь ты не спроста была его личной самой любимой шлюхой, как по своей в прошлом жизни, так и в его мире боли и страданий. ПРОВОЛОЧНАЯ ЖЕНЩИНА. Душу за душу, тело за тело.
Джудит поняла теперь, о чем он.
- Кто он? - она задала булавочноголовому вопрос в расчете получить надлежащий ответ.
- Твой любимый и ненаглядный Оливер Макафферти – ответил Пинхед планомерно, подведя ее к решающему финалу их близкой адской беседы.
- Оливер Макафферти?! – произнесла Джудит Флоэрти Пинхеду –Почему он?! А не, кто-то иной?! Почему?! И почему, именно я?!
Джудит была потрясена и удивлена таким решением и Пинхеда и Левиафана. И тем, что все уже было, как видно решено еще до ее освобождения из коробки. Мира ее Повелителя и хозяина.
Она и отпущена была лишь за этим делом. И теперь встал вопрос. Быть или не быть? Убить или не убить?
- Я?! Я все это должна буду сама сделать?! - она потрясенная услышанным, спросила служителя Левиафана – Своими руками и одна?! - переспросила его она.
- Ты сама за свою свободу предложила это ему - произнес Пинхед – Наш Бог лишь выбрал жертву. По-другому уже нельзя. Свобода за убийство. Тебе Джудит Флоэрти свобода, а убитому Ад и все виды жестоких и невероятно мучительных наслаждений от видов самой музыки боли. Ты, Джудит Флоэрти должна это все знать и помнить.
- Я обещала нашему Богу и Повелителю, привести и отдать вам выбранную мною жертву! – произнесла, возмущенно Джудит Флоэрти Пинхеду - А не убивать лично своими руками!
- Ты, смеешь оспаривать его решение, Джудит Флоэрти! – произнес ей, сдержанно, но громогласно Пинхед – Ты ему обещала за спасение себя самой из вечного адского мучительного плена, чью-то взамен из этого живого человеческого мира душу и тело! Таковы сейчас условия вашей сделки! И они неизменны!
- Я сомневаюсь, что это его собственное решение – произнесла сзади стоящая и вдруг ожившая из образа полуживого манекена танцовщица и подруга Джудит Флоэрти сорокалетняя еврейка Гамаль Шаадим.
Пинхед поднял вперед свою правую снова руку и вечно кровью окрашенный командира Сенобитов указательный палец и направил его ей в лицо.
Он, уже тише, но также сдержанно, произнес Джудит - Ты это совершишь своими руками.
Она поняла, что это проделка исключительно уже самого главного Сенобита булавочноголового Пинхеда.
Джудит вся вздрогнула, и у нее бешено заколотилось сердце, когда она увидела той женское лицо. Та, смотрела на нее, но какими-то странными полумертвыми карими ледяными глазами. Но, Гамаль ожила, и молча смотела на нее.
Пинхед подошел, почти вплотную к Джудит Флоэрти и произнес ей – Ну, как решила? Что мне передать нашему Богу Левиафану?
- Не стоит бояться, Джудит – произнес, он ей - Ты сама избрала такой путь к освобождению. И сама выбрала уже себе и помощника и жертву.
Эти слова ее удивили и даже потрясли. Как само внезапное оживление Гамаль Шаадим.
Она уже выбрала кого-то и не помнила даже кого. И это пробуждение застывшей как манекен ее сорокалетней танцовщицы подруги еврейки.
- Какую еще жертву? Какого помощника? – Джудит, потрясенная в недоумении, произнесла ей, глядя в черные неподвижные глаза Пинхеда, вся трясясь от охватившего все ее голое, почти полностью танцовщицы живота гибкое смуглое тело лихорадочная трясучка.
Она, внезапно сейчас опешила. Сознание ее затормозилось. И она ощутила, что с ней сейчас, что-то не так. Пробила дикая сильная смертная дрожь, до самых пяток женских таких же, как и тело под легкой шелковой полупрозрачной юбкой вуалью ног и их пяток. В танцевальных на каблуке шпильке туфлей.
Пинхед осматривал все практически нагое смуглое вкофейном отливе тело танцовщицы живота Джудит Флоэрти.
