Путешествие в страну «намёков» Мартина Хайдеггера (По материалам «Чёрных тетрадей» 1931-1948)

рефлексии-1 «смысл»;
- ни продолжительность инкубационного этапа;
- ни то, когда смысл «созревшей» идеи явится из бессознательного в наше сознание в акте инсайта (озарения, прозрения).

Всё это свершается в неведомой нами творческой «лаборатории» бессознательного, то есть на уровне функционирования нейронов нашего мозга, к которому (функционированию) наше сознание не имеет доступа. И не имеет доступа только потому, что в бессознательном творится сама Новизна в виде спонтанной самоорганизации нейронов, та Новизна, создание которой не под силу нашему сознанию.

Но не исключена и такая, скорее всего, сплошь и рядом возникающая ситуация, когда обдумываемая нами задача или не поступает на икубационный этап, или не разрешается на этом этапе нашим бессознательным. А произойти это может оттого, что либо мы ещё не приобрели на сознательном уровне рефлексии-1 достаточный объём знаний по данному вопросу, либо  мы бываем недостаточно упорны в своих исканиях-размышлениях.

Причём в обоих этих случаях наше сознание не оповещается результатом отрицательного исхода, будь он «забракован» на уровне сознания (на этапе рефлексии-1) — результатом чего является отсутствие доступа на следующий этап, этап инкубации — или уже на уровне бессознательного (на самом этапе инкубации), не дающего позволения этому недоработанному смыслу  выйти на акт инсайта. Представляю, какое разочарование мы испытывали бы каждый раз, получая такие негативные весточки. Видать, в функцию бессознательного входит ещё и задача не травмировать нашу психику столь негативным результатом — потому он и не доводится до нашего сознания. В то время как положительное решение в виде инсайта всегда сопровождается комплексом (эскортом) ранее нами уже отмеченных позитивных интеллектуальных ощущений: удовольствия от понимания Новизны самого смысла, удивления от внезапности его явления и уверенности в единственности, надёжности и истинности этого смысла.

 Б. Это мы отметили первый момент божественности явления истины Бытия. Второй же момент, как нам представляется, касается того, что во внове явленном (инсайтном) смысле идеи уже бывает каким-то чудесным образом заложен не только сам смысл идеи-истины, но и механизм всех последующих наших умственных действий по раскрытию этого смысла и оформлению-выражению его в культурных знаках. И этот механизм «расписан» в определённой последовательности от самого внове явленного смысла до изготовления подручного средства, с помощью которого будет изготавливаться Продукция нового вида.

Но «расписан» он бывает не только в своих концевых точках, но и на промежуточных этапах раскрытия смысла идеи в процессе рефлексии-11, каковыми (этапами) являются:
- и обнаружение недостающего звена (лакуны) в исходном комплексе сущих, которыми мы оперировали (в своём уме) на предварительном этапе рефлексии-1;
- и формирование (на этапе рефлексии-11) в нашем уме идеального вида этого недостающего звена, названного нами искомым сущим, то есть тем сущим, вид которого мы должны искать и найти;
- и изготовление по образцу последнего и определённой технологии подручного средства в материальном его виде.

И мы никоим образом не можем отклониться от последовательности, «предложенной» нам самим раскрытием смысла идеи. Иначе, мы не выйдем на подручное средство и изготовление Продукции с помощью него. А это уже грозит как отсутствием разрешения «предложенного» нам негативного фактора, так и неисполнением Нужды (Бытия) социума в каком-либо обновлении.

[u]Выводы. [/u]А теперь, возвращаясь к заглавию данного пункта, ещё раз зададимся вопросом, в чём причина столь замысловатого изложения Хайдеггером своей излюбленной темы истины Бытия, к которой он возвращается, по крайней мере, во многих своих произведениях?

По нашему мнению, есть всего лишь одна причина, по которой изложенные представления Хайдеггера трудны для понимания вследствие как изощрённости используемой терминологии, так и постоянно присутствующей недосказанности чего-то самого Главного.

Изложим эту причину по пунктам.
1. Во-первых, истина Хайдеггера не была соотнесена каким-либо образом со смыслом идеи, являющейся в спонтанном акте озарения (инсайта).

2. Отсюда у Хайдеггера не возникла потребность разобраться со структурно-функциональным составом самой истины Бытия, отождествлённой нами с идеей:
- из каких элементов-сущих она состоит,
- каким образом раскрывается её смысл,
- что именно является результатом этого раскрытия,
- для чего именно предназначено то, что было раскрыто.

А потому оказался непрояснённым как вопрос взаимосвязи истины Бытия с вот-бытием, так и вопрос, каким же всё-таки образом, по какой методологии, возникает то сущее-подручное средство, с помощью которого осуществляется обновление социума в виде притока новой Продукции в те или иные его структуры, те структуры, которые каким-то незримым (бытийственным) образом буквально взывают к своему обновлению, к тому обновлению, потребность в котором может быть «увидена» только вот-бытием (человеком) через воздействующие на него негативные факторы.

