отрицательного, что сопровождало ее последнее время. Ей казалось, что пообщавшись со своим богом, она очистит душу.
И не важно, что собор принадлежал к другому религиозному течению. «Посещение любого культового сооружения, – размышляла Камелия, – всегда укрепляет дух человека, вне зависимости от его воззрений, делает его крепче перед невзгодами».
А еще Камелия хотела принести своему богу жертву, подаяние, рассчитывая получить от него взамен что-то хорошее и доброе. Пусть не сейчас. Пусть только с перспективой на будущее. Но хотелось дать самой, дабы иметь возможность когда-либо получить кусочек счастья. Счастья и покоя. Нет, не денег и материального благополучия. Последнего у нее хватало, а только спокойной, а лучше всего еще и семейной жизни.
Поэтому, когда чумазая девочка-попрошайка произнесла:
«Сеньора, подайте сироте на пропитание», Камелия, не задумываясь, достала из своей сумочки кошелек. К сожалению, а может и к радости, у нее не оказалось мелких купюр. И монет не было. Даже не поверила. Самая мелкая бумажка в кошельке оказалась достоинством в двести долларов. Но отказывать нищему ребенку ей также не хотелось. И Камелия вручила девочке эту купюру. «Пусть будет так, раз так сложилось. Бедным и страждущим необходимо помогать», – убеждала себя Камелия.
Спустя четверть часа Камелия возвращалась обратно через автомобильную стоянку на площадке у храма. Она погрузилась в свои мысли: «Надо пойти в мегамаркет. Купить полуфабрикатов и приготовить еду самой. Конечно, мы отправимся потом и в ресторан, но стол, накрытый своими руками из блюд, сотворенных самой лично, так впечатляет мужиков. Ему будет приятно услышать, что я старалась к его прибытию».
Камелия увлеклась фантазиями на тему «Приезд любимого», и к действительности ее вернул диалог матери и ее дочки, разговаривавших в автомобиле стоимостью не менее пятидесяти тысяч долларов.
– Посмотри, мам, а тетя мне дала только что целых двести долларов!
– Ого! Умница, дочурка. Ты сегодня славно поработала.
– Мама, а может, мне уже не нужно тогда сегодня просить подаяние?
– Ты что? Еще солнце в зените, а ты лодырничать собралась. Иди, работай, а я вечером угощу тебя отличным ужином.
– Ура! Мы поедем в «Хрустящую корочку»? – захлопала в ладоши девочка.
– Ты с ума сошла? Какие нормальные люди питаются в ресторане быстрого приготовления? Ты язву в детстве решила заработать или чего похуже? Там же одни канцерогены!
Камелия заглянула полуоткрытое окно авто и зашагала быстрее, боясь быть узнанной девочкой-попрошайкой.
«Везде разводят. Даже на пороге божьего дома. Ну, сколько можно быть лоховкой? – думала она, направляясь в мегамаркет, стоявший через дорогу от храма. – Придумают звучные приставки: «мега», «супер», «гипер», а корень один – базар – место, где пытаются вытащить из тебя деньги. В эти все мегамаркеты зайдешь, чтобы сэкономить десять процентов на стоимости, а наберешь ненужного товара в два-три раза больше, чем надо. В итоге – одни растраты».
С такими мыслями она пересекла продуктовый мегамаркет «Мир еды». «И зачем каждый второй магазин называть словом «мир»? А как же? Любой уважающий себя бизнесмен должен иметь не просто место по продаже различной фигни, а, не много не мало, целый «мир» этой фигни. Не давая себе отчета в том, что есть «Мир», каждый торгаш хочет им обладать. Так не сидит ли и там, на небе, – Камелия посмотрела на гофрированный жестяной потолок мегамаркета, отделяющий ее от неба и космоса, – бородатый мужчина в магазине «Мир Миров», и торгует оптом и в розницу Вселенными вместе с их обитателями?» Камелия взяла корзину-тележку для продуктов и покатила ее вдоль стеллажей и прилавков, помещая в нее необходимый, и не очень, товар. Она подошла к отделу с большим аквариумом, где предлагалась живая рыба. Продавец, внешностью походивший на выходца из Индокитая, вежливо с ней поздоровался.
