пристало, – с достоинством произнес Вольтер. – Чего я на рынке забыл?
– Как чего? Чтобы меди дали, – пояснил его товарищ.
– Для чего? – пожал плечами Вольтер.
– Ты, случаем, не лихорадкой переболел? – постучал ему пальцем по лбу Джакинто. – Чтобы бырла, а лучше водки купить.
– Мне для этого денег не надо.
– С каких это пор?
– С тех самых пор, как я на Подоле поселился, – пояснил Вольтер.
– А там, на Подоле, водку в рот льют бесплатно?
– Да.
– Кончай антилопу гнать по долине, – не поверил Джакинто. – Кто ты такой, чтобы тебя задарма поили хмелем?
– Я – владелец дисконтной дощечки от сети таверн «Чистый воздух», – поднял палец вверх Вольтер.
– Что за умные и непонятные слова? Какой дощечки? –скорчил гримасу Джакинто.
– Дисконтной. Ее вручил мне лично благородный господин Андрео Шумахер, – с этими словами мужчина извлек из-за пояса небольшой тонкий кусочек древесины с изображением дерева с зеленой кроной и надписью на мастрийском языке. – Я, впрочем, как и ты – неуч, не понимаю в письме, но здесь написан мой домен и имя, и дано разрешение на бесплатную выпивку во всех тавернах «Чистый воздух» на территории Подола или, как сказано, триба за номером сто восемьдесят девять. От так!
– Бесплатно? – удивился Джакинто.
– Абсолютно, – ответил Вольтер, выбросил остатки семечек на землю, зажал дощечку между губ, отряхнул руки, достал изо рта ту вещь, что называлась непонятным для Мастрии словом «дисконт», и начал прятать ее в своей грязной и порванной одежде.
– Покажи, что это такое? – попросил Джакинто.
– Э-э-э, руки прочь от бесплатной раздачи водки, – отозвался о вещи Вольтер, которую считал своим главным сокровищем.
– И как часто по этой доске ты можешь бесплатно выпивать?
– Хоть круглые сутки, – ответил Вольтер и дыхнул в лицо товарищу.
– Ничего себе! Еще солнце не поднялось, как следует, а ты уже похмелился! – позавидовал товарищу Джакинто.
– Запомни! Я теперь не похмеляюсь. Я пью беспробудно, когда захочу. И день, и ночь.
– Чего ж ты мне не принес? Разве не знаешь, как мне по утрам тяжело? – повысил голос Джакинто.
– А-а-а! Хе-хе! На вынос нельзя. Пей в таверне, хоть залейся, а будешь выносить, то есть воровать – стражники поколотят. Или, упаси Дионисиос, пожизненно лишат дисконта. А это, брат, самое страшное, – сделал серьезное лицо Вольтер.
– А пригласить друга в гости в это заведение ты можешь?
– заискивающе и надеясь на удачу, спросил Джакинто.
– Тоже нет. Только для жителей Подола, – разочаровал Вольтер.
– Постой, – сообразил Джакинто, – так ты ж раньше на Подоле не жил.
– А теперь живу, – развел руками Вольтер.
– С каких пор?
– С тех самых, когда про такую халяву узнал.
– А как узнал?
– Мне родственник один дальний о том поведал. Он сам живет на Подоле. Он шепнул, что так, мол, и так. Я зарегистрировался в муниципалитете, что живу теперь у него.
– А на самом деле? – перебил Джакинто.
– И на самом деле там живу теперь. А то от дома уж больно долго ходить каждый раз до таверны. Место в хибарине подыскал себе у одного вдовца. Вместе с ним время коротаем.
Он без жены. Тоже выпить любит. Вдвоем веселее, – рассказывал Вольтер.
– А третьим меня возьмете? – попросил Джакинто.
– Так у тебя ж семья есть.
– Да, к Диту семья, коль водку дармовую наливают.
– Ну, не знаю, – стал набивать цену Вольтер. – Ежели немного медяков приносить в дом на еду будешь, то, думаю, мой напарник даст согласие.
– А что, в таверне только задарма поят, но не кормят?
