Во главе Войска Донского.
Посольство к султану.
После разгромного поражения турок под Астраханью не прошло и трёх месяцев, а царь Иван отправляет в Турцию своего доверенного дворянина Ивана Новосильцева, под предлогом установить с султаном дружбу и поздравить, хоть и с большим опозданием, с восшествием Сулима II на престол. Но настоящая цель посольства заключалась не в этом. На западе с новой силой разгоралась война за Ливонию, и посольству надлежало разведать, как себя чувствует Турция. Ждать ли от неё нового вторжения или за южные рубежи можно сильно не беспокоится.
Зная коварный нрав крымского хана и его враждебное отношение к Московскому государю, маршрут посольства держался в секрете и направлялся по реке Донец к Азову, а оттуда по морю в Константинополь. Доставить посольство к Азову поручалось атаману Черкашенину, которого своей грамотой к нему царь назначал головным атаманом донского казачества. И хоть на самом деле Черкашенина уже давно большинство атаманов считали самым авторитетным и уважаемым в казачьей среде человеко, но грамота означала, что авторитет Черкашенина признавала и Москва, и сам Московский царь. Таким образом Черкашенин становился первым головным атаманом, ранее разрозненного, а теперь объединённого под его началом Войска Донского.
Когда Мишка с казаками прибыл в Рыльск, где его поджидали московские послы, Новосельцев поинтересовался, как атаман думает доставить его сына, подьячего Постника Износова, перводчика Давлеткозея, кречетника, который вёз кречета в подарок султану, и его самого, за сотни вёрст в Азов. Ведь в феврале зима была ещё в самом разгаре, а в степи снега и нет ни дорог ни корма для коней.
- [ul]
- Не переживай Иван Петрович, нам до Донца дойти, а там кони нам без надобности.
- Как без надобности, - удивился Новосельцев, - не пешком же мы отправимся в дорогу?
- Ну зачем же пешком? На собачках поедем.
- Как на собачках? Ты что шутишь?
- Нет не шучу. Вот прибудем на Донец - сам увидишь. Уверен, наши собачки вам понравятся.
[/li]
[/ul]
Новосильцев в недоумении пожал плечами, но спорить с уважаемым атаманом не стал: «Поживём увидим, что там за собачки такие».
Перед отъездом Черкашенин отослал троих казаков на Донец, чтоб там были готовы к встрече послов и на следующий день посольство взяло курс к верховьям Донца. Прибыв на конях к верховьям Донца, туда где находилось древнее, полуразрушенное Белгородское городище, в котором находилась казачья станица, путники расположились там на ночь.
Когда же утром посольские в сопровождении Черкашениа и казаков вышли к берегу реки, то с удивлением увидели на льду четверо саней на которых легко могли вместиться четыре или даже пять человек, а возле них спокойно лежали и сидели более двух десятков крупных собак.
- [ul]
- Добро пожаловать господин посол. Сани поданы, - улыбнулся Мишка.
- Неужели собаки смогут потянуть нас и эти сани?, - удивился посол, когда казаки стали впрягать в них собак.
- Иван Петрович, - помчат так, что не любая лошадь догонит, а на льду так вообще лошади делать нечего.
[/li]
[/ul]
Когда посольство расселось на указанные им места, казаки в отверстие расположенное в дне саней вставили брусья на которые закрепили парус сплетённый из тростника и камыша на подобии циновки. Затем они выпили на дорожку по чарке горилки, попрощались с теми казаками которые оставались в городище, пальнули из пищали, и, развернули парус, который, громко хлопнув на ветру, сорвал сани с места и понёс их так, что казалось собаки, вообще, просто бежали впереди, подгоняемые мчавшимися за ними вслед санями. Полозья у саней по всей их длине были «подкованы» вбитыми в них металлическими скобами из прута толщиной в палец, который придавал саням великолепное скольжение на льду и казалось, что при попутном ветре сани могли мчаться так же быстро даже без помощи собак. Когда же ветра не было или он был встречным, то казаки убирали парус и использовали свои острые пики как вёсла у лодки, отталкиваясь ими о лёд, помогали бежать собакам.
