Люсилль Болл "Валентинка"

предложила она.
«О, я не хочу этого делать», — ответила ей. «Предположим, скажу: «Я Люсиль Болл», а он скажет: «Ну и что?»»
Джейн посмотрела на меня и покачала головой. «И подумать только, я приняла тебя за властную женщину».
Наконец Джейн вошла в театр, и, к счастью, менеджер расстелил для нас обеих красную дорожку. Думаю, я не могла забыть все свои безуспешные попытки попасть в водевиль на той же сцене Palace, еще в мои первые дни в Нью-Йорке.
Когда отдыхала в Нью-Йорке, меня пригласили в Джеймстаун, чтобы помочь собрать деньги для театра Little Theater. Городские отцы спросили меня, какой благотворительный вечер хотела бы, и я предложила покататься на лодке на пароходе «SS City» от Джеймстаун до Чатокуа.
Я не знала, что им придется поднять старый пароход со дна озера. Но они это сделали, и затем во время поездки каждый раз, когда я переходила с левого на правый борт, чтобы насладиться еще одним знакомым видом на озеро, все на борту следовали за мной, и лодка опасно низко кренилась на ту сторону. Капитан все время говорил: «Всем оставаться в середине лодки!» Но это была прекрасная поездка под лунным светом.
«В мире нет другого места, похожего на Джеймстаун», — сказала я местному репортеру. «Они скажут вам, что Калифорния — это страна Бога, но страна Бога находится прямо здесь, в Джеймстауне. Я не могу вам передать, как много значит для меня это место, из-за обычного, счастливого детства, которое оно дало мне и предлагает каждому молодому человеку».
Единственное, что меня беспокоило в этом визите, так это то, что некоторые из моих старых друзей не появились. Они были робки перед встречей с «кинозвездой». Когда они меня видели, то в замешательстве перескакивали на другую сторону улицы.
, наконец, дала объявление в газету, попросив своих старых друзей зайти в отель. Но мне потребовалось еще десять лет, чтобы по-настоящему вернуться домой в Джеймстаун.
                                                   ДЕСЯТАЯ
Наша нью-йоркская идиллия не могла длиться вечно. Деси был очень занят.
В 1946 году он снял «Кубинского Пита» для Universal. Также был музыкальным руководителем радиошоу Боба Хоупа, а в остальное время гастролировал по Соединенным Штатам и Канаде.
Деси был хорошо знаком с выступлениями в лучших ночных клубах Нью-Йорка и Майами; теперь он узнал, как люди реагируют на его шоу в Каламазу и Чагрин-Фолс.
Его любили везде, куда бы он ни пошел, и клубы и театры всегда были рады его возвращению. Другие руководители оркестров уважали его талант и знали, что он руководит хорошо оплачиваемым коллективом. Даже если Деси оставался ни с чем после определенного мероприятия, то всегда следил за тем, чтобы о его мальчиках позаботились.
В Вегасе он зарабатывал больше всего денег, но обычно оставлял их там. Однажды вечером проиграл 48 000 долларов за игорными столами. Но, как мы установили с первых дней нашего брака, его финансы были его собственным делом. Он руководил группой по-своему, и через несколько лет начал зарабатывать 2500 долларов в неделю.
В конце концов ему надоело бегать по стране ради секса на одну ночь, но ему никогда не надоедало руководить группой. Потому что он любил музыку. Когда он сидит за барабанами бонго, отбивая эти ритмы, заставляющие биться сердце, его улыбка становится экстатической, его большие темные глаза сияют. Вот когда он счастливее всего.
Тем не менее, поднять группу с нуля и попытаться создать национальную репутацию непросто. В первый год, когда денег было совсем мало, несколько его музыкантов заболели и были госпитализированы. Деси мог их бы заменить другими и продолжить свой тур. Вместо этого он отменил несколько ангажементов и залез в свои резервные фонды, чтобы заплатить как своим бездействующим музыкантам, так и куче медицинских счетов.