– Ну, брат, ты уже вообще рот разинул так, что не закрывается. Тебя, мало того, что пои за золотые руки, так еще и корми, – изобразил возмущение Вольтер.
– Я ж не знаю, – сделал глуповатое выражение лица Джакинто. – А кто все это благо сделал, и на какой срок?
– Сделал Андрео Шумахер. Я уже тебе говорил. А на какой срок? А Дионисиос его ведает. Но пока наливают, надо пить, даже если жрать не дают и закуску на стол не ставят.
– А кто он такой? – спросил Джакинто.
– Так ты его знаешь. Помнишь, года три назад приходил такой белолицый и белоголовый варвар и поил нас месяц водкой бесплатно?
– Ну, не месяц, а…– Какая разница! – перебил собеседника Вольтер. – Добрый человек людям помогает, и за это ему поклон до земли.
Пей, дурень, пока дают. Беги – когда бьют.
Джакинто решил не отпускать Вольтера и не упускать свою удачу. Он сразу направился со своим давним собутыльником решать проблемы с пропиской в трибе номер сто восемьдесят девять.
*
Неприятности начались у небольшой флотилии под управлением Саши и Вергилия, когда со стороны Финикии показалось из-за горизонта большое судно. Они сразу подумали, что это прибыла трирема с Атиком. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это военная мастрийская бирема. Она медленно приблизилась к группе драккар, и ее капитан дал команду рабам поднять весла. Судно бесцеремонно двигалось в самую гущу частного флота, чуть не протаранив носом несколько мелких по сравнению с ним драккар. Тем пришлось совершить маневр, дабы не быть потопленными.
Воин средних лет в серебряных доспехах представился Олбанусом Ахалой и командиром когорты двадцать второго легиона, дислоцированного подле Трои. Он захотел удостовериться в намерениях флотилии, стоявшей на якоре пятые сутки в пределах видимости с берега. Ахала затребовал аудиенции с человеком, ответственным за это сборище морских посудин, как выразился его помощник. К кораблю мастрийских морских сил подплыл драккар с Пронти и Челентано, они оба были подняты на его борт.
– Кто вы такие, и что здесь делаете? – спросил воин в серебряных доспехах, обращаясь к Пронти.
– Бойцы решили поразвлечься перед дальним походом, –ответил Саша, изображая миролюбие и уверенность.
– Я с белым разговор вести не намерен, – ответил Вергилию командир когорты с Трои, даже не взглянув на Сашу.
– Чмо, – только и прошипел Челентано, отойдя на два шага назад, но значение этого слова никто не понял из присутствующих.
Пронти пообщался с равным себе по званию, объяснив, что частная армия, нанятая белолицым господином из домена Челентано, движется в козарские земли воевать с варварами. Олбанус пояснил, что уполномочен наместником Трои и муниципалитетом города произвести досмотр судов, подозрительно стоящих такое продолжительное время у входа в Понт. Вергилий дал согласие на осмотр после предъявления соответствующего папируса, заверенного печатью из сургуча, перечислив наименования груза.
Проверяющие не нашли ничего запрещенного к вывозу.
Командир когорты из Трои поинтересовался: «Быть может, вы ожидаете караван из готских земель и не имеете желания плыть в козарские края? Вы сообщили достоверную информацию о маршруте своего следования?» Пронти подтвердил вышеизложенный им план действий. Воин в серебряных доспехах, прощаясь с Вергилием, скривился, показывая неверие в рассказ о том, что целая когорта частного войска, идущая с Ориса, вдруг решила передохнуть на море, и делает это уже пять дней. В сторону Саши он даже и не посмотрел.
Напоследок главный проверяющий бросил покидающему судно Пронти: «До особых распоряжений оставайтесь на этом месте. Завтра прибудет посыльный и вручит вам папирус, предписывающий, что делать». «Хрен тебе, мудило, –подумал Саша, и тихо, когда прибывшие удалились на достаточное расстояние, сказал Вергилию. – Арестовать боятся тысячу человек. Знает, что можем и язык длинный укоротить, так за подмогой пошел. Жди завтра боевой флот, а там заберут и допрашивать станут».
