Поход на Астрахань в Константинополе планировали уже не первый год. Поэтому в Москве, о замыслах турок отлично знали и готовились. В Астрахань были дополнительно доставлены пушки. Гарнизон во главе с воеводой Иванм Чулковым, князем Захаром Сугорским и дьяком Андреем Щепотевым, был усилен казаками и стрельцами. А в низовья Дона к казакам Черкашенина, после того как 31-го мая Касим-паша с пешим войском вышел в поход, прибыл гонец из Москвы с наказом не вступать в бой с турками и татарами, - чтоб не распылять силы на мелкие стычки, собирать по пути казаков и уходить в верх по Дону к переволоке на соединение с войском князя Петра Серебряного, который должен был выступить к Астрахани с судовой ратью из Нижнего Новгорода. Черкашенин, послав гонцов к казакам на Донец, сам отправился к переволоке. И уже в начале августа на переволоке собралось не менее трёх тысяч донских и волжских казаков.
Когда 15-го августа войска Касим-паши пришли на переволоку и начали копать канал, то быстро поняли, что затея эта далеко не такая простая как им казалось. Они тогда попробовали перетащить галеры посуху. Но и тут ничего не вышло. После того как у нескольких тяжёлых галер бревенчатыми катками были повреждены днища, решено было галеры со всем снаряжением отправить обратно в Азак, а всему войску всего лишь с двенадцатью пушками идти пешком к Астрахани. Вот тут-то и объявились пропавшие куда-то казаки.
Оставив на переволоке часть казаков во главе с энергичным волжским атаманом Ярмаком, Черкашенин с донцами отправился вслед за уходящими к Азову галерами. Казаки словно растревоженные пчёлы, при любом удобном случае, приближаясь к галерам, на своих лёгких судёнышках жалили посмевших потревожить их «улей» турок. Особенно трудно приходилось воинам султана когда судно садилось на мель. Чтобы сорвать севшую на мель тяжёлую галеру приходилось выходить на берег и тащить её на канатах. Обстреливая и нападая, не только с лодок но и из камышей и прибрежных кустов, казаки в такие моменты наносили туркам особо серьёзный урон. Обратный путь турецкой эскадры к Азову оказался совсем не таким мирным и спокойным каким он был к переволоке. Последнее нападение казаки совершили в десяти верстах от Азова, когда турки уже считали себя в безопасности.
Вымученные бессонными ночами и постоянным отражением атак казаков, турки наконец-то оказались под защитой стен крепости. Полагая, что здесь им уже нечего опасаться они, готовя потрёпанные походом галеры для ремонта, наспех разгрузили их в предместье крепости и решили наконец-то отдохнуть. Но уже на следующий день, пробравшиеся туда казаки, подожгли рядом с подвалами где был спрятан порох дома. Начался пожар. Выставленная у пороховых погребов охрана оказалась бесполезной. Бочки с порохом взлетели на воздух. В Азове царила паника. Там долго не могли решить, как и кому о случившейся беде сообщать султану. Они пока ещё не знали, что события на берегах Волги были для турок на много печальнее.
Отправившись к Астрахани в пешем порядке Касим-паша ни чуть не сомневался в победе. Так же он не сомневался в том, что водный канал для дальнейшего водного сообщения между Азаком и Астраханью совершенно необходим. Поэтому уходя, рабочих, прибывших для рытья канала, он оставил продолжать начатую работу, а сам с войском уже 16-го сентября был у Астрахани. Но не успели войска как следует расположиться на берегу Волжской протоки, отделявшей турок от острова на котором находилась Астрахань, как уже на следующий день туда явились и рабочие оставленные рыть канал. Оказалось, что как только с переволоки ушло войско, на работников и оставленный с ними отряд воинов совершили нападение казаки Ярмака. Потери понесённые турками заставили их свернуть все работы и быстрее уносить ноги. Логично рассудив, что возвращение к Азову сопряжено с опасностью постоянно подвергаться нападению казаков, землекопы отправились догонять ушедшее войско. Это событие сперва конечно же огорчило Касима, но, как говориться, нету худа без добра. Уже на второй день пребывания у Астрахани Касим-паша понял, что город быстро взять ему не удастся, и он решил, на берегу протоки, отделяющей его войско от Астраханской крепости, построить свою крепость. Тут и пригодились ему прибывшие рабочие. Но когда работы по постройке крепости были в самом разгаре, татары со степи принесли ужасную для Касим-паши весть. Оказалось что казаки на сотни вёрст между Волгой и Доном выжгли степь. Положение турецкого войска, запасов продовольствия у которого было припасено всего на сорок дней, приобретало весьма плачевный оборот.