– Циво зеляете, синера?
– Рыбу хочу купить, – ответила девушка.
– У нас холесий рыба. Свезий рыба, зивой рыба, – не унимался продавец.
– Плохо, что живая, – скривилась Камелия.
– Поцему плехо? Разьве люцце, когда мертвый рыба, тухлий и воняець?
– Мне ее убивать живую дома потом жалко.
– А мертьвый рыба не жалько?
– Нет. Мертвую и не тухлую не жалко, – пояснила Камелия.
– Синера, выбирай рыба. Я ее убью для тибя.
– Ладно. Тогда заверни вот этого осетра.
Выходец из Индокитая был невысок ростом, поэтому он извлек из-под прилавка подсачек, поставил возле аквариума тумбу, взобрался на нее и выловил осетра на три килограмма. Потом поместил рыбу в два плотных пакета. Она стала трепыхаться.
– Ты ждешь, пока она задохнется без кислорода? – Камелия решила узнать способ умерщвления речного обитателя.
– Нет, синера. Так дольго здать не будесь, – объяснил продавец, взял осетра за хвост и с силой ударил его несколько раз о прилавок. – Дизи. Он труп. Кусяйте на здоровя, синера.
Ошарашенная таким сервисом Камелия только что и смогла, так это показать рукой на свою тележку. Проворный продавец ловко поместил туда уже мертвую рыбу и улыбнулся, обнажив кривые зубы.
Затем Камелия проследовала в мясной отдел, где выбрала кусок свежей телятины. Далее со стеллажа с соусами взяла заправку к мясу на основе виноградного сока. «Не забыть бы лично для себя еще йогуртов прикупить, – вспомнила девушка и направилась в молочный отдел. – Мужчинам-то все мясо подавай».
Возле холодильных камер народу было мало. Она положила в тележку одну пачку ультрапастеризованного полуторапроцентного молока, кусочек сыра с плесенью и остановилась в раздумье около стеллажа с йогуртами. Камелия внимательно изучала ассортимент и прикидывала, какой наполнитель ей придется больше по вкусу. Она отвлеклась, оставив свою тележку немного в стороне, а сама углубилась в изучение количества калорий в продуктах. Наконец, определилась. Взяла сразу два блока по шесть упаковок с необходимым ей продуктом – так дешевле, поскольку включается еще скидка за мелкий опт. «И зачем мне эти двенадцать упаковок? Разве мне денег не хватает? Пытаюсь сэкономить, а в результате набиваю брюхо лишней едой. И так уже толстой стала, – нахмурила брови девушка весом не более шестидесяти килограмм и вернулась к корзине, доверху набитой всякой всячиной. – Еще немного сладеньких конфеток для поднятия настроения, и хватит».
Выкладывая перед кассой на транспортерную ленту свои покупки, она заметила, что вместо двух пачек малинового йогурта у нее в тележке оказалось сразу четыре. «Интересно, чего у меня лишние йогурты? Я ж только два брала. Совсем мозги куриные стали. Ладно, пусть остаются.
Не бежать же теперь назад к холодильнику. Я первая стою.
За мной уже очередь выстроилась. Это знак того, что необходимо сесть в машину и перекусить этими йогуртами.
Пока домой доберусь…» – размышляла Камелия, а кассир считывал штрих-коды на этикетках и суммировал приобретенные ей товары.
*
Пролив в одиннадцать километров отделял самый северный остров Червяк от Евразийской плиты на планете Тилет. Этот остров находился под управлением Зулары.