Пока Деси был в дороге, я наняла репетитора и изучала литературу и языки три вечера в неделю. Снялась в «Моей ужасной жене и делах ее мужа» для Columbia с Франшо Тоуном и в «Соблазнённый» для United Artists.
В «Соблазнённом», обычном детективе, я играла танцовщицу в Лондоне, которую Скотленд-Ярд использует в качестве приманки для маньяка. Джордж Сандерс играл со мной, а Чарльз Коберн и сэр Седрик Хардвик играли второстепенные роли.
Примерно в это время Джун Хэвок гостила у нас на ранчо. Она такой яркий, теплый, жизнерадостный человек, с которым мне очень нравится общаться. Однажды она сказала мне: «Люси, я знаю, что ты сходишь с ума! Почему бы тебе не взять большую часть времени — теперь, когда Деси уехал, а ты работаешь на себя — и не отправиться в турне по стране с пьесой?»
Вскоре после этого два продюсера, которые тем летом проводили Принстонский драматический фестиваль, уговорили меня сняться в «Девушке мечты». Havoc (как мы все ее называли) в которой появилась Элмера Райса с Бродвея, и она подумала, что это будет хорошим средством для меня, и первый шанс за много лет уехать из Голливуда. Конечно, для меня сцена всегда играла большую роль.
Мы открылись в театре Маккартера в Принстоне в июне 1947 года и в итоге гастролировали по всей стране, по большим и малым городам, в течение двадцати семи недель или почти семи месяцев, намного дольше, чем я ожидала.
«Девушка мечты» была написана специально для Бетти Филд, которая сыграла в ней великолепна, но она дала мне шанс продемонстрировать некоторую универсальность, в котором Голливуд продолжал мне отказывать. Отзывы были теплыми и приветливыми.
Однажды вечером за кулисы зашли два джентльмена и представились моими бывшими учителями в драматической школе Джона Мюррея Андерсона в Нью-Йорке. Они тепло поздравили меня с моей игрой и сказали, что много лет назад  распознали мой потенциал. Это заставило меня усмехнуться, и мне это понравилось. Я не стала говорить им, что меня выгнали из их школы за отсутствие таланта.
Во время моего тура автобус Деси с музыкантами попал в ужасную аварию недалеко от Ла-Порта, штат Индиана, когда водитель автобуса заснул за рулем на скорости восемьдесят пять миль в час. Один из мальчиков потерял глаз, а некоторые другие были сильно изрезаны. Мой брат Фредди являлся менеджером их группы, и они с Деси едва не погибли, потому что решили арендовать самолет, чтобы поймать меня в «Девушке мечты» в Детройте в тот день. Судьба, безусловно, заботилась о них, потому что только шесть человек из шестнадцати оркестрантов остались невредимыми. Двое, которые заняли обычные места Деси и Фредди спереди, пострадали сильнее всего. Один из них, Чарли Харрис, сломал много костей, и он был тем, кто потерял глаз.
Деси немедленно вылетел обратно, чтобы присоединиться к группе. У них была назначена дата на тот вечер в Акроне, штат Огайо, и отмена концерта обошлась бы ему очень дорого. Но новость об аварии распространилась, и на помощь Деси пришли полдюжины конкурирующих групп. Они отправили в Акрон пианиста, целую секцию трубачей, барабанщиков и музыкантов на маракасах, чтобы заменить травмированных музыкантов.
Деси никогда этого не забывал. «Помощь парню, который оказался в трудном положении, — это лучшее, что есть в Америке», — всегда говорил он.
6 января 1948 года мы привезли «Девушку мечты» в Лос-Анджелес после выступлений в Бостоне, Детройте, Милуоки и многих других городах. Привезти большой состав и декорации с Восточного побережья было дорого; в итоге я поучаствовала в переезде в Голливуд ради новых актеров нашего состава, детей, которые хотели быть увиденными там, где это может иметь значение.