Пронти согласился, что в покое их теперь не оставят, и немедленно дал распоряжение вернуть с берега всех воинов до захода солнца. Ближе к вечеру Саша и Вергилий назначили на своем корабле сбор всех начальников центурий.
*
Когда солнце спряталось за Понтийский перевал, но еще не ушло за край планеты, Вергилий дал команду на сбор.
Пока начальники центурий не прибыли на борт командирского драккара, Пронти и Челентано вели спор.
– Мне доложили, что три человека не вернулись назад, –сказал Вергилий.
– А в чем причина задержки? – проявил тревогу Саша.
– Кто пьет, – командир когорты постучал пальцем по шее, – кто развлекается.
– Им сообщили приказ?
– Конечно.
– А они?
– Ответили, что вернутся завтра утром. Просили продлить увольнение с судна, – констатировал Пронти.
– Что за фокусы? Мы ж на войне, а не в театре среди сатир, – возмутился Саша.
– Я тоже так считаю, но они пьяные и туго соображают.
– Их никто ждать не собирается. Ночью с приливом флотилия уходит в Эвксинский и плывет без остановки до сумерек следующего дня, – дернул плечами Челентано.
– А эти трое? – спросил Пронти.
– Пусть дальше в попинах да лупанариях развлекаются.
Они ж получили аванс в двадцать золотых. На год хватит гудеть, если не ограбят местные жулики.
– Предлагаешь их оставить?
– А ты хочешь бегать в потемках по Константинбулу и собирать их? – хмыкнул Саша.
– Нет, – нерешительно произнес Пронти.
– Твое предложение?
– Оставить несколько бойцов на берегу. Как протрезвеют, вся группа и догонит остальных.
– Глупо. Если тех, что мы оставим, задержат, то они сообщат место сбора всей когорты. К чему нам подвергать опасности тысячу человек и всю операцию ради трех булдосов, у которых зачесалось меж ног?
– Но во время похода нехорошо бросать товарищей в беде, – почесал затылок Пронти.
– Так зачем они нас бросили? Это ж не мы их, а они нас.
Чувствуешь разницу?
– Александр, на войне я командую…– Вот и командуй во время сражения. Я в тактике и стратегии боя не силен, но дисциплину разлагать не позволю! Легионеру заплатили, и он должен исполнять приказы, даже если они не согласуются с мнением центуриона. Но все командовать не могут, потому что наступит бардак, а за ним и поражение, – вспылил Саша.
– Пойми. Воины в походе без боя расслабились. Они готовы драться и проливать кровь, но пока нет даже предпосылок для схватки. У них настроение не боевое.
– Вер-ги-лий, – отчеканил Саша, – повторяю для самых сообразительных. Командуй во время сражения, а здесь я буду решать. Вот когда мне нужна будет твоя помощь или совет, то я обращусь к тебе. А крови я тебе обещаю. Будут реки крови. И это не образное выражение. Мы должны дать понять солдатам, что те полученные ими двадцать эскудо –это только часть их заработка. Остальное зависит от них. А кому не нравится – до свидания.
– Ты только таких резких слов не говори начальникам сотен. Не стоит себя слишком высоко ставить над простым бойцом. Центурион должен любить своего командира, а не с прохладцей держаться от него на расстоянии. Понимаешь?
– Тебе виднее. Ты в этом деле собаку съел.
– Кого? Никаких собак я в жизни не ел, – возмутился Вергилий.
– Так говорят об опытных воинах у меня на родине, – Саша похлопал Пронти по плечу.
– И вкусно?
– Чего?
– Собачатина. Ты ж сам только что сказал, – поднял брови Пронти.
– Я не пробовал. Я неопытный и не воин, – нашел, что ответить Челентано.
Они прекратили спор, когда первый командир центурии начал перебираться на их драккар. Когда все были в сборе, Вергилий и Саша, взяв попеременно слово, объявили о том, что сегодня с приливом девятнадцать драккар во главе с Домицием уходят в Понт и