Началось трудное зимнее путешествие по реке, на берегах которой были видны, лишь заснеженные лесные чащи да степь, которая часто поднималась по склонам не высоких прибрежных гор и скрывалась где-то за ними. Казалось на этих берегах нет ни одной живой души. Но это было не совсем так. На ночь казаки почти всегда привозили посольских в спрятавшиеся где-то в лесу или в овраге казачьи городки-зимовники. Где отдохнув денёк — другой, путники двигались дальше. Однажды ночевали в пещерном монастыре, где задержались пережидая метель у гостеприимных монахов на целых четыре дня. Но иногда приходилось ночевать и просто на берегу реки. При таких ночёвках, казаки свои сани уступали посольским. Те располагаясь на разосланную на дно саней хвойную подушку на которой улаживались волчьи или овечьи шкуры, спали и иногда даже весьма крепко, накрывшись такими же шкурами с головой.
Сами казаки, так же нарубив еловых или сосновых веток, сделав из них постилку, на неё разлаживали шкуры и спали, прямо на берегу обогреваемые пламенем костра, у которого непременно дежурили два человека, которые следили за костром, и чтоб не дай бог не загорелась одежда на ком-то из спящих, жавшихся чтоб не замерзать, ближе к пламени. Следившие за костром казаки чтоб не уснуть вели между собой обычно тихую беседу.
[ul]
Семён, а Семён, ты чего молчишь. Спишь?
Да нет, - думаю.
А не надо думать, - голова болеть будет.
Да нет, правда. Вот ты скажи мне Путила... Я уже второй десяток лет как полюю с нашим атаманом, а понять не могу. Почему мы, вольные казаки, которым плевать с самой высокой колокольни на польского короля, на султана, хана..., а стоит вот московскому царю приказать и мы, как будто мы его холопы, спешим исполнить его наказ? Чем отличается царь и его бояре от турецкого султана или польских панов и их короля? Как по мне так ни чем не отличаются.
Как это ни чем? А вера? Вера у нас с царём и боярами одна, - православная. И мы и царь московский, - люди русские. Стало быть казак православному русскому царю должен помогать.
Бояре и воеводы с русских людей три шкуры дерут, разве это русские? А царь, так он и есть главный боярин.
Вот дурья ты башка. Скажешь такое. Царь — боярин. Царь он наш. Он из казаков будет.
Ой ли? С какого это перепугу ты его в казаки записал?
А вот если бы царь был из бояр, то чего бы он их так люто гнобил? Говорят чуть ли не каждый день кого-нибудь из них на дыбу отправляет.
Ну мало чего он с ними не поделил. Может на добро его позарились или ещё чего.
А вот тебе сказ про царское добро. Может слыхал о таком атамане Кудеяре?»
А кто же о нём не слыхал. Где только не услышишь рассказы о спрятанных им кладах...».
Так вот, люди бают, что этот Кудеяр московскому царю родным братом доводится. Он грабит богатых купцов и бояр, а награбленное добро половину царю отсылает, а половину в кладах своих прячет. А раз Кудеяр атаман казацкий, то и царь наших кровей.
Слыхать-то о Кудеяре многие слыхали, да вот только кто его видел. Я таких не знавал.
Да как не знавал? А Дороня? Он даже сказывал что знает где один из кладов лежит. Сам Кудеяру прятать помогал. Да только взять те клады Кудеяровы ни кому не дано. Заговорённые они. Смертью лютой умрёт, кто их взять попробует.
Это тот Дороня который тем летом от гадюки помёр?
Ну да, он самый.
Да брехал твой Дороня, - царство ему небесное.
Чего это он брехал?
А ты б послушал его байки о том, как его дед с самим Ильёй Муромцем татар в поле бивал. Как он Илью от верной смерти спас.
А что, - говорят Илья казаком добрым был.
Добрый-то добрый, да только когда это было?
Давно. Но так и дед у Дорони не вчера небось помёр.