История китайского летчика. Часть 2

есть более насущные вопросы.
«Пулемет» водрузил на стол макет Алькатраса, мастерски сработанный из папье-маше, спичек и раскрашенных коробочек – узники во все времена были мастерами таких поделок. Джао Да впервые увидел «Скалу» целиком и поразился, насколько густо и плотно лепились на этом крошечном каменном островке громоздкие постройки.
- Представляю вам наш милый дом, мистер Джао, - невесело произнес «Пулемет». – Вот это тюремный корпус, в котором мы с вами находимся, блок А. Есть еще блоки В и С, в последнем содержатся «цветные»…
- Которых бросили за решетку только за цвет кожи! – вклинился «царь горы» таким громовым голосом, будто выступал на собрании самообороны негритянского «гетто». Остальные не обратили на выходку главного негра ни малейшего внимания, они давно привыкли.
- Есть еще блок D, здесь, в восточном крыле, - продолжал «Пулемет», используя в качестве указки обгрызенную зубочистку. – Это штрафной блок, вы сами побывали там в «уединении», мистер Джао. Здесь – казарменный корпус, вот квартира коменданта, офис, водонапорная башня, маяк… Это развалины со времен, когда здесь был форт, ничего интересного. О «Скале» за ее пределами знают в основном по слухам, и все они не соответствуют действительности, в основном тот, что здесь сносно кормят. На деле единственным специалитетом в здешней столовке являются резервуары со слезоточивым газом, подвешенные под потолком, чтобы перетравить нас в случае беспорядков. Это связано с другой ложью, о том, что мы здесь только и делаем, что ненавидим и убиваем друг друга. Большинство из нас понимают, что товарищей по несчастью не выбирают, нас выбрал закон США…
- Беззаконный закон Америки белых! – рявкнул «царь горы».
- Помолчи, жертва беззакония, – раздраженно заметил «Пулемет» и продолжал: - Чтобы наша жизнь на «Скале» была сносной, мы создали Совет. Он решает споры, следит за возвратом долгов и… еще кое-чем занимается. Мы можем многое, но главная проблема остается нерешенной.
- Можете не произносить слова «побег», мистер Келли, - предупредительно поднял ладонь Джао Да. – Я понял. Поговорку «из Алькатраса не бегут» вы намерены превратить в очередной слух, не соответствующий действительности?
«Пулемет» понимающе развел руками:
- Не будет преувеличением, если скажу: каждый из нас видит побег во сне. Но, к сожалению, из Алькатраса действительно не бегут. Нас охраняют не только надзиратели, которых здесь больше в соотношении к заключенным, чем в любой из тюрем США... Среди них есть понимающие люди, типа мистера Хамстора, который сейчас подпирает перила снаружи. Они предпочитают не обострять отношения с нами, а выгодно их использовать. Выбраться из корпуса при наличии технического воображения возможно. Если надо, найдутся и охранники, которые отвернутся. После проклятой резни сорок шестого года (тогда погибли и наши, и законники), мы дали слово, что силовых выступлений больше не допустим, а законники – что не будут стрелять на поражение, если на них не нападут.  Но лучше всех нас стережет сама чертова «Скала»!
- Отчего же? – поинтересовался Джао Да. – Расстояние до берега не кажется таким большим. Когда меня водили по здешним коридорам, пару раз я видел через решетку, как сбегают к морю улицы Фриско на той стороне пролива, мог даже различить движущиеся автомобили. Шум города долетает сюда во время прогулок! Кажется, так близко…
- От этой недосягаемой близости хочется выть!! – впервые за все время «Пулемет» Келли позволил себе не сдерживать эмоций, и то были отчаяние и тоска. – Чуть больше мили до берега! Но вода в заливе и летом холодная, как лед, а течение такое подлое, что относит пловца обратно на «Скалу»! Законникам и не надо стрелять, залив делает все за них. Те, кто пробовал спастись вплавь, возвращались полумертвые от холода – прямо в «дыру»… Это штрафное местечко похуже «уединения»! Один парень, спортсмен, силач, отличный пловец, пробовал бороться до конца… Он утонул на середине пролива!