Шоу закончилось в Лос-Анджелесе после того, как большую часть состава свалил ужасный вирус, включая меня.

* * *

В 1948 году киноиндустрия была в панике. За год до этого MGM ушла в минус на 6 500 000 долларов. Теперь бюджеты урезались, а количество контрактных актеров сократилось вдвое, а поток постановок сократился до минимума. По всей стране кинотеатры закрывались, так как клиенты уходили в другие места или оставались дома с радио и новой угрозой — телевидением.
Как и многие мои коллеги, я начала бросать спекулятивные взгляды на радио. Еще в 1946 году Хаббелл Робинсон из CBS, вице-президент, отвечающий за программирование, говорил со мной о домашнем комедийном шоу, основанном на книге «Мистер и миссис Кугат». Мне было интересно, особенно если Деси сможет сыграть одну из главных ролей, но высшее руководство CBS посчитало, что он не тот тип, который будет играть типичного американского мужа. «Но он мой муж», — сказал я им, — «и думаю, что это поможет сделать домашнюю комедию более правдоподобной, когда зрители знают, что пара действительно жената».
Также знала, что радио меньше мешает нормальной домашней жизни, чем любое другое развлекательное средство, факт, подтвержденный опытом таких счастливых в браке великих радиоведущих, как Мэри Ливингстон и Джек Бенни, Фред Аллен и Портленд Хоффа, Грейси Аллен и Джордж Бернс, а также Харриет и Оззи Нельсон.
Но CBS проигнорировала мое предложение об объединении меня и Деси. Поэтому в конце концов я смягчилась и сделала сериал с Ричардом Деннингом под названием «Мой любимый муж», основанный на книге Кугата.
Это получасовое еженедельное шоу было похоже на «Я люблю Люси», только тем, что я играла эксцентричную жену. Я была замужем за пятым вице-президентом банка и пыталась комическими способами продвигать его карьеру. Гейл Гордон был президентом банка — та же роль, которая должна была быть у него в «Шоу Люси». Я обнаружила, что радио — это прекрасный способ заработать много дополнительных денег. Это было легко, потому что, хотя у нас была аудитория в студии, я могла прочитать сценарий. Мне не нужно было его запоминать. Если днем я была на съемочной площадке, то мы репетировали и записывали ночью. Радио тогда было очень популярно в Голливуде, и все в киноиндустрии увлекались этим.
Моими авторами «Моего любимого мужа» были Мэделин Пью, Боб Кэрролл-младший и продюсер-режиссер Джесс Оппенгеймер, связь, которая станет особенно плодотворной в последующие годы. Джесс Оппенгеймер писал для нескольких звезд радио, включая Джека Бенни, Эдгара Бергена и Фанни Брайс. Он заверил меня, что зрители будут смеяться, если я посмотрю прямо на них, а не на слова. Я не верила ему, пока он не отправил меня на шоу Джека Бенни. Впервые поняла, как Джек может сделать смешное замечание, а затем, просто невозмутимо глядя на публику, поддерживать смех еще сорок пять секунд. Наш коммерческий спонсор Jell-O хотел, чтобы я сделала несколько забавных рекламных роликов детских стишков в конце программы, и, следуя примеру Джека Бенни, начала кривляться, использовать свое тело и обращаться напрямую к зрителям. Это сработало.
В 1949 году мы с Деси ввели политику «оставаться дома». Я все еще была бездетной, что причиняло мне большую душевную боль. Фредди и Клео были женаты и имели своих детей; у меня были собаки и кошки.
Однажды мы с Деси сидели в нашей гостиной, оклеенной обоями цвета капустной розы, и разговаривали до глубокой ночи. Наконец решили, что Деси откажется от своих туров по стране и будет выступать только на местных концертах со своей группой. Оба консультировались с врачами, чтобы понять, почему у нас нет детей.
И мы «выгоняли бездельников». В то время у Деси на нашем ранчо было много прихлебателей. Они пили, дрались, постоянно заглядывали к нам,