А донские казаки, сопроводив турок до Азова и, взорвав погреба с порохом, уже собирался возвращаться обратно на переволоку, когда к Чкркашенину явились казаки с Донца, которые принесли печальную весть. Погиб атаман Митяка.
Когда в начале лета на Донец к казакам были отправлены гонцы от Мишки с наказом спускаться вниз и, присоединившись к Черкашенину, идти к переволоке, захворавший не ко времени Митяка, оставив в своих городках сотню казаков, остальных отправил к Мишке. Иван совсем не ожидал, что Касим-паша, идя походом на Астрахань, отправит войско на Донец. А татары, по тому, где чаще всего происходили в Поле нападения на них казаков, вычислив примерное расположение городка Митяки, который находился на расстоянии всего в полторы версты от левого берега Донца, разбились на два отряда. После того как один отряд переправился через Донец, - второй перебрался на левый берег, пройдя полсотни вёрст выше по течению. Перейдя через Донец, отряды направились вдоль берега на встречу друг другу. Казаки заметили опасность, когда татары были уже совсем близко. Быстро отправив женщин в сопровождении десятка казаков в дальний городок в лесу на озёрах, атаман с остальными казаками, имея в своём распоряжении две пушки решил, задержать приближающуюся басурманскую рать. Продержавшись ровно столько времени, сколько по предположению атамана должно было хватить для того чтоб успели уйти на безопасное расстояние женщины, Митяка с казаками быстро спустились с огорожи, примыкающей к речке протекающей под одной из сторон острога и возможно им удалось бы уйти. Но отход казаков заметили в приближающемся втором татарском отряде. Завязался бой в результате которого при отходе, у реки погибли сорок казаков и с ними атаман.
Гибель атамана Митяки сильно огорчила Мишку. Но ещё сильнее его огорчала мысль, что он ничего не может сделать чтоб отомстить за старинного друга, с которым не раз побывал в различных передрягах и набегах на проклятых басурман.
Возвращаясь к переволоке, у впадения в Дон реки Сал Мишка вдруг подумал:
«А, ведь турки теперь без галер и осадных орудий вряд ли возьмут Астрахань. И куда же они подадутся если им князь Серебряный с казаками и своими полками перекроет отход по Волге к Дону? Ведь им останется для отхода одна дорога, - через степь, где почти не имеется пригодных источников, чтоб напоить коней, да и самим придётся изнывать от жажды. А чтобы ещё не было коням и корма, нужно просто зажечь степь. Вот это и будет басурманам ответ за смерть атамана Митяки».
Собравши атаманов и казаков Черкашенин предложил разделиться и одной части идти к переволоке, а другим на конях подняться по течению реки Сал как можно дальше, особенно в сторону Волги, и пожечь степь на десятки и даже сотни вёрст вокруг. Казаки охотно поддержали предложение атамана. Правда коней набралось едва на две сотни, но это не смутило удальцов. И вскоре пламя раздуваемое осенним ветром, пожирая сухую траву в степи, заполыхало очень даже весело и жарко. Весть об этом и принесли в турецкий стан ногайские татары.
Касим-паша приказал сообщение о пожаре в степи держать в секрете, но и сам не верил, что приказ будет исполнен. Уже на следующий день о пожаре говорил весь лагерь. К тому же, от двух пойманных астраханцев стало известно, что к городу идёт по Волге судовая тридцати тысячная рать во главе с князем Петром Серябряным, за которым следует сто тысячное войско во главе с князем Бельским. В войске начали требовать немедленно убираться домой. А когда разведка отправленная вверх по Волге принесла весть о том, что всего в одном дне пути от Астрахани к ней действительно идёт множество судов с ратниками, не выдержал и Касим-паша и, приказав спалить недостроенную крепость, и 26-го сентября первый сбежал в сопровождении хана и знатных татар. Хан же, покидая лагерь, оставил несколько татар, которые должны были вывести к Азову турецкое войско. Но перед уходом, сотнику оставленных татар по секрету приказал, - вести турок так, чтобы после прихода в Азов ни одному из них никогда больше и в голову на пришло идти в новый поход на Волгу. И сотник отлично справился с заданием. От Астрахани до Азова турки добирались больше месяца. Шли голодные и порой по двое и более суток без воды. Вода же, если и попадалась на пути, то часто была или горько-солёная на вкус или вообще отдавала болотом. После одного такого водопоя у многих турок разболелись животы и они стали умирать сотнями. Так же без воды издыхали и лошади. Мало того что турецкие лошади начали издыхать, так ещё по ночам их часто угоняли татары.
[justify]Один сердобольный татарин, видя такое бедственное положение турок,