- Но утонул свободным! – бросил угрюмый тип с перебитым носом. – Я был моряком, смерть в соленой воде по мне. Я бы попробовал следующим. Каждый бы попробовал, если Совет одобрит.
- Не одобрит! – отрезал «Пулемет», - Здесь триста с лишним живых душ, отрезанных от мира. У каждого остались за проливом родные и близкие, которым он не может послать известие о себе, чтобы тюремный цензор не замазал два слова из трех… У многих осталось дело, которому необходимы их решение или информация. Мне не нужны плавающие в заливе трупы. Нужен тот, кто сумеет как-то перепрыгнуть проклятую воду и доставить письма!!
- Дадим мзду Хамстору или другому из законников, - предложил кто-то. – Когда поедет на берег…
- Законники трусливы! Это не контрабанда сигарет и бурбона, законник обосрется. Мзду возьмет, скажет: сделал, а бумагу сожжет или выкинет в залив. Мы не сможем проверить.
- Или донесет начальнику.
- Такое можно доверить только человеку чести.
- Проклятые белые задницы, найдите хоть одного из вас, у кого была бы честь!
Джао Да понял, что Совет занялся бесконечным и безрезультатным обсуждением болезненной для него темы, и далеко не в первый раз. О летчике-Китайце вожаки узников Алькатраса, удрученные своим бессилием, попросту забыли. Это и отличало их от воинского начальства – частности заслоняли им общее.
- Джентльмены, если мне будет позволено вставить слово, - негромко произнес Джао Да. – Ведь для этого вы и вызвали меня.
«Пулемет» Келли поцокал языком, призывая собрание к молчанию. Все выжидающе уставились на Джао Да.
- Если сила морского течения препятствует преодолеть пролив, я предлагаю использовать для этого силу воздушного течения! – сказал Джао Да.
- То есть как? – недоверчиво переспросил субъект в очках. – Перелететь на аппарате тяжелее воздуха?
- На аппарате легче воздуха, - пояснил летчик. – Типа аэростата или балансирного планера. У меня в юности был подобный опыт.
Некоторое время царило сосредоточенное молчание. «Сенаторы Алькатраса» внимательно изучали Джао Да глазами, соображая, заслуживает ли доверия этот невысокий китаец средних лет, о котором было известно, что он летчик-ас и красный шпион. Прежний жизненный опыт, в основном основанный на суровых законах преступного мира, учил их, что слово – совершенно особая материя. Его нельзя «основывать на воде», дав его – нужно держать и уметь отвечать за него.
- То есть, Китаец, ты предлагаешь улететь со «Скалы» на чем-то вроде бумажного самолетика, типа тех, что делают мальчишки? – недоверчиво спросил кривоносый угрюмец.
- Ты ведь был моряком, насколько я понял? – Джао Да парировал встречным вопросом. – Тогда сам понимаешь разницу между игрушечным корабликом из газетки и парусным судном. Планеры способны преодолеть расстояние в несколько километров и более, используя движение воздушных потоков. Признаюсь честно, первый планер, построенный мною еще в гимназии, пролетел несколько меньшее расстояние. Но с тех пор я многое узнал и обдумал. Если нет мотора, а нужен летательный аппарат, то планер – идеальная конструкция для старта с возвышенного места при благоприятном ветре. Он легок, прост в изготовлении, устойчив и управляем. Об этом писал еще Леонардо да Винчи…
- Никуда без итальяшек, - проворчал моряк. - Почему только этот Леонардо сам не построил планер и не увез отсюда своего Аль Капоне?