Хайдеггер лишь указывает (в «К философии», стр. 426), что «Бытiе «нуждается» в вот-бытии», а каким образом, через какие действия нашего ума это Бытiе сообщается с вот-бытием, и каким образом далее это вот-бытие осуществляется в раскрытии сущности самой истины, так и остаётся загадкой. А если загадкой остаётся связь Бытия с вот-бытием (через негативные факторы), то тем более загадкой является методология возникновения сущего-подручного средства, осуществляемая через раскрытие смысла идеи-истины, результатом которого может стать изготовление этого  средства в материальном его исполнении.

3. Отсутствие вышеуказанного в текстах Хайдеггера свидетельствует лишь о том, что истина в виде истины Бытия оказалась парящей в некотором безвоздушном пространстве, поскольку она не была наполнена «обременяющим» её смыслом, тем смыслом, который «приземлил» бы её к своей предназначенности, к той роли, которую она призвана играть в реальной жизни. Ведь не напрасно же истина оказалась столь лакомым кусочком философии, начиная с древнейших времён, вплоть до времён Новейших.

4. А потому столь существенная лакуна в методологии возникновения истины Бытия побудила Хайдеггера гениальным образом распорядиться своими интуициями, которые «бродили» вокруг
- тех интеллектуальных ощущений, которые возникали в процессе «лицезрения» новых мыслей;
- и тех догадок, которые «намекали» на нечто грандиозное (Бог, «четверица» и т. д.).

Но как мы знаем, любая интуиция смутна, а потому и трудновыразима. А то, что видится нами в смутном свете, побуждает к тому, чтобы как можно чаще и как можно пристальнее вглядываться в то, что не до конца нами понято. И это вполне естественное желание: раз за разом обращаться к тому, что тобой ещё не понято и не выражено. Вот откуда многочисленные обращения Хайдеггера к теме истины Бытия — истина виделась им в интуитивном свете.

Более того, интуитивность понимания побуждает к более изощрённым средствам выражения нами ещё не понятого: новые термины, старые термины в необычном их понимании, подходы к непонятному с разных сторон и т. д.,

Здесь к месту было бы привести одну напрашивающуюся историческую аналогию. Как Андроник Родосский, «систематизируя» труды Аристотеля, разделил их на те, что относятся к вполне понятному естествознанию (к Природе, к «физике»), и те, что относятся к малопонятным причинам и истокам возникновения всего существующего, так и Хайдеггер, прекрасно знавший древнегреческую философию, разделил свои работы  на те, что понятны и прекрасно изложены (и «обкатаны») им на семинарах, в лекциях, в статьях и книгах, и те, которые трудны для понимания, которые до конца ещё не поняты им самим и требуют отточенных формулировок, иначе говоря, поняты им самим на интуитивном уровне.

Вот, как нам представляется, та причина, которая побудила его отложить публикацию подобных произведения до «лучших времён», поскольку у него теплилась вполне оправдываемая надежда на то, что лелеемые им интуитивные прозрения станут более понятны и ему самому и  людям следующих поколений.

И это действительно так: как часто бывает так, что изложенное мыслителями не то что десятилетиями, а столетиями и даже тысячелетиями «дожидается» того момента, когда найдётся тот, кто обнаружит давно забытое и выставит его на свет всеобщего обозрения с той целью, чтобы новым взглядом посмотреть на то, что было открыто в прежние времена. И примером тому является сам же Хайдеггер, прозорливо увидевший в Бытии древнегреческих мыслителей и «забвение Бытия», и само «Бытiе», и «истину Бытия», и тот результат, к которому привело такого рода многовековое забвение Бытия.

И в заключение данного пункта, поскольку речь у нас шла об интуициях, попытаемся всего лишь отдельными штрихами, хотя бы на интуитивном уровне, выразить разницу между тем смыслом, который едва «теплится» в нашем мозгу, а потому и  видится нами в недопонимаемом виде, и тем внове явленным смыслом, который в буквальном смысле озаряет наш ум. Иначе говоря, попытаемся понять разницу между смыслом, интуитивно нами видимом, и смыслом, явленным нам в акте инсайта (озарения, прозрения).

Можно, наверное, сказать, что интуиции это отдельные «инсайты» по поводу деталей того, что может быть представлено в едином акте инсайта.
Интуиции это «микроинсайты» на базе работы нашего логического мышления. Интуиции основаны на доверии своему уму, своему логическому мышлению, инсайты — на беспрекословном доверии тому, что свыше ума, своему бессознательному.

Интуиция это то, что всегда «недотягивает» до инсайта. Она останавливается на полдороге, не зная, куда ей далее следует двигаться. А всё потому, что она есть «смысл», вырванный из контекста чего-то единого и цельного, но ещё не сформировавшегося.

Истина, явленная в акте инсайта, не может иметь сомнительный характер своего выражения. У интуиции характер её выражения всегда сомнительный: мы всегда затрудняемся выразить «смысл» явившейся нам интуиции.

Можно предположить, что инсайт это «сумма» некогда посетивших нас интуиций, «сжатых» нашим бессознательным в единый момент своего представления нашему уму.

Отличить инсайт от интуиции всегда можно по тому эскорту интеллектуальных ощущений, который сопровождает первое, но «пренебрегает» вторым. Можно сказать, что при одинаковости своего внезапного явления инсайт и интуиция имеют совсем разные проявления как на уровне нашей психики, так и на уровне своего смыслового