За его спиной снова щелкал громко своими оскаленными зубами Сенобит палач Щелкунчик. Обилзывался черным длинным языком, громко причмокивая слюнявыми губами и булькая своими Сенобита внутренностями Пузырь извращенец Ласло. А монашка и подружка Джудит синеглазая Колетта опустила снова свой многострадальный взор в пол, молчала, по-прежнему скрестив свои женские руки с острыми ножами-серпами на своей груди.
- Гамаль Шаадим все знает - произнес ей булавочноголовый – Она все сделает и поможет тебе в твоем деле. Скажи ей, спасибо. Она, хорошая подруга и твоя заступница.
Это было, как-то для нее даже неожиданно, что ее крайне даже удивило.
Джудит, снова посмотрела на Гамаль, но та как и прежде молчала и была точно в сонном гипнотическом полузабытьи. Не реагируя, ни на что. Даже на Джудит громкие слова. Но, все слышала сейчас. Весь их разговор, раз говорила. Вероятно, по указке самого Пинхеда.
- Гамаль - произнесла Джудит ему, повернувшись к Пинхеду и уставившись к его белое как мел лицо – Причем, тут еще и Гамаль?
Пинхед, ничего не ответил, лишь направил свой взор черных зрачками глаз на Джудит Флоэрти и опять пристально посмотрел ей в глаза своим, не моргающим совершенно ледяным взглядом.
– Левиафан, никогда не отпустит тебя. Я это, лучше других знаю - он ей произнес и уточнил – Ты его самая любимая адская шлюха. И останешься таковой.
- А я, попробую – ответила Джудит ему.
Пинхед скривил ехидную кривую и насмешливую свою улыбку. Такое бывало, вообще очень редко. Лишь тогда, когда это сулило, что-то обманное, коварное и опасное.
Он отошел опять на несколько шагов назад, и встал среди других своих подчиненных Сенобитов.
- Хорошо – Пинхед утвердительно произнес Джудит Флоэрти - Вот и все. Решили – произнес, он им уже обоим – Свершишь обещанное. И получишь свою, Джудит свободу.
И в этот момент все исчезло, как не бывало. Демоны Сенобиты и их звенящие жутко и кошмарно длинные пыточные с крючьями цепи. Вспыхнуло яркое потолочное освещение в ресторанном большом зале, и заиграла громко восточная музыка. Застучали громко барабаны. И зал снова весь внезапно ожил.
Дальше Джудит уже ничего не помнит. Она переживала кошмарный ужас и была на пределе своего нервного напряжения. И после исчезновения Сенобитов в ее глазах все померкло и ей стало так паршиво и плохо, что она закачалась и ее изящные танцовщицы живота смугленькие в кофейном отливе ноги подкосились. Она просто, потеряла свое сознание. И в ее девичьих карих красавицы танцовщицы ресторана «THE SNAKE KINGDOM» обворожительных красивых глазах померк свет.
Манхеттен
Джудит Флоэрти мало чего помнит, после того как она отключилась, но домой по адресу Парковая площадь – Park Pl, между Barclay и Murrey. Между двух автодорожных улиц WEST BROADWAY и CHORCH. Дом 118. 8-й этаж. Ее отвезла ее подруга сорокалетняя танцовщица еврейка Гамаль Шаадим. Она и привела Джудит Флоэрти в чувство.
В ресторане побывала городская полиция и навела должный там порядок. А все подружки по сцене девчонки разъехались по домам.
Припортовый разгульный ресторан «THE SNAKE KINGDOM» -«ЗМЕИНОЕ ЦАРСТВО» закрылся на неопределенное время. Там был такой погром, что делать там уже было нечего. Все служащие были распущены по домам, как и все его танцовщицы. Сам директор и ресторатор Клайв Мак-Харми не смог точно сказать теперь, когда он откроется вновь.
Не было теперь работы. И надо было искать, хоть какой-то выход из сложившейся ситуации.
Гамаль рассказала ей, как чуть не выцарапала наглые и хамские глаза этой итальянке Габриэль Салонне, за то, что та много чего наговорила дурного и нелестного на Джудит Флоэрти, пока та была в отключке. Клайв Мак-Харми с охранниками вмешался и растащил их. Все обошлось громкой в гримерке руганью и самыми отстойными оскорблениями.
У этой Габби Салонне были свои взгляды на этого Оливера Макафферти. Она хотела с ним замутить, и уже давно. А Джудит стояла у нее на пути и мешала, но тут случилось еще и вот такое. Вот, почему, она все время