- Он жил несколько в другое время. В средневековой Флоренции…
Очкастый умник бесцеремонно оборвал Джао Да:
- Не трудитесь читать им лекции, это малообразованная криминальная публика, за исключением «Пулемета» и меня. Для них все итальянцы всегда будут жить в Чикаго и заниматься рэкетом. А мне объясните одну краеугольную деталь в гипотетической конструкции вашего планера, мистер китайский персонаж Жюля Верна…
- Я бы скорее сравнил себя с персонажем Александра Дюма, - скромно заметил Джао Да. – С Эдмоном Дантесом<39>, потому что я так же беззаконно брошен в казематы вашего американского Замка Иф, и так же полон решимости устроить побег!
- Вернемся к делу, - не скрывая недовольства, заявил главный «ученый» Алькатраса. – Допустим, мы сможем построить раму по частям в слесарных мастерских, сохранив это в секрете. Какие-то парни из Копенгагена во время немецкой оккупации склепали в подполье целый броневик<40>, а у нас здесь конспирация пожестче. Допустим, сумеем доставить аппарат на самую высокую площадку – крышу тюремного корпуса, и собрать воедино. Но чем, черт возьми, вы собираетесь обтягивать несущие поверхности, мистер красный шпион? Страницами сочинений Энгельса и Бакунина из моей библиотеки? Маркса и Ленина, в чудодейственную силу которых вы, красные, верите, начальство знает, и поэтому их писаний здесь нет.
Джао Да выдержал театральную паузу, обвел присутствующих глазами и, хитро прищурившись, остановил взгляд на «прачечном боссе» Селкирке:
- Простыни из прачечной в качестве материала вас устроят, джентльмены?
- Таких прочных простыней, как здесь, я нигде не видел, - подтвердил мистер Селкирк. – Наверное, это специально, чтобы мы не порвали их на полосы и не наплели канатов.
- С простынями ловко придумано, мистер Джао, - вставил, наконец, свое веское слово «Пулемет» Келли. – На них мы увидели столько снов о свободе, что только поэтому они должны понести планер до самой мексиканской границы. Свобода и крылья – слова из одного словаря, братья.
Все-таки он был странным человеком, этот стареющий гангстер из Оклахома-сити, которого вся Америка называла в свое время «врагом государства номер один». В нем было больше от джентльмена, чем от бандита; больше от генерала, чем от главаря. А где-то в глубине еще сидела чисто американская провинциальная романтическая закваска, с которой впору исполнять на банджо ковбойские баллады в стиле кантри, а не грабить банки с пистолет-пулеметом Томпсона. Еще больше Джао Да уверился в справедливости своей характеристики «Пулеметного мастера Келли» позднее, когда узнал, что за всю свою преступную карьеру он не допустил подельников к совершению ни одного убийства.
- Даем ли ход проекту Китайца, господа Совет? – деловым тоном спросил «Пулемет». Вид у него был как у исполнительного директора на совете директоров средней американской компании. Поднятием рук здесь не голосовали. Все просто кивнули с подчеркнуто важны видом. Один черный «царь горы» воздел обе толстых лапищи с розовыми ладонями к потолку и возгласил:
- О Господь, будь благословен, что наделил «цветных» людей разумом! Без нас белые давно передохли бы от своей тупости.
В дверь осторожно поскреблись, а затем вставилась озабоченная щекастая физиономия надзирателя Хамстора, увенчанная черной ребристой фуражкой с форменной бляхой.
- Живо по камерам, - буркнул он; затем опомнился и добавил заискивающе, - Джентльмены! Самого «Ковбоя» принесло, тащится по «Бродвею»…
Это был первый и последний случай за все почти годовое пребывание Джао Да в Алькатрасе, когда он увидел начальника тюрьмы Эдвина Бернама Свопа. И удивился, как этот тщедушный пожилой человек с болезненной походкой, в нелепой ковбойской шляпе и сапогах для верховой езды, явно мучивших его подагрические ноги, может держать в руках судьбы трех сотен самых