Между островом и материком существовало паромное сообщение. Паром совершал один рейс в день туда и обратно без точного времени отплытия. График движения формировался в зависимости от наполняемости пассажирами этого транспортного средства. А бывали дни, когда эта старая ржавая посудина, прослужившая уже сорок лет, вообще не выходила в плаванье. И чем ближе к зиме, тем все реже и реже старый буксир, возрастом не уступающий парому, таскал его от одного берега пролива к другому. Если не было надобности перевозить на тот берег трактор, автомобиль или телегу, то в рейс выходил только буксир, перевозивший сугубо пассажиров, мотоцикл, велосипед или, на крайний случай, корову.
Паром выглядел, как обычная баржа, на которую по обеим сторонам наварили железное ограждение, а с двух других сторон приделали трапы для заезда и съезда техники.
Саша с Андреем, опершись о поручни, смотрели на темные воды пролива и белые барашки пены, образовывающейся в результате работы лопастей буксира, тянущего паром на толстом металлическом многожильном тросе.
Впереди виднелись голые прибрежные скалы Червяка.
На острове жизнь теплилась благодаря неглубокой рудной шахте вековой давности да метеорологической станции.
Официально разработка на руднике была давно прекращена, но слабая центральная власть не могла препятствовать нелегальной добыче полезных ископаемых. Вот местные жители и прибывшие старатели копошились в земле в поисках средств существования, а некоторые и средств обогащения.
Остров был довольно обширным по площади. Центральную его часть покрывали леса.
– Блин, Челентано, мне даже не верится. За сегодняшний день мы дойдем до шахты «Змеиной», а завтра будем в Мастрии. Представляешь, мы доберемся до Ориса и будем обедать в одном кабаке с Андрео, Александром, Грегори. А возможно, к нам на огонек и Камилла Дукс заглянет, – рисовал перед другом перспективы дальнейшей жизни Андрей.
– А ты шлюз найдешь? – засомневался Саша.
– Найду. Я его по памяти помню. Карта так и стоит перед глазами. Я почему-то уверен, что преследователи наши уже далеко, – выразил уверенность Шумахер.
– Ха-ха, да! Далеко и глубоко на дне реки.
– Не. Наверно, уже всплыли, – уточнил Андрей.
– Мы точно следовали рекомендациям и нигде, больше чем на сутки, не задерживались.
– Только в Топи.
– Только там. Но мы ж оттуда благополучно выбрались.
– Значит, нас не достать?
– Выходит, так.
– Они могли позвонить кому-нибудь на этот остров.
– А кто здесь нас найдет? Выберемся на берег и айда в лес.
Машины сюда не едут, поезда не идут, самолеты не летают.
Как нас догонят? Если бы следили, то уже взяли бы. Чего они тянут?
– Ты не учел, что геликоптер может легко на Червяк перебросить любое количество живой силы.
Сказал – и как беду накликал. Со стороны материка Андрей заметил маленькую приближающуюся жужжащую точку. Вскоре можно было различить две зеленые полосы на борту воздушного судна, пролетевшего в стороне от парома.
Саша забрал голову вверх и скривился.
– Да не парься, Челентано, – успокаивал его Андрей. – Это обычный транспортник пошел к метеорологам.
– Будем надеяться.
– Если никакая сволочь нас не тормознет на пристани, то значит, все в порядке. А тормознет, так будешь отстреливаться. У тебя же пушка есть.
– Пушка есть. Только к ней в наличии всего три пули.
– Так троих и постелешь, – бравадился Андрей.
Так они проболтали до самого прибытия на Червяк. А когда буксир совершил маневр и паром уткнулся в пристань, Андрей увидел геликоптер, стоявший возле берега. Дверь у него была закрыта, а трап поднят. Он стоял, будто готовый к взлету, но винты не вращались. Саша только и смог, чтобы не привлекать внимание, так это толкнуть локтем друга в бок. В ответ Шумахер кивнул головой, не поворачивая ее в сторону малогабаритного воздушного судна.
*
Камелия ощутила недомогание поздним вечером. У нее повысилась температура до трехсот четырнадцати градусов от абсолютного нуля. Она почувствовала слабость и головную боль. Тело начало обильно потеть. Она понизила температуру в
